Вера, Надежда, Любовь
Шрифт:
– Всякому, кто отважится поехать со мною в следующий раз, я обещаю, такую же жемчужину.
Застолье продолжалось до поздней ночи. Довольные гости постепенно разъезжались по домам.
Через недельку засобирался Владимир с купчишками по «Золотому кольцу», распродать шелка и пряности. Варваре велел строго блюсти Акулину, да за Сергеем присматривать, чтоб не начудил чего, хозяйство беречь. Попарился в баньке день и уехал.
Часть 5. Измена
Зная крутой нрав отца, запомнил Сергей, что обходить ему стороной следует Акулину. Но, как, же сделать это, если покорили черные глаза азиатки сердце. Не было красавицы в округе, которая не мечтала бы о Сергее и не искала бы встреч с ним. Акулина же все наоборот, избегала и пряталась от него, чем наносила урон его гордыне. И чем больше он сердился на нее, тем желаннее представлялась ему встреча с ней. Сама Акулина тоже замечала, что тянет ее к Сергею и при виде его
Шло время. Прошло два месяца, а Владимир все не возвращался. С помощью Варвары, сметливая Акулина, очень неплохо изучила русскую речь. Прошло три месяца и вот, наконец, в предновогоднюю морозную ночь, зазвенели у дома долгожданные бубенцы. В доме началась беготня, Сергей, наспех одевшись, выбежал встречать отца, а наткнулся на сердитого Еремея:
– Шибко болен, отец-то, идем, подсобишь, сказал он ему.
В санях, накрытый шубами, да так, что от всего Владимира на морозе торчала одна борода, лежал купец. Сергей с Еремеем затащили его в спальню, уложили в постель. Владимир бредил и был без сознания. Варвара заметалась по кухне, кладовым, даже слазила на чердак, собирая нужные травы и настойки в комнату, где лежал Владимир. Охая и ахая, Варвара отогнала всех от кровати больного, и занялась врачеванием. Две недели не отходили Варвара и Акулина от больного купца, растирали, кормили, поили его, как маленького ребенка, из ложечки, и пошел Владимир на поправку. Прошла зима, незаметно и весна затикала капелью. Совсем оправился от болезни Владимир. Между тем, молчание и недомолвки между Сергеем и Акулиной, разжигали чувства обоих. Все желаннее и дороже становились они друг другу, подгоняла их страсти и весна. Однажды, теплым, весенним вечером, попивая густую медовуху, заговорили по-мужски отец и сын:
– Отделиться мне нужно от тебя, отец. Признаюсь честно, бередит мне душу твоя турчанка. Срубить бы хату с другого края села, где церквушка, буду купола видеть, не посмею зла сотворить. Дай денег в оборот, займусь, как ты, купеческим делом. Мне уже тридцать лет, пора и самому крепко на ногах стоять, да делом заниматься, – говорил Сергей.
– Ну что же, хорошо надумал, сын. А я и не против, пора делом заняться. Время к «хозарам» отправляться, слаб я еще совсем, поедешь ты. Вот тебе и купеческое дело. Привезешь товар, сбудешь его, вот тебе и деньги. С домом погодим, не ровен час помру, вот тебе и дом. – отвечал купец. На том и порешили.
Настал день, когда Владимир перекрестил обоз, уползавший на восток. После болезни Владимир охладел к Акулине, на нее все больше и больше приходилось хлопот по дому. Дошло до того, что ее обязанностью стало кормление телят. Сегодня она управлялась во дворе с особым желанием. Посматривая на глупых телят, Акулина пела песенку про маленького, лупоглазого верблюжонка, чистила клетки и гладила малышей. Еще неделю назад, проводив Сергея, и сам купец уехал присматривать за табуном. За время его отсутствия, Акулина чувствовала себя хозяйкой в доме, ей было спокойно и хорошо. Управившись по хозяйству во дворе, девушка направилась к дому с мыслями о том, что надо покормить работников, рубивших сруб нового хлева. Но, вдруг, она услышала свое имя, произнесенное шепотом. Она остановилась и осмотрелась вокруг. Из-за стога сена выглядывал Сергей и звал ее:
– Ну, подойди же, Акулина, у меня беда, горе… подойди ко мне.
Удивленная девушка бросилась к нему. Взволнованная она подошла к нему, хотела спросить, что же случилось, но он так нежно, так ласково обнял ее, что Акулина вообще забыла обо всем на свете. Вот, он, Сергей, он рядом, он любит! И Сергей забыл о всех своих бедах и проблемах, как только губы его коснулись пухлых, полудетских губ азиатки. Любовь вырвалась на свободу, и Сергей и Акулина наслаждались ею в полной мере. Ласкаясь, они не могли оторваться друг от друга, перекатываясь по стогу сена с места на место, пока во дворе не раздался голос Варвары:
– Акулина! Да где же ты? Акулина!
На сене разом притихли и затаили дыхание. Еще несколько раз, позвав Акулину, Варвара хлопнула дверью и ушла в дом. Утолив голод любви, Сергей заговорил:
– Отца нет дома, это очень хорошо, я навсегда покидаю этот дом, ты пойдешь со мною, Акулина? Мы построим свой дом, откроем магазин. Мне тридцать лет и я хочу быть независим, ты поедешь со мною, любовь моя? На все вопросы она отвечала ему:
– Да…Да….Да!
– Иди в дом, собери вещи, возьми самое необходимое, жду тебя на краю села у церкви, в полночь. Жду, Акулина.
На следующий день, рано утром, Варвара, как обычно, заглянула в комнату Акулины,
чтобы разбудить ее, но там никого не было. Экономка накинула на плечи шаль, выскочила во двор, покричала Акулину, но так и не нашла девушки нигде. К обеду приехал Владимир с Еремеем. Он был очень зол. Не отвечая на приветствие Варвары, слезая с коня, взбешенный купец закричал:– Где, этот, поганец?!
– Какой? – удивилась экономка.
– Сергей!
– Сергей? – на лице Варвары появилось крайнее удивление. Тем временем Владимир, оттолкнув экономку, стремительно забежал в дом. Хлопая дверями, и собирая всю известную ему брань в одно место, Владимир обошел весь дом. Остановился только в своем кабинете перед открытым сейфом, который был пуст. Схватившись за голову, купец сел на стул.
Владимир, закрывшись в своем кабинете, сидел там до глубокой ночи. Варвара бродила по опустевшему дому, изредка останавливаясь перед закрытой комнатой. Потихоньку толкнув дверь, и убедившись, что она заперта, вновь начинала ходить по дому. От Еремея Владимир узнал, что сын его с обозом добрался только до Кустаная, где в игорном доме проиграл весь его товар, все до последней телеги и бочонка меда. Он собирался избить сына, да так, чтобы он запомнил это на все времена, но он забыл, что сын его вырос и способен защитить себя. И уж совсем не ожидал, что Сергей сможет обокрасть его, отца, и сбежать. Хотя он совсем охладел к Акулине, но и ее измена добавила горечи и бередила душу. Сначала он хотел немедленно начать поиск беглецов, и был почти уверен, что найдет их, но подумав еще, от этой мысли отказался – в гневе он мог и убить своего сына. А ведь это его сын, один единственный, все, что останется на этой грешной земле после него. В сейфе не все деньги и ценности, Владимир был предусмотрителен, во дворе под заветной березкой еще более половины. Щемило сердце, угнетала пустота, но причиной тому не деньги – нет, он понял это, причина – одиночество. За что? Почему? Обида подступала к горлу и переполняла его.
Часть 6. Революция
Прошло двенадцать лет, наступил 1917 год. Сергей и Акулина обосновались в Троицке, недалеко от Москвы. Пущенный Сергеем в оборот отцов капитал приносил доходы. Была возможность безбедно жить, содержать большой дом, двор, магазин, троих холопов и экономку. Акулина превратилась в статную, красивую женщину. Родила мужу троих сыновей: Владимира, Архипа и Ивана, правда пять лет назад дизентерия унесла из жизни их первенца Владимира, которого Сергей упорно не признавал за своего сына. Остались смышленый не по годам Архипушка и лупоглазый озорник Иван. Акулина всегда была спокойна и добра, она щедро подавала нищим, тайком от мужа подкармливала сирот. Сергей же наоборот, стал более жесток и упрям. Особенно в последнее время, когда крестьяне и холопы стали дерзкими. Более всех он ненавидел Осипа, вернувшегося с войны по ранению, его рука была прострелена в кисти, пальцы не работали, безвольные и скрюченные. Баламутил Осип крестьян, грозился, что скоро настанет день и землю у помещиков отберут, а раздадут батракам, кои на ней и работают. Да думал Сергей, что же эта голытьба и пьяницы с землицей-то делать будут, она ведь родимая, труда и ухода требует. Называл себя Осип «народником» и обещал мануфактуру у Сергея забрать тоже и раздать нуждающимся. Мечтал торговец встретить «народника» наедине в укромном местечке и вправить ему мозги на место. Но Осип один как-то и не ходил, всегда вокруг него толкались односельчане. Рассказывал он им байки о Ленине, скорой революции, но более всего бесила Сергея мысль, что все это может стать правдой.
Местная богатая помещица, Натали Вальдемаровна, немка по происхождению, любившая порядок и повиновение во всем, в то же время жестокая и циничная женщина, поровшая своих работников за любую провинность, часто принимала Сергея у себя. Была к нему ласкова и добродушна. Круг ее друзей был близок по духу купцу – все зажиточные люди, трудолюбивые, грубые своей простотой, не усложнявшие свою жизнь всевозможными учениями и волнениями, модными течениями: либерализмом, демократией, социализмом. Просто живущие для себя люди, и все тут. Из всех друзей своих выделяла Натали Сергея, несмотря на то, что он и не был особо богат. Безумно нравился он ей – красивый, мужественный, крепкий духом. Давно заманивала она его в сети свои, но торговец оставался, к ней холоден. Отвечал на ласку лаской, а первым в объятия не спешил. Страшная весть собрала их сегодня, всех собственников, за столом у Натали – свершилась революция! Что делать, как быть? Собирать ополчение или ждать, что новая власть предъявит им? Долго совещались богатенькие, но так ничего и не решив, разошлись. Предчувствовала большие перемены и Акулина. Потихоньку, тайком от мужа, в углу двора ночью зарыла она украшения свои, а потом стоя на коленях, перед образами святых, преклонила голову свою и просила милости и прощения грехов своих и мужа, защиты от бед у Бога. Время шло. Революция победила окончательно. И вот настал день, когда крестьяне и бывшие холопы стали громить помещиков и купчишек, требуя свою долю. Председателем «Советов» на сходе избрали Осипа, он и верховодил. Сергей с вечера, по настоянию Натали, остался у нее ночевать, сказав Акулине, что подался в Чехов.