Верь мне
Шрифт:
Со злостью открыла дверь и увидела перед собой улыбчивого парня, который стоял в фирменной зеленой кепке и представился курьером. А в его руках красовался букет, предназначенный мне. Рука сама потянулась принять подарок, но я отказала себе в этом удовольствии. Не надо! Пусть… пусть Глеб найдет себе девочку, а не раненную женщину.
– Спасибо, я не приму.
Улыбка на лице парня угасла, но он понятливо кивнул, извинился и поспешил на улицу, а мы почти сразу же последовали за ним. Разговор, который я подслушала после, больно царапнул душу, но в очередной раз дала себе зарок – не надо! Взгляд сам собой зацепился за растерянное
Он поднял голову и посмотрел на меня, а я на него. Не успела отвернуться, не успела спрятать своего огорчения.
– Может, передумаете? – он неуверенно переминался с ноги на ногу и поглядывал на букет.
– Да, – тихо произнесла и протянула руку вперед.
И снова эта счастливая улыбка, словно он выиграл в лотерею. Парень не заставил себя долго ждать, отдал мне букет и буквально убежал от меня, чтоб сесть в припаркованную машину и уехать.
– Мама, – дернул меня за руку Мишка, – очень класиво!
– Красиво! – поддержала сына и предложила ему цветы занести домой. – А то завянут.
Сын посмотрел на меня тяжелым взглядом и вздохнул, но послушно пошел обратно к подъезду. Да, мой милый, никакой логики в моих поступках нет. Нужно было сразу принять букет, не пришлось бы торопиться теперь, ведь нужно не только букет поставить, но и до автобуса добежать.
Но сегодня нам сопутствовала удача, до больницы мы доехали вовремя. И если кто-то из нас немного поторопится, то успеем на свой прием. Но Миша как нарочно меня тормозил, рассматривая то листья, то деревья. За эти полчаса он задал мне столько «почему?», что у меня уже язык болел отвечать на все его многочисленные вопросы.
– Нам надо поторопиться, – настаивала и продолжала тянуть сына вперед.
Но он упирался, начал капризничать. Терпение мое как-то быстро заканчивалось, словно истончавшийся с каждой секундой мыльный пузырь.
– Миша! – прикрикнула. – Мы сейчас опоздаем!
Малыш расстроился. Сын пыхтел, сопел и растирал слезы по щекам.
– Я обиделся! – выдал он мне и резко остановился, складывая руки на груди. Это фиаско, дальше он никуда не пойдет. И снова меня накрыло волной то ли злости, то ли разочарования.
Небольшой шлепок по попе вышел слишком громким, а слезы и ор сына на фоне него еще громче. Но мы сдвинулись с мертвой точки и дошли до поликлиники. Там нас, таких сопливых и орущих, быстро осмотрели и отпустили на все четыре стороны.
Но на улице мы как-то синхронно подались друг к другу, обнялись, и показалось, что реветь сейчас начну я – опаздывали ведь мы из-за меня, будь я более решительной и расторопной, не пришлось бы возвращаться домой.
– Миш, прости, – прошептала, – я тебя очень сильно люблю. Просто не люблю опаздывать.
– И я тебя люблю.
И вроде бы мы помирились, пошли обратно к автобусной остановке и рассматривали те же самые машины, которые оставались до сих пор припаркованными вдоль дороги. Подошли к деревьям, что росли на тех же самых местах, но осадок внутри меня оставался такой, что душу выворачивало наизнанку. Как-то сами собой пришли на ум слова о плохой матери, которая ни ребенка содержать не может, ни достойное детство ему организовать. И тошно стало еще сильнее, хоть и улыбалась, пусть и смеялась.
Мы провели обычный вечер семьи, который
не отличался ничем другим от обыденных дней. Предупредила воспитателя, что завтра выйдем в садик, приготовила вещи для группы и улицы, поиграла с сыном. И… мне так одиноко и грустно стало, что тошно было на себя в зеркало посмотреть. Еще и в новую группу завтра пойдем, для меня это дополнительный стресс, потому что не знала, как себя там будет чувствовать сын. Дети те же, но вот взрослые и помещение поменяются. Уже неоднократно рассказывала сыну об этом изменении, и вроде как Миша даже проявлял интерес, но в душе все равно оставалось неспокойно. Мало ли что?Либо силы у меня как-то неожиданно закончились, либо болезнь во мне до сих пор бродила, хоть слабости и недомоганий давно не чувствовала. Однако состояние оставалось такое, что хотелось сесть и удавиться. И настигло понимание – пора выходить из этого порочного круга.
Когда после шести часов вечера у меня зазвонил телефон, то сначала от неожиданности дернулась и испугалась, а потом подскочила на ноги.
– Да? – спросила в трубку неуверенно, потому что уже ни на что не рассчитывала.
– Привет, – ответил Глеб, – я хотел после работы к вам в гости зайти, – замялся он. – Но попал в пробку. И до сих пор в ней. Могу я через полчаса завезти торт?
– Можешь, – выдохнула я, – и сам заходи, мы спать еще не будем.
– Спасибо, – произнес он, явно выдыхая с облегчением.
А я, наконец, улыбнулась. Очень искренне и по-доброму. Впервые за этот день.
– Миша, – опустила взгляд на пол, где сын без особого энтузиазма катал машинку. – Сейчас Глеб приедет.
Сын моментально подскочил на ноги и радостно запрыгал. А я поспешила в кухню, поставила чайник, достала чашки и тарелки для торта. Одним словом, подготовилась!
Глава 4
Из машины я вышел сразу же, как только поговорил с Леной. Быстро, насколько позволяли силы после рабочего дня, ноги и выносливость, преодолел целый квартал и совсем скоро оказался у дома девушки. Правда, сразу же подниматься не стал, решил сначала немного отдышаться. А тут и черная кошка прошла. Та самая, что скрашивала мой недельный вечерний досуг в первое время.
– Жди здесь, я сейчас!
Магазин за углом приветливо встретил меня громкими звуками и пиканьем кассы. Сразу же купил пакетик кошачьего корма, надолго не задержавшись. И снова небольшой забег до подъезда, где сидела терпеливая кошка. Заприметив лакомство в моих руках, сразу же стала мурлыкать и ждать, когда найду место для ее еды. Видимо, я был не единственным, кто подкармливал ее, потому что в кустах нашел две пустые миски, одну из которых сразу же наполнил.
И только после этого я решился подняться на нужный мне этаж. Неуверенность снова появилась во мне, как и желание понять, куда я, собственно говоря, двигаюсь. Но в дверь постучал уверенно и даже немного удивился, когда она почти мгновенно открылась.
Лена застыла напротив меня, не произнося ни слова, зато ее сын довольно ловко протиснулся мимо мамы и радостно сказал:
– Толтик! Ула! Плоходи, Глеб, у нас готов чай!
Лена словно спохватилась, отошла в сторону, приняла торт, который быстро унесла на кухню. Ну а я пошел мыть руки под чутким руководством Мишки, потому что он сегодня решил проследить, тщательно ли смываю уличных микробов или халтурю.