Верь

Интересно это бог такой на самом деле больной, или образ альфа-козла на него так подействовал? Может, пора опять в пропасть? Авось во второй раз прокатит?

— Ты куда это пятнишься, крошка? А поговорить? — наступает этот подозрительный божок на меня.

Во второй раз падаю не лежа, а стоя, даже в воздухе пару раз кувыркаюсь. Глаза принципиально не закрываю, но в итоге снова оказываюсь на скале возле этого божка. Поток мата вырывается сам собой, с разбега прыгаю в третий раз, но результат один и тот же. Стою и думаю: как так прыгаю с разных мест скалы, а оказываюсь снова на одном и том же месте?

— Какие выражения, а ассоциации то какие! — говорит этот божок, с безумной улыбкой рассматривая собственные руки. — Хочешь посмотреть?

Вопрос он задал явно для проформы, ибо, не дожидаясь ответа, резко делает ко мне шаг и дает ладонью по лбу. Я даже не успела подумать о том, что образ тут не причём и божок просто такой же козел, как и блондин. Просто раз — и я резко захотела больше не материться никогда, после того как увидела все мной ранее сказанное в наглядных примерах. Для освобождения разума от этих убойный картинок ещё пару раз в пропасть спрыгнула — не помогло. Рвотные порывы так и душат. Успокоилась далеко не сразу, а этот божок все время стоял с гнусной улыбочкой и смотрел на мои мучения.

— Ну, что? Ещё показать? — говорит он сладко, а затем делает шаг ко мне снова.

Отпрыгиваю сразу же, боясь снова получить в лоб и ещё одну моральную травму.

— Умная девочка, — улыбается гаденько.

И я вдруг понимаю, что меня таким жутким способом пытаются заставить, не материться. Вот это методы воспитания, жестокие.

— Что те надо? — выдаю испугано.

— «Те»? — угрожающе приподнимает он руку.

— Вам, — быстро соглашаюсь на вежливое обращение.

— На «ты», конечно, говорить приятно, но ты-то мне не ровня, — кивает он чему-то.

Вот точно, как у него с этим божком много общего, просто словами не передать.

— Чего Вы хотите? Почему я здесь?

— Глупая, я же говорил: поговорить! — пренебрежительно улыбается этот субъект.

Нет, точно почти один и тот же человек, пафоса только больше. Думаю, если альфа-козлу дать божественную силу из него именно такое дерьмо и получится.

— Ну ладно, давай по порядку. Ты желание на Новый Год загадывала? — вздыхает он.

О чем это он? О той страной традиции? Неуверенно киваю.

— Чего молчишь? Не ты ли там меня обзывала? Говорила, что я этих волчат плохому учу? Да ещё и пожелала непонятно что?

Снова киваю, на всякий случай отхожу подальше. Вздыхает, совсем так же как Кай, слегка отворачиваясь. Прикусываю губу, зачем имя его вспомнила? Отворачиваюсь, может снова в пропасть?

— Так вот ты чего на самом деле хотела? — замечает моё поведение и кивает своим каким-то мыслям. — Ну, понятно

Вот не надо мне здесь додумывать!

— Если Вы тот божок, то я совсем не жалею о том, что тогда думала! То, что творят эти волки…

— Полнейшая ересь? — перебивает меня с улыбкой.

Удивленно поднимаю глаза, почему-то думала, что он будет отнекиваться, ну или разозлится.

— Я знаю, что творят мои волчата, они давно меня заставляют разочароваться. Все мои указы, все мои слова беспощадно исковерканы, переделаны для нужд популяции. Мои простые слова о том, что нужно искать подходящую женщину сначала среди себе подобных, а потом уже среди людей восприняли совсем не так. Связывание — всего лишь результат высказывания о человеческом мифе касательно половинок одного целого!

Все время своей тирады он ходит со стороны в сторону, резко жестикулирует. Кай делал бы так же? Никогда не видела его таким… растерянным и злым? Чувствую, что улыбаюсь, хотела бы я увидеть настоящего таким же.

— Ты меня вообще слушаешь? — резко выкрикивает, так что не удерживаюсь от смешка.

— Слушаю, но мне все это кажется бредом, кошмаром, если быть точнее. Правда, забавным. Божок оборотней и правда существует, а связывания на самом деле нет? Может это Рай такой, точнее его бюджетная версия? — пожимаю плечами, держась на расстоянии.

— Кажется, я понимаю, чем ты его зацепила. Бедный мальчик, на мои же грабли, да и с разбега! — его настроение меняется так же быстро как у настоящего альфа-козла.

Удивительно похожи. А что означает эта фраза? Кого я зацепила и почему этому «кому-то» сочувствуют?

— О чём вы говорите? И причем здесь я? Если вы, и правда, божок их, то вы мне своей болтовней жизнь всю сломали! Вы это понимаете?!

— А почему я, по-твоему, спрашиваю у тебя, глупое создание, чего ты на самом деле хотела? Исполнить все, что ты наговорила затруднительно, так что выбирай уже что-то одно! — разозлился он в ответ, даже хмурится точно так же как блондин.

Рука снова чешется от желания двинуть ему хорошенько. Когда этот кошмар то кончится?

— Можно мне обратно? Мне надоело быть здесь.

— А желание?

— Это и есть моё желание. Не хочу больше слушать бесполезного божка. Надеюсь, за него дорого не возьмете? — иронично улыбаюсь, сложив руки на груди.

— Моя плата всегда высока, — и злится точно так же, как и Кай, аж мурашки по коже, — милочка.

— В таком я полетела, — бросаю, прыгая в пропасть снова.

И так раз за разом, раз за разом, раз за разом. Пока божку это дело первому не надоело, и он меня как по лбу двинул, что все краски мира пропали. В этот раз никаких жутко пошлых картинок, теперь поменялось окружающее пространство.

Помню эти подсолнухи, их было так много, мы с братом играли в них в прятки. Он все время плакал и падал, когда я его ловила. Делал это специально, чтобы мама пришла и пожалела его, а заодно и меня отругала. Вот и домик старой бабки, стоит, как стоял. Такой же ветхий и всеми забытый, пускай и видно, что в нем кто-то живет. Этот косой заборчик тоже помню и лес что за ним и… его.

Мальчик стоит совсем рядом, с ним рядом какая-то пара. Они что-то говорят ему, но он не отвечает. Лицо у него детское, невинное, но глаза взрослые. Как будто он повидал многое. Никто из троих не замечает меня, так что решаюсь подойти ближе. У него что-то с волосами, почему-то они седые как у старика. Разве у детей должен быть такой цвет волос? Нагибаюсь и нерешительно протягиваю руку, чтобы коснутся его щеки, такой грустный, что хочется даже обнять его и пожалеть.

— Похож? — спрашивает божок резко.

Дергаюсь, не ожидая его увидеть, он стоит за спиной мальчика и в лицо сразу же бросается схожесть. Перевожу взгляд с ребенка на парня и обратно. Люди начинают двигаться вновь, мальчик смотрит куда-то, поворачиваюсь в ту же сторону. Ещё дети. Второй мальчик упал — плачет, девочка тоже плачет. Их мама приходит, но жалеет почему-то только мальчика. Девочка убегает в лес, но этого никто не замечает. Все так знакомо, как будто сцена из моей жизни, сцена которую я не помню. Картинка сменяется, и мы уже в лесу, первый грустный мальчик бежит куда-то по лесной чаще. Бегу следом и останавливаюсь на небольшом уступе. Девочка окружена волками, обычными волками. Плачет, ещё одна плакса.