Вера в Черного

– Я оставил ему за это несколько сотен, - сказал Блэк. В ответ на недоверчивый взгляд Лекса Блэк фыркнул.
– Что? Камилла такое не пьёт.

– Роджер и Джордан могут возразить на этот счёт, - сказал Лекс, приподнимая бровь.

– И что? Они могут купить новую бутылку. Ни у одного из этих засранцев нет проблем с бабками. Они просто жмотятся.

Лекс рассмеялся.

– Сказал миллиардер. Который крадёт алкоголь у старика на похоронах этого самого старика.

После его слов они все ненадолго притихли.

Блэк стиснул челюсти. Он поднёс бокал к губам, сделав большой глоток перед тем, как опустить его обратно.

– Я заменю, - сказал он ворчливо.
– Черт, я им ящик куплю, - он бросил на Лекса беглый взгляд.
– Как думаешь, откуда у полковника бурбон по пятьсот баксов за бутылку? Или откуда я знал, что он у него есть?

Посмотрев на газон, Блэк пожал плечами, ещё сильнее стискивая зубы.

– ... Он был редкостным жмотом. Хуже твоих братьев, по крайней мере, когда дело касалось его самого. Ты не замечал этого только потому, что он покупал все, о чем просила Камилла. В том числе и для её детей.

Лекс вздрогнул, откидываясь на стуле.

– Эй, Блэк. Я ничего такого не имел в виду, брат...
– начал он.

– Я знаю, - Блэк отмахнулся. Лёгкая хмурость коснулась его идеально очерченных губ.
– Не беспокойся об этом. Если честно, я немного сердит, что он не выпил его сам. Я решил, что мы хотя бы должны сделать это за него.

Лоулесс чокнулся своим бокалом о бокал Блэка, кивая.

– Точно, точно, - отозвался он.

Мэнни подался вперёд, схватив горлышко бутылки.

– В таком случае я тоже хочу, - объявил он.

– Я принесу тебе бокал, - пробормотала я, поднимаясь на ноги.

– Все хорошо, Мири...
– начал Мэнни, поднимая взгляд, но я покачала головой, улыбаясь.

– ... Я уже встала.

– Себе тоже возьми, док, - фыркнул Блэк.
– Тебе нужно хотя бы попробовать это.

Я вернулась со стаканами, и Блэк налил нам всем.

– За старика, - сказал он, поднимая свой бокал в тосте, как только все получили свою порцию.

Мы все торжественно чокнулись.

Несколько минут после этого мы пили, и ни один ничего не говорил.

Я невольно задавалась вопросом, стоит ли мне быть здесь, или же мне лучше придумать какое-то оправдание и ускользнуть, чтобы они могли предаться воспоминаниям. Как только я об этом подумала, рука Блэка сжалась на моем бедре, притягивая меня поближе к нему.

Почувствовав в этом просьбу, я отбросила мысль об уходе.

– Итак?
– сказал Лекс, положив конец молчанию и снова мельком взглянув на меня. Кажется, он смирился с моим присутствием здесь, потому что его былой испытующий взгляд почти исчез.
– Мы будем говорить об этом?

В этот раз Мэнни и Блэк переглянулись.

Мне не нужно было читать ни одного из них, чтобы знать, о чем они думали.

Затем Блэк вздохнул, кивая, словно отвечая на какую-то мысль Мэнни.

Он повернулся к Лексу.

– Сколько тебе известно о работе, которой твой отец занимался последние несколько лет?
– сказал он, делая глоток бурбона и откидываясь назад, отчего деревянный складной стул скрипнул.

Лекс нахмурился.

– Он по большей части ушёл на покой. Я знаю, что он занимался халтурой, читая речи. Консультировал. Он состоял в одном из двух комитетов Пентагона, но не управлял операциями или типа того. Уже нет.

Хмуро посмотрев на Блэка и Мэнни, он настаивал:

– Он этого не делал. Ведь так?

Блэк выдохнул, поставив стакан на белую скатерть, которая укрывала круглый столик.

– Официально?
– уточнил он.
– Наверное, нет.

– А неофициально?

Мэнни и Блэк снова обменялись взглядами. Лоулесс теперь тоже хмурился, косясь на них обоих и переглядываясь с Лексом.

Блэк вздохнул, отпив ещё один глоток и запрокинув голову. Когда он в этот раз поставил стакан, он проглотил не один глоток.

– Я могу рассказать тебе, как я об этом узнал, - сказал он.
– Тогда, может быть, фотографии твоего отца будут выглядеть понятнее.

Взглянув на меня, он крепче сжал моё бедро.

Затем он повернулся к Лексу и Лоулессу и начал рассказывать им о том, что случилось с ним в Лос-Анджелесе, и как он очутился в той тюрьме. Он более-менее прямо рассказал о том, как на своей шкуре узнал, что вампиры реальны и живут среди людей.

– Подожди. Что?
– Лекс уставился на него, переглянулся с Лоулессом и откровенно хмуро посмотрел на Блэка.
– Возможно, тебе стоит повторить эту часть, Квентин.

Он повторил.

Он повторял это ещё несколько раз, пока они продолжали задавать вопросы.

Он описал свой опыт в лаборатории и в тюрьме, практически до последней детали. Он рассказал о своём первом столкновении с вампиром, Бриком, и о лаборатории, в которую они его послали - лаборатории, которая экспериментировала на человеческих заключённых, пытаясь обратить их в вампиров. Он рассказал им, как он практически с самого начала решил, что эта операция финансируется кем-то из правительства, а может, даже несколькими лицами.

Он продолжил, детально описывая вампиров.

Он описывал, как они выглядели, как он понял, что что-то всерьёз не так, как только впервые увидел их в тех доках в Лос-Анджелесе. Он рассказал им, как вообще не мог прочесть их и увидеть своими экстрасенсорными способностями.

Мэнни тоже несколько раз вмешивался, рассказав сокращённую версию своих недавних столкновений с вампирами в Нью-Мехико.

Когда Лекс и Лоулесс умолкли, Блэк продолжил свой рассказ.

Он поведал им, что полковник ничего не знал об этих лабораториях, хоть и присутствовал на брифингах по поводу вампиров и знал об их существовании. Полковник явно пытался узнать больше, когда Блэк выбрался оттуда, и его проинформировали, что проект закрыли, и с того времени все, связанное с вампирской расой, было официально «засекречено», даже от людей уровня полковника.

Полковнику также сообщили, что операцией в Луизиане управляло частное лицо через оборонного подрядчика, нанятого кем-то высокопоставленным из правительства.

Согласно Блэку, полковник так и не определил, кто это был.

Блэк предположил, что полковника включили в комитет по надзору за «вампирской проблемой» только потому, что он уже знал о существовании тайных «генетических отклонений человека». Полковник признался Блэку, что он стал причастен к проблемам национальной безопасности, связанным с вампирами, вскоре после 11 сентября, к которому вампиры, видимо, как-то приложили руку, но это удалось скрыть от публики.