Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"

Кэно решил, что сходит с ума. Да что еще можно ожидать после всего пережитого? Трупы, лишенные кожи; пепельницы из человеческих черепов; куски исковерканной плоти и костей, остающиеся после взрывов; двое девятилетних арабских мальчиков, расстрелявших из автоматов американского военного; молодой снайпер, которому выкалывают глаз, смотревший в прицел, и отрезают указательный палец, нажимавший на курок… Список увиденного здесь за пять лет можно продолжать. Отсюда нельзя выйти прежним человеком, никто уже не вправит искалеченную войной душу! И теперь эти трое, оставшиеся в живых, живут одним — жаждой мести. Мести за погибших друзей, мести за собственные сломанные судьбы.

— Тревор! — услышал Кэно бешеный крик Джека Марстерса.

Схватив штурмовую винтовку, Кэно бросился бежать к своим. Послышались два выстрела и крики на арабском языке. Четверо арабских боевиков с закрытыми лицами обступили Майкла и Джека. Кэно прицелился и приготовился стрелять, когда один из боевиков схватил Джека и приставил пистолет к его виску. Он что-то прокричал на арабском, из чего Кэно понял только три слова: «оружие» и «он умрет». Второй боевик поставил ногу на грудь раненому Майклу Хэндриксу и направил дуло автомата на его лицо. Кэно осторожно положил штурмовую винтовку на землю, глядя в глаза араба. Он видел, как эти глаза забегали от волнения. В мгновение ока Кэно выхватил из ботинка нож и метнул его прямо в шею боевика, и тут же с разбегу в прыжке ударил ногой в голову второго, прежде чем тот попытался прикончить Майкла.

— Кто-нибудь, прикройте меня! — закричал Кэно, схватив свою винтовку.

Майкл вскочил на ноги и схватил пистолет убитого боевика. В этот момент раздалось еще несколько выстрелов.

— Нет, — послышался глухой предсмертный хрип Джека, и сержант упал, закрывая рукой раны на груди. За несколько секунд его не стало, но изо рта продолжала струиться темная густая кровь.

— Джек, нет! — вскричал Майкл, пытаясь отыскать глазами убийцу.

Араб, который минуту назад ставил ногу Хэндриксу на грудь, теперь поднялся с земли, шатаясь и тяжело дыша, повязка, скрывающая его лицо, пропиталась кровью. Его руки твердо держали автомат. Майкл выстрелил — пуля попала точно в сердце. Очередью «капитан Гаррет» уложил двух оставшихся боевиков.

— Как ты? Ранен? — громко отрывисто дыша, спросил он Майкла.

Майкл разорвал перепачканный кровью рукав куртки — на левом плече были две огнестрельные раны.

— Кость не задета, — проговорил он, сдерживая слезы. — Силы Небесные! За что нам все это?!

Кэно накрыл мертвое тело курткой, чтобы не видеть лица.

— Похоронить не получится, — с горечью произнес он. — А нам надо уходить отсюда, найти своих, иначе мы погибли.

— Найти своих? Сколько уже ищем? Связи нет, ничего нет!

— Мы выживем, Майк. Просто надо верить в это.

Майкл Хэндрикс пригладил испачканными кровью пальцами свои темные волосы с еле заметной проседью. Кэно вновь вспомнил слова Уехибы: «Узнай, что такое настоящая боль!». Эта война уже успела отобрать у него веру в людей, в справедливость, но еще не отобрала веры в собственные силы. И эту веру укрепляло страстное желание жить, единственный инстинкт, управляющий теперь всеми его действиями — инстинкт самосохранения.

— Ответь мне на один вопрос, Тревор, — обернувшись, неожиданно сказал Майкл. — Но только честно. Ты как-то связан с кланом «Черный дракон»?

Кэно почувствовал, как поперек горла стал комок, на его обожженном солнцем и ветром лице выступил пот.

— Что?! — выговорил он сорванным голосом умирающего человека.

Глаза Кэно вспыхнули яростью, на напряженных мышцах рук проступили под кожей все вены, зубы устрашающе лязгнули. Он выхватил из ботинка второй нож и приставил лезвие к шее Майкла там, где под челюстью напряженно билась артерия.

— Ты что, гнида, под меня копаешь? — взревел он.

— Нет! — закричал в страхе Хэндрикс. — Убери нож! Нет! Я из наблюдений вывод этот сделал! Вор — он зоркий, все замечает. Вспомни, как в штабе почитывал книгу о теории анархизма. Потом сам попросил меня черного дракона тебе на плече наколоть. А когда ты ранен был? В лихорадке лежал, бредил. Кого ты в бреду проклинал? Морихея Уехибу! В Детройте высокий уровень преступности, там все знают это имя.

— Это что же, год назад было, когда я при смерти был? Ты год назад вычислил меня?

— Да, — ответил Майкл, отчаянно хватая ртом воздух.

— Молись, сукин сын! — прорычал Кэно, лезвие его ножа уперлось в мягкую плоть под челюстью Майкла. — Смерть твоя пришла.

— Ты что, белены объелся?! — заорал лейтенант Хэндрикс. — Убери нож!

Кэно приложил еще немного силы, и по сверкающему лезвию заструилась кровь.

— Ты все знаешь! Ты сдашь меня, тварь! — дьявольски выкрикнул он.

— Остынь! Идиот! Хотел бы сдать — сдал бы год назад! — дрожащим голосом пробормотал Хэндрикс. — Связь тогда еще была!

Кэно убрал нож и, прищурившись, взглянул в глаза Майкла, всегда носившие выражение хитрости. Майкл отер дрожащей рукой кровь с шеи и попытался отдышаться.

— Отчего же не сдал? — сурово спросил Кэно.

— А мне какой резон? Я сам бандит. Я-то тебя могу понять, а остальные вряд ли поняли бы. Вот я и молчал… — тут его глаза стали еще хитрее, чем обычно, он почесал пальцами свою козлиную бородку и произнес: — Послушай, вашему клану бойцы-то нужны? Если вернемся живыми, позволишь мне пойти с тобой?

— Ты же с криминальным прошлым хотел завязать! Что сейчас за резон?

Хэндрикс насупил брови:

— Ты пойми, Трев, мне некуда идти! Ни кола, ни двора. А перед тобой-то я в долгу. Ты же мне жизнь спас. Ваше дело правое — война за свободу, Тревор.

— Мое имя не Тревор, — резко оборвал его Кэно. — Мой паспорт, как и твой — липа.

— А история твоя?

— Легенда. Правду я бы ни за что не сказал.

Лейтенант Майкл Хэндрикс улыбнулся, сверкнув двумя золотыми зубами.

— Джарек, — представился он настоящим именем, протягивая «капитану» руку.

— Кэно, — ответил террорист, пожимая руку Джарека. — Что ж, приятно познакомится. И если уж дальше идти вместе, — Кэно достал нож, закатил рукав своей куртки и полоснул себя лезвием по руке, затем схватил руку Джарека и сделал то же самое, — скрепим кровью. И даже если мы не выживем, то одно останется верно: мы братья. Кровь у нас одна.

Кровники еще раз пожали друг другу руки и обнялись. Побратавшись, мужчины снова взялись за оружие.

— Нужно уходить, ты прав, — признал Джарек. — За этими придут другие.

Именно в этот момент где-то рядом послышалась матерщина на арабском. Кэно схватил штурмовую винтовку. Из-за скалы кто-то бросил гранату.

— Твою налево! — заорал Кэно во все горло. — Ложись!

Джарек успел отпрыгнуть в сторону и упал ничком на землю, закрывая руками голову. Кэно упал с уступа на более низкий выступ скалы, осколки порезали ему левую ногу. У него потемнело в глазах, террорист слышал выстрелы наверху и крики Джарека. Кэно схватил автомат, который чуть было не выпустил из рук. Скрипя зубами и кусая губы от боли, он встал на ноги, держась рукой за скалу. Теперь нужно было взобраться наверх и помочь товарищу. От боли он практически не ощущал свою левую ногу, ему пришлось взбираться на скалу лишь за счет силы рук. Кэно собрал последние силы, подтянулся вверх и увидел еще одну группу боевиков с повязками, скрывающими лица. Их было трое. Джарек мастерски отстреливался, но уложил только одного, еще одного ранил. Взгляд Кэно метнулся на одежду товарища: его ранили в правую ногу.