Вера Алексеевна в академии боевой магии

Тем не менее, ремонт её волновал сейчас меньше всего на свете. Куда более важным было общение с драгоценными коллегами-преподавателями, хлопавшими нынче глазами и не способными открыть и рта, чтобы выдавить хоть слово.

Первым прокашлялся Йоахим. Одумавшись, он вскочил со своего кресла, на вид достаточно приличного, и метнулся к Верене, спешно натягивая на лицо радостно-льстивую улыбочку.

– Драгоценная госпожа Лексен! – возопил он. – Как я рад, как я рад, что вы уже проснулись и решили присоединиться к нашей дружной компа…

– Что со мной должно было случиться в той башне? – прервала его восторженные крики Верена. – И в качестве кого вы меня сюда притащили?

– В качестве преподавательницы, разумеется! – воскликнул Йоахим.

– Да? – девушка изогнула брови. – Однако! А дух-хранитель – это, наверное, какой-то милый домашний питомец? Например, ядовитый паук?

Она вытянула руку, и кончик шпаги метнулся к горлу Миллера. Ректор застыл, широко распахнув глаза, а потом попятился. Верена двинулась следом за ним. На самом деле, она не очень-то и хотела это делать, но у оружия были совершенно другие планы, и оно буквально тянуло Верену за собой.

– Извините, а как выглядел паук? – вдруг влез в разговор огромный тролль, всё время до этого хранивший отрешённое молчание. – Извините, я, должно быть, не представился… Меня зовут Зорах, я преподаватель взаимодействия и ухода за магическими существами… Так вы можете описать паука?

– Большой такой, - не опуская руку со шпагой, пояснила Верена. – Восемь глаз, восемь лап, всё как у нормального паука. Серебристая паутина, толщиной с нитку, очень прочная. Он себе за ночь колыбель сплёл над моей кроватью.

– Ой! – умилился Зорах. – Какая прелесть! А скажите, вы не рассмотрели, у него волоски были чёрными по всей длине или серебристыми на кончиках?

Ректор наконец-то добрался до кресла и рухнул в него. Сбегать было некуда, а шпага, всё так же рвавшаяся к его горлу, никуда так и не подевалась.

– Зорах! – возмутился Йоахим. – Тебе не кажется, что это немного неуместно сейчас?!

– Неуместно? – поразился тролль. – У нас в башне, возможно, поселился редчайший вид паука, и это неуместно? Так какого, говорите, он размера?

– С кулак, - охотно ответила Верена. Не то чтобы описание паука вызывало у неё какой-то особенный восторг, а вот то, как попискивал ректор, опасливо косясь на шпагу – очень даже. – И, кажется, волоски были серебристыми на кончиках, ближе к белому, но тело у паука – чёрное.

Зорах аж облизнулся. Очевидно, на тролльем языке жестов это подразумевало крайний восторг.

– Великолепно! – воскликнул он. – Я считаю, это… А скажите, как он реагировал на речь?

Точно лучше ректора – Йоахим как раз попытался отвести лезвие шпаги от своего горла, порезался и противно так скулил. Верена на всякий случай покрепче сжала ладонью рукоять, всё-таки, убийство Миллера в её планы пока что не входило, сделала вид, что задумалась, и спокойно ответила:

– Дёргал лапами. У нас была система вроде "да"-"нет", но на большее он не способен. Кстати, кажется, он подтвердил, что в перспективе может разговаривать.

Красотка-вампирша так скривилась, словно этот разговорчивый паук свалился на неё, и выдохнула:

– Какая всё-таки мерзость…

– Прекрати! – прервал её Зорах и с таким восторгом воззрился на Верену, словно она с небес только что спустилась, а над головой засиял нимб. – Это ведь великолепно! Я был уверен, что они не все вымерли… Значит, паучок маленький остался…

– Маленький?! – уточнила на всякий случай Верена.

Тролль закивал с такой прытью, что даже задёргался всем телом, и отмахнулся от рванувшегося было к нему Лайониэлла. Бедный эльф, не ожидавший столь яростного отпора, едва сумел устоять на ногах.

– Разумеется, маленький! – решил ещё и словесно подтвердить это Зорах. – Этот вид пауков дорастает до размеров среднестатистической совы, а особенно крупные самки бывают с большую собаку! Если он понимает речь, то совсем скоро должен суметь заговорить… Поздравляю, дорогая коллега! Это уникальный экземпляр, я был уверен, что они все вымерли. Неизвестно почему люди открыли охоту на этот прекрасный вид пауков. Не понимаю, почему. Они не ядовиты, общительны и очень привязываются к своим хозяевам. Относятся к ним, как к лучшим друзьям! А если уж найдут парочку… Мы теперь просто обязаны заняться восстановлением вида.

– Так это не паук должен был не оставить от меня и косточки? – уточнила Верена. – Получается, он там ни при чём?

– Ну конечно же! – наивно кивнул Зорах. – Если б тут подкармливали женщинами пауков, они, должно быть, чувствовали бы себя получше. А Йоахим вообще их дико боится! Вас, госпожа Лексен, отдавали духу-хранителю… Господин ректор, что-то не так?

Верена только сейчас обратила внимание, что ректор даже шпаги больше не боялся, настолько активно пытался заставить Зораха замолчать.

– Ну-ка, - протянула она, - попрошу поподробнее рассказать мне о духе хранителе, господин ректор.

Миллер открыл было рот, чтобы заявить что-нибудь в свою защиту, но его опять перебили.

– Извините, - вмешался какой-то низкорослый чернобородый мужчина. – А где вы взяли эту шпагу?

Верена усмехнулась. Вопрос о шпаге был не сказать что очень вовремя, но она всё-таки ответила:

– В башне лежала.

– Вот как! – чернобородый сделал шаг вперёд, и только тогда Верена поняла, насколько он был низким. А ведь девушка полагала, что один из её будущих коллег просто сидел! А он, оказывается, стоял – и при этом был таким коротышкой…

Тем не менее, назвать этого мужчину слабым смог бы только сумасшедший. Верену особенно поразили огромные ручищи, которыми он потянулся к шпаге.

– Я – Коллум, - представился он. – Гном-оружейник…

– Ты, - прохрипел ректор, - преподаватель этой академии! А гномом-оружейником ты был…

– Позволите? – не слушая начальство, благоговейно прошептал мужчина. – Взять…

– Берите, - согласилась Верена. – Но мы с господином Миллером ещё не закончили разговор, и мне бы не хотелось…

– Понял, - коротко ответил Коллум.

Безо всяких лишних слов – должно быть, он таким образом ещё больше подчёркивал свою деловитость, - гном одной рукой взял шпагу прямо за лезвие, нисколечко не опасаясь кровопролития, а второй упёрся в грудь Йоахима. И как Миллер ни дёргался, пытаясь привстать хотя бы на несколько сантиметров, ничего не получалось. Он мог только отчаянно трепыхаться, размахивать руками и ногами, пытаясь отпихнуть подальше от себя чужую тяжёлую ладонь, но безрезультатно – гном оказался в разы сильнее.