Венера

– Мамочка! Да я голая!
– не знаю, кому сказала.

И тут подняла взгляд. На меня так же удивлённо глядел незнакомец в зелёном скафандре. Не знаю, почему так решила, ведь лицо было скрыто за непросвечивающимся шлемом скафандра. Он не походил на моего сопровождающего, хотя пропорции его тела совпадали с нашим.

Вспомнив, что я голая, я сжалась, сев на корточки. Незнакомец приблизился так, что его тень попала на меня.

Он что-то сказал на незнакомом мне языке. Поначалу его речь показалась чужой, а потом смысл сказанного всё же дошёл:

"Тебя надо осмотреть. Множественные повреждения. Саморегенерация слишком медленная".

– Кто ты и что тебе нужно?
– спросила я на том же языке.

– Тебя не должно волновать, кто я. Но не в моих интересах твоя смерть.

Странно, но этот незнакомец не вызывал отторжения. Даже своего спасителя я воспринимала "в штыки".

– Ты будешь меня осматривать здесь?

– Нет, пойдём на мой корабль. Он находится неподалёку в режиме "невидимости".

Мне показалось, или он напрягся, когда я обратилась к нему на "ты"?

Ждать он меня не стал. Просто развернулся и пошёл. Пришлось вставать. Рука болела, дышать было тяжело - сломанные рёбра давали о себе знать. И я пошла. На удивление, легко, будто воздух больше не был водою.

А потом незнакомец просто исчез. Я подошла к тому месте, где это произошло, и неуверенно сделала шаг вперёд.

Бескрайняя саванна сменилась белыми стенами. За мною тут же закрылся шлюз корабля.

На удивление, здесь на меня ничего не давило.

Зелёный незнакомец исчез из поля видимости.

– Проходи, ложись в камеру, - послышался голос незнакомца, доносящийся ото всюду.

Я осмотрелась. Не нравилось мне это. Никакой камеры видно не было. Вспомнилась сказка про Жихарку, как он на лопату ложился, растопырив руки и ноги.

– Где камера?

– Прямо перед тобой.

– Я не вижу. Покажи мне.

Кажется, кто-то выругался.

– Ещё скажи, что мне надо лечь вместо тебя в камеру.

– Ты хочешь, чтобы я тебе доверяла и легла в незнакомую мне "камеру"?
– ответила на колкость с его стороны.

– Как хочешь. Выход вон там, - и шлюз открылся.

Кажется, по моим правилам играть не хотят.

– Всего доброго!
– я развернулась, собираясь уходить. Рука болела. Глуплю. Дышать тоже тяжко.

Меня никто не останавливал, даже когда я ступила на пологий спуск.

– Стой!
– прозвучал голос сзади.

Победная улыбка! Я обернулась. Копна моих волос упала мне на спину. Теперь они были под цвет кожи. Ещё скажите, что и глаза такого же цвета!

– Так что?

Зелёный стоял напротив меня. И разделяло нас расстояние в пару метров.

– Я не желаю тебе вреда.

– Я не верю в твою доброту.

– Ты права. Но мне выгодна твоя жизнь.

Выгодна? Ничего не понимаю.

– Ты ставишь на мне эксперименты?
– решила сразу прояснить этот момент.

– Уже поставил. Теперь мне важно отследить последствия.

– Что за эксперимент?

– Ты была бесплодна. Моё оборудование вылечило тебя.

Что-то мне уже не нравится, куда он клонит.

– Я беременна?

– Нет.

– Ты хочешь оплодотворить меня?

– Нет.

Тогда я ничего не понимаю.

– И что тебе от меня нужно?

– Хочу проверить, что моё оборудование не повредило тебя. И исцелило. Ну и тебе не помешает ремонт.

– Значит, проверка в обмен на здоровье?
– такой бартер меня устраивал.

– Не единичная проверка. Я буду наблюдать постоянно. Мне нужна твоя кровь.

– Хочешь, чтобы я жила здесь?

– Нет. Ты свободна.

Неужели?

– Ладно. Бери свои анализы да ты обещал починить меня.

Он вновь напрягся.

– Что не так?
– обратилась к нему, заметив это.

– Почему ты обращаешься ко мне на ТЫ?

– ВЫ мы говорим чужим или тем, к кому испытываем уважение, кто старше нас.

– У нас ТЫ говорят лишь членам семьи.

– Но ТЫ сам первый начал. "Тебя надо осмотреть", - сказал, обратившись ко мне.

– Нет. Видно, что-то с дешифратором. Ладно, не обращай внимания.

– У нас? Это где?
– припомнила я его упоминание про традиции.

– Далеко отсюда. Не в этой звёздной системе, - ответил он, подходя ближе. А я поняла, что мы слишком разные.

– Ложись сюда, - он подошёл к одной из стен. Странно, но я по-прежнему не видела там ничего.

И даже когда легла в так называемую "камеру", не увидела даже теней, отбрасываемых означенным объектом. Странно. Сознание просто выключилось. А когда включилось, я попробовала сесть.

– Уже всё?

– Да. Как себя чувствуешь?

Я подвигала повреждённой рукой. Порядок. И дыхание больше не причиняло неудобства.

– А мне можно какую-то одежду? И куда делся мой скафандр?

Рядом со мною появилась стопочка пятнисто-песочного белья. Приглашение не понадобилось. Я принялась одеваться.

– Скафандра больше нет, - огорошил меня ответ.

– Что это значит?

– То и значит.

– Но куда он делся?

– Слился с твоей кожей. Это биозащита.

– Что это значит?

– Скафандр подобен живому организму. Он слился с твоей кожей, слизистой и другими органами.

– Теперь я не могу его снять?

– Нет. Теперь это часть твоего организма. У тебя изменилось тело на клеточном уровне.

– Это ты "постарался"?

– Я не знаю. Данных недостаточно. Буду наблюдать. Зато теперь тебе не нужна защита.

И хоть он постарался приободрить меня, легче не стало.

Это мне теперь с местным населением создавать семью, раз защита мне больше не нужна?

– Ты хоть что-нибудь знаешь?
– подняла взгляд на зелёного робота. Человеком его после того, что это бездушное существо со мной сделало, назвать было сложно. Да и ни одна эмоция не проскакивала в его речи. Точно робот! Зелёный инопланетянин! Я постаралась не поддаваться эмоциям. Вряд ли его пройму. А договариваться надо на холодную голову.