Верь

— Я буду звонить тебе, так что держи мобильный телефон включенным, — говорит Миссис Тактичность, уже у двери.

— Вы уже уходите? — слегка растерянно опускаю коробки на пол.

— Конечно, поздно уже. Ложись спать пораньше, отдохни хорошенько.

— Но…

— Кристина ещё в больнице, так что тебя сегодня никто не побеспокоит.

— А…

— Пока, увидимся завтра! — не выслушав меня эта женщина убежала.

Я так и не спросила ее, когда вернется Юра. Будет очень нехорошо, если ему никто не сказал о моем временном приезде. Я конечно понимаю почему он не приехал поздороваться со мной, все-таки из-за меня чуть не умерла Кристина, но все же мог хотя бы Кая больного навестить. Хотя я же спала, может и навещал?

С такими мыслями затащила в квартиру коробки, щелкнула выключателем, закрыла за собой дверь и чуть не схватилась за сердце. Я конечно не любитель порядка, но вот это даже я считаю — откровенным бардаком. Как они здесь жили, в этой клоаке грязи и пыли? Грязная одежда повсюду, фантики, наушники, тетради, еда повсюду. Скрипя зубами скинув свои старые тапки пошла босиком на кухню.

Включила там свет и первое чему удивилась — столу, такому же как там стоял раньше, такому который я разломала. Владелиц квартиры заменил? Постойте это же я владелец. Пока набрала в чайник воды все время на него оглядывалась, как будто он взгляд мозолит. На кухне более или менее в порядке все, видно сразу что никто здесь не готовил. После того, как кое-что случилось на том столе, на кухне я не то что, не готовила, даже входить туда лишний раз не могла. Похоже Кристина решила продолжить мою традицию и существенно не пользоваться этой комнатой, только мусору забыла под завязку.

Я занималась уборкой большую половину ночи, свою старую спальню оставила на конец. Уже уставшая раздумывала куда делся Говерла и почему его до сих пор нет дома, включив свет зашла туда, чтобы сразу выйти. Мне не хватило духу что бы зайти снова туда, чтобы выключить свет. Так и спустилась по стенке на пол и тихо заплакала. Они же перемонтировали ее в детскую комнату, там мебель новая и кроватка. Оставшись одна просто не могу лицемерить, не могу порадоваться за Кристину, как сильно бы это неправильно было. Они ждут ребенка, моя сестра и человек которого я раньше многие годы любила. Не могу заставить себя, не могу порадоваться за них. Мне просто очень горько от понимания что только моя жизнь на эти полгода как будто остановилась. Они же жили дальше и судя по всему были счастливы, что я исчезла.

***

Уснуть в той квартире я так и не смогла, как и войти в их детскую. Интересно, если это квартира моя, почему они уже устроили там детскую? Не думали, что я вернусь или, не знали, что она моя? На каком сроке Кристина? Может они ребёнка заделали ещё раньше, до всей той истории? Не хотелось бы, от одной мысли что из-за меня чуть ли не умерли Кристина и ее ребёнок, подкашиваются ноги. Мне даже спрашивать страшно об этом, не хочу правой оказаться. Не хватало, что бы из-за меня ещё не рожденный человек умер, совсем кроха. После этих мыслей становится стыдно до такой степени, что чувствую безумно себя виноватой перед Кристиной и её крохой. Возможно поэтому так и не распаковала свою коробки, сгрузила сбоку в прихожей. На утро, когда убрала везде и уже не знала, чем себя занять, начала обыскивать коробки в поисках денег на автобус к больнице. Квартира — есть, а мелочи на автобус не наблюдается. В конечном итоге собрала мусор и решила пойти пешком, благо уже рассвело. По полупустым улицам было от чего-то необычно идти, после охотников вообще все необычным казалось. Там не было магазинов, я ни одного не видела, только приезжали автолавки и раздавали еду по заказам, как будто не маленькой город — а своя собственная страна, а точнее секта фанатиков. Да, охотники больше всего походили на секту с двумя правящими лидерами — Председателем и Радом.

До больницы я дошла где-то за час с небольшим, пока что приема у врачей не было, так что со спокойной душой осталась посидеть в одной из беседок. В это утро специально одела старую спортивную курточку с капюшоном, а волосы связала резинкой. Капюшон закрывал моё лицо, не хотелось, чтобы меня кто-то узнал, особенно врач и медсестра, которым я наврала с три короба в прошлый раз.

В беседке было прохладно, так что я ежилась в ней, время от времени поглядывая на главный вход, ожидая, когда Михаил приедет на работу. Время тянулось бесконечно долго и к моменту, когда он приехал, я уже замерзла и слегка себя накрутила, пожалев, что вообще сюда пришла. Держать свое слово — непозволительная роскошь, лучше уж все время лгать. На роскошном чёрном БМВ, припарковался далеко от входа, чтобы не загораживать место перед больницей. Выглядит каким-то нервным и напряженным, держит рукой мобильный, эмоционально с кем-то разговаривает. Догнала его и осталась немного позади, чтобы подслушать разговор.

— Медлить нельзя! — рыкнул Михаил, так что я подпрыгнула.

Вот точно был альфой, какие командные нотки в голосе проявляет. Без своей жены он и правда кажется более сильным что ли. По мобильному телефону ему что-то отвечали, но расслышать было невозможно.

— Как ты не понимаешь к чему это все ведет? Это война, настоящая! Если мы будем сидеть сложа руки, все закончится все очень плохо. Наших детей пытаются убить, а ты что мне говоришь? Успокоится? Не лезть в чужое дело? Ты в своем уме, Зенон?

— Зенон? — повторила эхом знакомое имя.

Может это совпадение? Почему мне недавно снился человек с похожим именем, это как-то связано? Что происходит со мной? Почему я вспоминаю такие странные вещи и давно забытые воспоминания? О глупом обещании маленькому мальчику я бы с удовольствием, например, забыла снова, но не забывается.

Тем временем господин Димитров даже остановился от того что услышал в ответ на свои слова по телефону. Чуть не врезалась в его спину, в последний момент среагировала и остановилась у него за спиной.

— Как скажешь, но ты делаешь ошибку, — отвечает он со вздохом и дальше что-то слушает.

Решаю в какой момент стоит показать, что я все-таки здесь, но пока не решаюсь. Оглядываю только по сторонам, а то картина довольно странная: девчонка в обвислой одежде стоит за спиной в разговаривающего по телефону мужчины.

— Все с ней в порядке, тебе не стоит волноваться, она далеко отсюда.

Это о ком он говорит? Почему у меня такое ощущение, что это тот дядя Зенон, с которым у мамы были непонятные отношения.

— С кем вы говорите? Кто этот Зенон? — вопросы срываются с губ сами, достаточно громко что бы доктор повернулся на них.

— Даша, — выдыхает он со строгим выражением лица. Словно я его застукала на чем-то очень гнусным.

Человек, с которым он говорил, что-то сказал в трубке, от чего Михаил помрачнел.

— Тебе не стоит, я же говорил тебе…

Он разговаривал по телефону со слегка обреченным видом, а затем протянул мне свой мобильный телефон. Вот этого я совсем не ожидала, и, если бы он не вложил его в мою левую руку, я бы взяла правой и уронила телефон точно. Поднесла аппарат к уху с легким придыханием, не понимая, что здесь происходит.

— Алло? — нерешительно спросила, смотря на мрачного мужчину, напротив.

— Ну здравствуй, доченька моя. Как же давно я не слышал твой голос.

— Что? Кто? Кто вы? — поток вопросов вырвался сам.

Голос был не знаком, с легкой хрипотцой и иронией словно само общение со мной вызывает у него смешенные чувства. Отставляю мобильный в сторону, прижав к груди.

— Кто это? — задаю вопрос господину Димитрову, поскольку собеседник по мобильному телефону не отвечает.

Старый оборотень тоже решил играть в молчанку, только слегка вздохнул, как будто ему тяжело мне все объяснить. Снова поднимаю трубку, подношу к уху.

— Вспомнила? — раздается вопрос на той линии.

— Дядя Зенон? — неуверенно переспрашиваю.

— О, какая молодчика! Наверное, совсем повзрослела? На кого стала похожей, на маму или это ничтожество?

— На папу, — отвечаю зло, мне не нравится, когда кто-то отзывается плохо о моих родных.

— Жаль, — отвечают на той стороне с откровенной иронией, — ну тогда рассказывай, кто тебя обидел? Дядя

Зенон со всем разберётся, как с тем мальчишкой, что тебя обижал. Как там его звали? Владимир?