Вера в чудеса

Воропаев послушно исчез, я допил содержимое стакана и поднялся, собираясь в вип-комнату. В этот момент мобильный, лежавший на столе, завибрировал. На экране высветилось изображение и имя "Дина". Это странно, она мне никогда не звонила первой. Но поколебавшись, решительно сбросил звонок.

— Да пошла ты, — недовольно процедил сквозь зубы.

У меня сегодня другие планы, в которые жена не вписывается. Но она перезвонила еще раз. Я снова сбросил, а потом выключил телефон. И пошел туда, где меня ждали.

Зайдя в комнату, обнаружил рыжую в одном белье. Ну как белье, хотя зачем ей было такое белье? Из тонкого кружева с выбитыми черными цветами. Сквозь ткань просвечивали крупные розовые соски. Она сидела в кресле, широко разведя ноги, и насколько я мог судить, плоть там тоже была розовая. Я почувствовал, как начал наливаться член.

Девка улыбалась:

— Меня Рита зовут, — зачем-то сообщила она.

— Ну, что, Ритуль, покажи, что умеешь, — я усмехнулся.

Я уселся в кресло. Рыжая встала и поплыла ко мне. Да, двигаться она умеет. Подойдя, провела руками по своей груди, ущипнула себя за соски, нырнула руками за спину, а затем отшвырнула лифчик куда-то в сторону. Потом приблизилась вплотную ко мне и медленно опустилась на колени. Прямые длинные волосы отливали медью. Голубые глаза горели вызовом. Упругая грудь колыхалась в такт движениям хозяйки. В пупке торчал пирсинг. Это почему-то заводило еще сильнее. Ритуля принялась ловкими движениями расстегивать ремень и брюки и вот уже ее ладошка скользит по всей длине члена.

Не переставая улыбаться, она начинает целовать головку, а потом округляет губы буквой "о" и вбирает в себя его весь, утыкаясь носом мне в пах. Ощущения такие острые, что я рычу. Хватаю рыжую за волосы и начинаю трахать ее в рот. Когда чувствую приближение развязки, то она убирает мою руку из своих волос, а потом почти выпускает член изо рта и, рукой крепко сжимая ствол, помогает мне кончить, а сама в это время нежными движениями язычка слизывает сперму с головки.

Кайф-ф-ф!

Но мне мало.

— Снимай трусы, — командую партнерше.

Она медленно их стягивает. Я наблюдаю за ней. Она меня определенно заводит. Потом снимаю с себя одежду. Я не планирую отсюда уйти рано. Разворачиваю рыжулю к себе спиной, ставлю раком, одеваю презерватив. Потом смачно шлепаю ее по охрененной заднице.

— Ну, что погнали?

Врываюсь в нее сходу, понятно, что у нее там все разработано. Но как приятно долбить жаркое женское нутро! Я имею рыжую всю ночь, всеми известными способами.

Под утро она выдыхает восхищенно:

— Ты гигант!

Я не скуплюсь на бабки. Видя сумму, Ритуля едва не мурчит. Интересно, от чего она получила большее удовольствие: от моего члена или от моих бабок? Почему-то мне кажется, что все-таки от бабок.

Так как я еще и бухал всю ночь, на работу ехать смысла нет. Смысл есть добраться до дома, принять душ и лечь спать.

Время около семи утра, когда я и Воропаев оказываемся в гостиной особняка. Нас встречает Еленка, которая, видя меня, хлопает в ладоши, так что у меня режет слух, и выдает:

— Сергей Владимирович! Вы вернулись! Какое счастье! И даже подружек с собой не привели? Тогда… Новость первая — няня взяла выходной. Новость вторая — Надежда Борисовна взяла выходной. Новость третья — я учусь в лицее и иду в лицей. А Вы вспоминаете о том, что у Вас есть маленький сын и общаетесь с ребенком весь день!

От ее жизнерадостного тона у меня сводит скулы и начинает ломить зубы.

— А мать где?

Мелкая зараза подносит задумчиво пальчик к губам и тянет:

— Мать? Хм. Может, ее похитили марсиане? А может, она пошла по магазинам? А может… — она снижает голос до шепота, — она пошла по мужикам? Не Вам же одному должно быть весело! Короче, нет ее. А подрастающее поколение — вот оно, — и показывает рукой на лестницу, где стоит Матвей в пижаме, сонно хлопая глазками.

Еленка приветливо машет брату рукой. Бросает короткое:

— Я ушла, — нам с Воропаевым и бодро покидает дом.

Я понимаю только то, что ничего не понимаю. Но разбираться сейчас — нет не сил, ни желания.

— Толян, присмотри за Матвеем. Я — спать.

Я поднимаюсь по лестнице, быстро целую сына в макушку, иду в душ, а потом с наслаждением растягиваюсь на огромной кровати.

Все остальное — потом. Сейчас — спать. 

***

Дина. 

Особняк Давлатова. В то же время, когда Сергей развлекался с рыжей.

Все бабы — дуры, даже те, которые умные, — все равно дуры. Эту истину я примеряю на себя уже полтора месяца, шесть недель, сорок два дня, тысячу восемь часов и…минуты и секунды я тоже посчитала, но это все не важно. В какой миг я решила, что Давлатов сможет ко мне относится по-человечески? Наивная! Или проще… Дура!

Все мои силы отнимает беременность. Так плохо я себя ни с Леной, ни с Матвеем не чувствовала. Ужасный токсикоз, когда не можешь съесть ни кусочка, а то, что съедаешь, тут же оказывается в унитазе. Плюсом угроза выкидыша. Из-за этого мои руки выглядят так, как у наркомана со стажем. Все в жутких синяках от постоянных капельниц. И как оказалось, мое состояние — это только моя проблема. И в болезни, и в здравии — не слышали? Нет. Сергей злится на меня, говорит то, что меня расстраивает, и делает это специально, чтобы сделать мне больно.

Я вспоминаю свои мечты. Дурацкие мечты о счастье, о любви. Да, сейчас я могу признаться, что мечтала о том, что у меня с ним будет долго и счастливо. Долго может и будет, а счастливо… Не так давно он пришел с губной помадой на рубашке. Сам-то, наверное, и не заметил. А если и заметил, то меня можно, как стул, задвинуть в угол и вспоминать о нем только когда захочется посидеть.

В моей душе поселилось глубокое разочарование, а в теле — постоянное недомогание. Я уже готова на все, чтобы избавиться от этой боли. Но что я могу?

Сегодня я уснула рано. Проснулась около одиннадцати вечера. Мужа еще нет. Все как обычно. Я встаю с кровати и иду в туалет. Делаю несколько шагов, как меня скручивает сильнейший болевой спазм внизу живота. Боль такой силы, что я опускаюсь на колени. Я растерянно смотрю на себя и замечаю, как пижамные шорты окрашиваются красным. Кровь. Хочу подняться на ноги и… и не могу. Меня корежит так, что я сгибаюсь в три погибели на полу. Хочу крикнуть и позвать на помощь. И из горла вырывается лишь хрип. Снова оглядываю себя и с ужасом понимаю, что крови становится больше. Нужно что-то сделать, нужно как-то позвать на помощь. Замечаю мобильник на тумбочке. С трудом достаю его.

Кому нужно звонить? Не знаю, но набираю Сергея. Понимаю, что у меня и ребенка осталось мало времени. Возможно, очень мало. Слушаю гудки, которые резко прерываются. Он… он сбросил?! Перезваниваю еще раз, непослушными губами шепчу:

— Ну же, возьми трубку…

И в ответ на мой безмолвный крик о помощи вызов даже не сбрасывают. Мобильник просто отключают. А в трубке я слышу равнодушное к своей беде: " Абонент не может ответить Вам". Мобильник выскальзывает из моих слабеющих пальцев. И в моем затухающем сознании проносится: "Не может ответить… не может ответить… не может…. не может".