Венедикт Ерофеев и о Венедикте Ерофееве

Слушатель: А сколько лет выходил этот журнал?

ВЕ: Выходил долго, лет пять-шесть все-таки.

Слушатель: Какие годы это были?

ВЕ: Так… Посадили парня в семьдесят четвертом, ну, значит, вплоть по семьдесят четвертый год <журнал> и выходил [37] .

Слушательница: Ну, соответственно, минус шесть…

37

Журнал «Вече» выходил с 1971 по 1974 год, главным редактором всех номеров, кроме последнего, был Владимир Николаевич Осипов (1938–2020). 28 ноября 1974 года Осипов был арестован, а затем осужден за издание журналов «Вече» и «Земля» на 8 лет строгого режима (Митрохин Н. Русская партия: Движение русских националистов в СССР 1953–1985 годы. М., 2003. С. 444–445, 481).

Слушатель: А начало?

ВЕ: Ну а начало – примерно шестьдесят восьмой год.

Слушатель: А в каком он виде выходил? Его печатали или…

ВЕ: Машинописном. Чисто машинописном.

Слушатель: И профессиональные писатели…

ВЕ: И, вообще говоря, дурацкий журнал. Они хотели… Черт его знает, чего они хотели. Ну, например, передовая статья такая: «Не отдадим Курильские острова японцам» [38] . (Общий смех.) Кто? С чего они взяли, что японцы хотят наши Курильские острова? [39] «Не отдадим ни за что Курильские острова»!

38

Статья А. Иванова (Скуратова) «Против притязаний партий Японии на Курилы» опубликована в том же номере журнала, что и эссе Ерофеева о Розанове (Вече. С. 6–23).

39

Возможно, именно это вдохновило Ерофеева на сюжет с «продажей» Курильских островов одним из сумасшедших в пьесе «Вальпургиева ночь, или Шаги командора»: «Прохоров. Так скажи мне и всему русскому народу: когда этот душегуб был схвачен с поличным, за продажею на Преображенском рынке наших Курил? / Алеха. Позавчера. / ‹…› Прохоров. Итак, мы в клубе знатоков: что? где? почем? Так почем нынче Курильские острова? Итуруп – за бутылку андроповки и в рассрочку? Кунашир – почти совсем за просто так…» (Ерофеев 2003. С. 234).

АК: То, что японцы хотят, они могли с чего-то взять… А то, что, допустим, мы хотим их отдать, это они действительно взяли зря. Хотеть-то они могут…

ВЕ: Ну а почему же главреда посадили за это? (Смех, голос: «Его, наверное, не только за это!») Может, надо было отдать? (Общий смех.) Совершенно неп<онятно>.

Реплики нескольких слушателей:

– В то время, возможно, и да. В то время, возможно, были планы и отдать…<нрзб>

– Ну, его не только за это посадили. Это уже другой разворот (?)

– Ну и вообще, даже если бы и был общий план с самого начала не отдавать… то все равно не надо об этом заявлять.

ВЕ: Да, конечно… Промолчали бы в тряпочку… (Со смешком): Курильские острова…

Слушатель: Теперь понятна форма и размер гонорара.

ВЕ: Какого гонорара?

Слушатель: Вашего.

ВЕ: Колоссальный гонорар.

Слушатель: Да я и говорю, теперь понятно, <когда> описан журнал.

Второй слушатель: А уже нет надежды, так сказать, возрождения?.. (Общий смех.) Он большой срок, что ли получил, да? (Все смеются, голос: «Он выйдет, не захочет. И правильно сделает»).

ВЕ: Восемь плюс пять [40] . Всего-то-навсего.

40

Скорее всего, подразумевается строгий административный надзор после отбытия срока (разновидность ссылки). На самом деле Осипов находился под строгим административным надзором в течение трех лет (Осипов В. Дубравлаг. М., 2003. С. 115, 192–193).

Слушатель: За это, да?

ВЕ: Да, только за это.

Слушатель: И отбывает на Курильских островах неотданных?

ВЕ: Нет, как раз под Ленинградом <нрзб> [41] .

Слушатель: Подальше от Курильских островов. (Смех.)

ВЕ: Возрождение… Да там… Сейчас, слава богу, хватит и остальных журналов. За морем выходит столько русских журналов, что… Пруд пруди. По-моему, все регулярно получают или нет?.. (Общий смех.)

41

Возможно, Ерофеев использует старые сведения: весной 1979 года осужденный В. Осипов недолго лежал в ленинградской больнице с плевритом, однако затем продолжал отбывать срок в поселке Барашево в Мордовии (Там же. С. 120–122, 129).

Слушатель: Или нет! (Смех.) [42]

Другой слушатель: Венедикт Васильевич, может быть, еще что-нибудь почитаете?

ВЕ: Да у меня с собой-то ведь ничего нет.

Слушатель: Только вот это, да?

ВЕ: Ну вот это вот, австрийское, Neue Russische Literatur.

42

Журналы, издаваемые русскими эмигрантами за рубежом, – «Континент», «Эхо» (Echo) и другие, наряду с самиздатом, ходили в советской интеллигентской среде. Обладатель таких журналов подвергал себя риску преследований и даже тюремного срока. Ерофеев читал эти журналы и делал из них многочисленные выписки в дневниках. См., например, выписки из журнала «Эхо» (№ 2. 1978) в записной книжке Ерофеева 1978 года (Ерофеев 2007. С. 466, 467).

Слушатель: Но там же еще <что-то есть>, такая толстая книжица…

ВЕ: А там плохие стихи Лёна [43] .

Слушатель: А-а-а-а… Это… Ваше – только вот это. Понял.

ВЕ: То есть там параллельно на русском и на немецком. Дряни он понапихал туда тоже вволю [44] .

АК: Вопросы иссякли? (Голос: «Да!») У меня есть предложение: именно сегодня, если только слушатели наши не против, где-то вот сейчас, скажем, вечер и кончить. Потому что, с одной стороны, завтра у многих рабочий день. С другой стороны, просто я сегодня, открою свой секрет, зван на день рождения. (Голос: «Прекрасно…») Поэтому, если можно, я бы еще успел туда, скажем… (Голос: «На здоровье!»)

43

Слава Лён наряду с Р. Циглер и Г. Мейером был одним из составителей и редакторов NRL. Эссе Ерофеева попало в альманах именно благодаря ему.

44

Не вдаваясь в догадки, чьи именно произведения Ерофеев отнес к «дряни», «напиханной» Лёном, перечислю авторов, наряду с Ерофеевым и Славой Лёном напечатанных в этом номере NRL: Владимир Ранцевич, Вадим Козовой, Игорь Бурихин, Юрий Мамлеев, Алек Ривин, Сергей Нельдихен, Владимир Войнович, Елизавета Мнацаканова (Нецкова), Николай Харджиев, Леонид Чертков, Татьяна Никольская, Александр Жолковский, Юрий Щеглов, Юрий Левин.

ВЕ: Даже так? Давно бы и сказал, все бы уже разбежались. (Смех.)

Илья Симановский, Светлана Шнитман-МакМиллин Венедикт Ерофеев в беседе с Дафни Скиллен

Краткое предисловие к публикации

Илья Симановский. Работая с О. Лекмановым и М. Свердловым над расширенным изданием биографии «Венедикт Ерофеев: посторонний», я обратил внимание на то, что в одной из дневниковых записей Ерофеев упоминает «магнитофонное интервью», которое летом 1982 года он дал своей знакомой, называемой им «британка Дафния». О таком интервью Ерофеева я ничего не знал – очевидно, оно никогда не было опубликовано. Надежда отыскать кассету меня взволновала – тем более что это была возможность оцифровать и сохранить настоящий голос писателя, записей которого осталось ничтожно мало. Определение «настоящий» я употребил неслучайно. Предложения об интервью посыпались на Ерофеева лишь в последние два года его жизни, когда он, больной раком горла, уже потерял свой очаровывавший современников баритон и разговаривал при помощи специального аппарата. Было понятно: если кассета почти за сорок лет не исчезла и не испортилась – она бесценна. Но сначала требовалось отыскать хозяйку записи, которая интересовала меня не меньше. В записной книжке Ерофеева я нашел настоящее имя «британки Дафнии»: Daphne Skillen, и Google, к моей радости, выдал мне целый ряд ее публикаций – Дафни оказалась известной журналисткой. На email, указанный в одной из ее статей, я немедленно отправил письмо. Несколько стесняясь своего искреннего пафоса, я написал, что если кассета с интервью сохранилась, то его публикацией Дафни окажет большую услугу русской культуре, и что я хотел бы взять у нее интервью о Ерофееве. Ответ пришел быстро – Дафни охотно соглашалась поговорить со мной по «Скайпу» [45] , а также обещала поискать кассету. По ее словам, много лет назад она передала эту запись ученому, который писал о Ерофееве диссертацию. И тут действие этой почти детективной истории переносится в Лондон.

45

См.: Скиллен Д. «Он искал неподдельность». Английская подруга Венедикта Ерофеева / Беседу вел Илья Симановский // «Радио Свобода». 2019. 17 августа. https://www.svoboda.org/a/30110612.html.

Светлана Шнитман-МакМиллин. Я познакомилась с Дафни Скиллен осенью 1983 года, когда Арнольд МакМиллин, мой (тогда будущий) муж, профессор литературы Лондонского университета, предложил представить меня аспирантке, которая встречалась с Венедиктом Ерофеевым. В то время я только приступала к работе над диссертацией, превращенной позднее в монографию «Венедикт Ерофеев „Москва – Петушки“, или The rest is silence» [46] . Мы встретились с Дафни в пабе The Lamb, который часто посещал живший на соседней улице Чарльз Диккенс. Чрезвычайно живая, смешливая и полная интересных историй Дафни очень понравилась мне. За джином с тоником она рассказывала о своем знакомстве с Венедиктом Ерофеевым, и кое-что из ее рассказов я включила в свою книгу. Потом мы не виделись много лет, но в последние годы иногда встречались на докладах в университете и других организациях.

46

Гайсер-Шнитман 1989.

29 мая 2019 года я получила от Дафни письмо, где она просила меня вернуть ей кассету с ее интервью Венедикта Ерофеева, данную мне 36 лет назад в пабе The Lamb. В полном изумлении я ответила, что я не только не получала от нее кассеты, но даже не подозревала о существовании такой записи. Я была поражена и очень просила ее поискать в своих закромах, так как значение такого интервью переоценить невозможно. Проведя следующий день в неутихающем беспокойстве, я наконец увидела в своей почте письмо: Дафни нашла кассету у себя! Оказалось, что после нашего первого знакомства она собиралась отдать мне запись, но в занятой жизни намерение как-то обратилось в ее сознании в уверенность, что она передала мне интервью. В огромной радости и возбуждении я сразу сказала Дафни, что его нужно опубликовать. Она немедленно согласилась, понимая важность интервью для литературного наследия писателя. Но вначале она хотела послушать его, а магнитофона у нее больше не было. Мы договорились, что через несколько дней Дафни приедет в университет, где я устраивала «круглый стол», посвященный 50-летию написания «Москвы – Петушков», и даст мне кассету, которую мы сможем вместе послушать на нашем стареньком магнитофоне. Она просила не слушать запись до ее приезда к нам домой. Мы все очень беспокоились, что кассета может быть повреждена. Перед приездом Дафни я дважды проверила магнитофон. Он работал. Но когда, весело пообедав, мы уселись на диване и я вставила кассету, магнитофон закрутился, охнул и испустил дух. Арнольд и Дафни приняли это с британским стоицизмом. Моему разочарованию не было конца. Немедленно схватив компьютер, я заказала по интернету новый магнитофон, который мне доставили поздно вечером на следующий день. Я включила его, поставила кассету, и через несколько секунд в комнате зазвучал удивительной красоты баритон и милый смех Венедикта Ерофеева. Не выпуская магнитофона из рук, я, не отрываясь, прослушала интервью дважды с чувством, что в лондонской ночи со мной происходит настоящее чудо. Той же ночью я написала два письма: Дафни – чтобы сообщить ей счастливую весть о сохранности кассеты. И Илье Симановскому – с тем же известием и попросив его участвовать в публикации этого интервью. Я отдавала себе отчет в том, что оно всплыло только благодаря его неутомимой энергии в поиске материалов о писателе. И, конечно, я понимала, насколько его глубокое знание биографии Ерофеева будет неоценимо при написании сносок и комментариев к этой публикации. К моей радости, Илья сразу согласился.