Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"

Сквозь амбразуру в двери камеры предварительного заключения он видел пустые коридоры, где не было ни одной живой души.

— Лучше умереть стоя, чем жить на коленях, — невольно думал он. — Но что может быть хуже, чем умирать, не вставая с колен?! Оказать сопротивление я уже не в состоянии. А что дальше? Заключение? Я сильно в этом сомневаюсь. Они же понимают, что за мной придут! Нет, эта сука такого не допустит! Так что? Смертный приговор? Дьявол, лучше бы этот ниггер размозжил мне череп!

Он взял с койки простыню и разорвал ее, чтобы перевязать раны. Тюремные простыни делались из специальной ткани, которую невозможно разорвать руками, но ему это было под силу.

По коридору звучным эхом разнеслись отзвуки взрывов. По всей длине коридора вспыхнули алые мигающие лампы, жалобно завыла сирена.

— Боевая тревога! — донесся до него крик одного из офицеров.

— Ублюдки траханные! — закричал кто-то и начал стрелять. Судя по звуку стреляли четыре Mossberg’а и три Калашникова.

— Значит, «Драконы» все-таки пришли! — лицо Кэно озарило какое-то подобие улыбки; скрестив на груди руки, он закрыл глаза и нерешительно запел:

Build a fire a thousand miles away To light my long way home. I ride a comet, my trail is long to stay. Silence is a heavy stone. I fight the world and take all they can give, There are times my heart hangs low. Born to walk against the wind, born to hear my name, No matter where I stand I’m alone. [11]

11

Зажги костер за тысячи миль отсюда, чтобы осветить мой долгий путь домой, Я оседлаю комету, И след еще останется надолго. Тишина — тяжелый камень, Я воюю с миром и беру все, что они могут дать. Временами моему сердцу грустно, Рожденный идти против ветра, Рожденный слышать мое имя — Где бы я ни был — я один. Айрон Мэйдэн «Стальное сердце»

— Ха! Он понял, что мы пришли! — радостно воскликнул Джарек, подхватывая мотив:

Stand and fight! Live by your heart! Always one more try: I’m not afraid to die! Stand and fight! Say what you feel, Born with a heart of steel! [12]

За ним к распеву присоединилась Кира:

Burn the bridge behind you, leave no retreat. There’s only one way home. Those who laugh and crowd the path and cut each other’s throats Will fall like melting snow. [13]

12

Стой и дерись, Живи своим сердцем. Всегда еще одна попытка, Я не боюсь умереть. Стой и дерись, Скажи, что чувствуешь, Рожденный со стальным сердцем

13

Сожги мост за собой, Не оставляй путей к отступлению, Есть только один путь домой. Те, кто смеются и наводняют дорогу и режут друг другу глотки, Мы будем падать, как тающий снег, Они будут смотреть, как мы поднимемся с огнем в глазах,

Не помня себя от радости, Кэно перешел на крик:

They’ll watch us rise with fire in our eyes, They’ll bow their heads, their hearts will hang low. Then we’ll laugh and they will kneel and know: this heart of steel Was Too hard to break, too hard to hold. [14]

По коридору зашуршали шаги. Анархисты пришли к камере. Кэно вскочил и бросился к двери. Его глаза встретились с глазами Киры. Он открыл рот, но ничего не смог сказать.

14

Они склонят головы, Их сердца будут грустны, Затем мы будем смеяться, и они встанут на колени и поймут, что это стальное сердце было Слишком сложно сломать, Слишком сложно удержать.

— Сейчас, — произнесла она.

Джарек присел на корточки у двери и достал тонкое стальное «перо». Заточкой он мастерски взломал замок менее чем за минуту. Он пнул ногой железную дверь и обнял стоявшего за ней лидера «Черных драконов». Потом его приветствовали Картер, Призрак, Кобра, Кабал, Безликий, Тасия и, наконец, Кира.

— Я знал… — прошептал Кэно со спокойным лицом.

— Ты серьезно ранен. Идти сможешь? — взволнованно спрашивала Кира, осматривая увечья на его теле.

— Детка, все нормально, — ответил он. Тут его внимание привлекло то, что от локтя по руке Джарека течет кровь, и он сразу осведомился: — Вы-то как?

— Соня — сука! — закрывая рану, говорил Джарек. — Хотя, девка, конечно, весьма ничего — я бы ее трахнул! — Джарек похотливо облизнулся.

— Если возьмем ее в плен, предоставлю тебе такую возможность, — с коварством ответил Кэно. — А потом я вытатуирую наш герб у нее на заднице!

— Безликий заложил здесь нереальное количество взрывчатки, — сообщил Джарек. — Пора уносить ноги.

Он бросился по лестнице вверх, призывая всех следовать за ним.

— Куда тебя несет?! — окликнул его Кэно.

— На крышу! Нас ждут два вертолета!

— А как же Тремор? — испуганно воскликнула Тасия.

— Его уже забрали наши, — успокоил ее Джарек.

Безликий помог Кэно выбраться на крышу. Главарь чувствовал, что озноб и ломота в теле все еще не покидают его, и очень сильно хромал на левую ногу. Небо рассекал гул двух черных вертолетов. Один из них плавно снижал высоту.

— Сталкер! Спускайся! — закричал Джарек, махая руками.

Из-за шума вертолета у Кэно снова начала болеть голова. Сталкер осторожно посадил машину на крышу и опустил трап. Джарек и Безликий провели Кэно к вертолету, за ними вошли Тасия и Кира. Сталкер начал набирать высоту. Оставшиеся сели во второй вертолет.

— Ну что, суки, взяли «Черных драконов»? Поцелуйте меня в зад! — ликующе закричал Джарек, глядя на толпившихся внизу агентов, которым удалось выжить.

Он разорвал свою черную футболку, открыв на груди татуировку с изображением оскалившегося волка и надписью: «Homo homoni lupus est» — «Человек человеку волк».

— Десять, девять, восемь, семь, — хриплым шепотом отсчитывал Безликий, глядя на таймер, — шесть, пять, четыре, три, два, один…

Языки желто-горячего пламени рванулись из окон здания Разведывательного агентства, стены разлетелись на бетонные осколки, вверх медленно поднимались клубы черного дыма.

— Красиво рвануло! — с замиранием сердца прошептал Безликий, снял очки и протер глаза. — Каждый раз, когда смотрю на это — за душу берет. Так пострадал из-за экспериментов со взрывной техникой, а бросить не могу. Забавляюсь, как ребенок. Ничего не могу с собой поделать.

— Да ты и есть большой ребенок. Только игрушки у тебя посерьезнее, — Джарек ухмыльнулся и отбросил в сторону детонаторы.

— Джарек. Мне нужно серьезно поговорить с тобой, — окликнула его Кира.

— О чем? — несколько удивился анархист.

Кира покачала головой:

— Ты стал каким-то странным…

Джарек тягостно вздохнул:

— Я знал, что ты спросишь. Я не стал странным — одна особенность была во мне изначально.

— Какая?

Глаза Джарека жестко сверкнули.

— Об этом знают только два человека: я и Кэно, — разозлено проговорил он.

Кира схватила его за руку:

— Поверь, ты можешь мне доверять…

Джарек недоверчиво взглянул ей в глаза:

— Побожись.

— Голову даю на отсечение — я могила! — Кира провела большим пальцем по шее, как это делал сам Джарек. Анархист одной рукой обнял ее, и его губы вплотную приблизились к ее уху.