Венганза. Рокировка

Целый год я терпел гребаного кокаинщика, при каждой встрече мечтая прострелить его пустой череп. Столько лет я ждал уничтожения его семьи, а теперь помогал твёрже встать на ноги, возвращая значимость его фамилии. Но всё это временное. Чем выше Иван взберется сейчас, тем больнее будет его падение после. Я ждал момента, когда смогу вытащить кирпичик из основания его пьедестала, терпеливо дожидаясь вестей от Марины. Но время шло, она пропала без следа, а терпеть Ивана становилось всё сложнее. Несмотря на его неуёмное желание быть на вершине наркобизнеса, он совершенно не умел вести переговоры. То, как он занимался делами, волновало меня в меньшей степени, но постепенно это начало сказываться на его выплатах. А выкидывать сотни тысяч долларов на ветер за фантомную возможность получить хоть какую-то весть от Марины казалось бессмысленным.

За весь год сотрудничества я ни разу не встретился с Пересом лично, что по словам Эстер, выводило того из себя. Но получая стабильную оплату, Пабло не мог сказать ни слова против. Свой договор наша сторона выполняла безупречно, и казалось, что все стороны довольны. Понимая совершенную бесполезность Ивана, решил разорвать сделку с русскими, но для начала должен был отказать Пересу. Я не мог позволить Амиге одной вести переговоры о расторжении сделки с пуэрториканцем. Парень мог послать мне весточку в виде её простреленной головы в знак невыполнения обязательств, а этого я никак не мог допустить. Получив очередное приглашение Переса на вечеринку, решил впервые не игнорировать его, а появиться лично.

По дороге к особняку Переса, Эстер сохраняла поразительное спокойствие, учитывая непредсказуемые последствия этой встречи. Никто не знает, как может отреагировать пуэрториканец на потерю такого жирного куска. Я гордился Амигой, не понимая, зачем она во все это ввязалась, невзирая на моё предложение отсидеться в стороне. В этот вечер она выглядела ослепительно. Поднимаясь по лестнице в особняк, заметил, как облегает её тело черный шёлк платья, соблазнительно подчеркивая изгибы. Как блестят черные как ночь волосы. Она лёгким движением перекинула локоны на одно плечо, обнажая идеальную спину. Ещё ни разу я не видел её такой прекрасной как сегодня. Постоянные джинсы, брюки, шорты, изредка платья, но всё какое-то другое. Раньше я никогда не подобрал бы к ней слово «шикарная». Сегодня она открылась для меня с другой стороны.

– Что-то не так? – Эстер вопросительно подняла бровь, заметив то, как я рассматриваю её.

– Мьерда, Амига! Ты неотразима сегодня! – улыбнулся, радуясь её недоумению. – Почему я вижу тебя такой впервые?

– Может ты просто не смотрел? – пожала она плечами, останавливаясь перед дверьми.

Войдя в дом, я автоматически положил ладонь на поясницу Эстер, притягивая её к себе. Сейчас не время думать над её словами, оставившими неприятный осадок. Как только мы разберемся с этим дерьмом, я обязательно попытаюсь понять, что именно она имела в виду.

Дом кишел людьми. В нос ударил запах виски, шампанского и дорогого парфюма. Девушки в облегающих платьях бесстыдно демонстрировали свои прелести, бросая томные взгляды на окруживших их мужчин, а те, не скрывая интереса, рассматривали то, что им предлагали, выбирая себе развлечение на ночь. Эстер подняла подбородок выше, расправляя плечи, и плотнее прижалась ко мне. Пробравшись через откровенно танцующие парочки к бару, взял бокал виски, выискивая взглядом Переса.

–Видишь его? – спросил Амигу.

– Пока нет, – отпила из бокала джин. – Он сам найдет тебя, вот увидишь.

Я наблюдал за развлекающимися людьми и пытался поймать их кураж, которого не чувствовал уже больше года. Но происходящее вокруг злило, вызывая лишь отвращение. Я не любил веселиться на чужой территории. Слишком много врагов появилось за последние годы, чтобы можно было спокойно расслабиться. В любой момент дуло у виска могло напомнить, в каком мире живу, и никто не прикроет нас в этом притоне. Всё время, пока остальные отрывались, я находился в напряжении, улавливая каждое движение вокруг.

– Эстер! Господин Альварадо! – послышался восторженный возглас.

Слева от меня высокий латинос с самодовольной улыбкой на лице протянул руку для пожатия. Теперь я вспомнил, почему этот тип мне не понравился в прошлый раз.

– Господин Перес, – сжал его ладонь.

– Для вас просто Пабло! – обнажил белоснежную улыбку. – Наконец-то очаровательная Эстер смогла привести вас в мою скромную обитель, – развел руками.

– Нельзя оставлять дела без контроля, даже при огромном доверии. Обсудим бизнес? – вернул бокал на барную стойку, рассматривая Пабло.

– Конечно, – кивнул пуэрториканец. – Пройдемте в мой кабинет.

Перес вывел нас в небольшой холл, находящийся в стороне от общего веселья, где оказалась всего одна дверь. Распахнув дубовую дверь, Пабло пригласил нас внутрь.

– Присаживайтесь, – махнул на два кресла, стоящие перед письменным столом. – Виски?

– Не откажусь, – присел в мягкое кожаное кресло, внимательно наблюдая за хозяином дома.

– Эстер не предлагаю, так как она никогда не пьет раньше, чем разберется с делами, – повернулся к ней Пабло, подмигивая.

– Запомнил? – щеки Амиги залил легкий румянец.

– Я ничего не забываю, – налив два бокала виски, поставил один передо мной, а второй забрал с собой, усаживаясь за стол напротив нас. – Я примерно догадываюсь, о чем вы хотите поговорить. Эстер упоминала о затруднении сбыта товара.

Перес продолжал улыбаться, но улыбка не затрагивала глаз. Казалось, что он находится в жутком напряжении. На его месте я бы тоже напрягался, если кто-то решил помахать перед носом сумкой денег и тут же отобрать её.

– Именно об этом я и хотел поговорить, Пабло, – взял в руку бокал, делая небольшой глоток. – Нам…

Дверь кабинета распахнулась, впуская внутрь облако запаха ванили.

– Любимая! – перевел взгляд на вошедшего Перес. – Иди сюда, хочу тебя познакомить со своими партнерами.

Втянул глубже запах, слушая, как цокают каблуки по мраморному полу. В горле пересохло, а сердце слегка запнулось и побежало быстрее обычного. Странная реакция на появление незнакомой женщины. В поле зрения появился красный подол платья. Хрупкое запястье обхватывал тонкий браслет, переливающийся на свету. Поверх красной материи, её рука смотрелась совсем крохотной. Девушка словно в замедленной съемке прошла к столу, а у меня перехватило дух. Острые плечи, тонкая длинная шея, молочная кожа. Со спины она до боли в груди напоминала единственную, мысли о которой не позволяли спать по ночам. Медленный разворот головы – и мир перестал существовать, оставив лишь раскосые глаза цвета морской волны, заставлявшие не раз тонуть в своём омуте, пухлые алые губы, вкусом которых не мог насытиться, снова и снова вспоминая, какие они податливые. Передо мной стояла она. Мой Котёнок. Такая же прекрасная, какой я увидел впервые, и такая же любимая, какой видел в последний раз.

– Знакомьтесь, моя невеста Кэндис, – вернул на землю голос Переса.

Глава 6

Время перестало существовать, растворяясь в вечности. Все чувства обострились до предела, будто превратившись в сверхспособности. Картинка стала ярче, словно у старого экрана телевизора, попавшего в руки к умелому настройщику. Внезапно все то, что казалось серым и размытым, приобрело четкие очертания, заполняя мир красками. И аромат, ни с чем несравнимый запах ванили. Её запах. Тонкий и еле уловимый, спрятанный под густым слоем терпкого парфюма, он пробивался наружу, пробуждая меня к жизни. Я не слышал ничего, кроме звука собственного сердца, стремящегося вырваться из груди и очутиться рядом с ней. Смотрел на её фарфоровую кожу, нежный румянец и грудь разрывало от нестерпимого желания очутиться рядом с ней, прикасаться к ней, прижать к себе, убедиться в том, что это она, а не её голограмма, способная испариться в любой момент. Я не верил своим глазам и в то же время обрел некое умиротворение. И прежде мне не требовалось доказательств того, что она жива. Я знал это. Не знаю, каким именно образом, но был уверен на тысячу процентов в том, что Марина дышит тем же воздухом, что и я. Безумием оказалось увидеть её именно здесь, с этим человеком, среди подобного сброда. Нужно было во чтобы то ни стало вытаскивать её отсюда. Но я просто смотрел на неё, пытаясь вновь запомнить каждую черту лица, каждый взмах длинных ресниц, каждый взгляд, затягивающий меня в бездну глаз цвета моря.