Вербы изысканный аромат

— Лео, он убить меня хочет! — вскрикнула девушка, вытянув к нему руки.

"Только благодаря мне ты имеешь теперь шанс…"

— Я и без тебя неплохо справлялся! — рявкнул тот, отвечая на ее мысли.

Но не стал Леонард вмешиваться, предоставляя разборки брату и оставаясь в стороне. Он был полностью согласен с Микой. Мало того, он сам желал убить эту девушку своими руками.

Сидя на полу она уже не казалась такой уверенной, как прежде. Анджелина приподняла голову, вглядываясь в брата и пугаясь его изменений.

— Мик, ты сам виноват….

— Молчать, — рявкнул тот, наступая на нее, что та сжалась от испуга.

Сдерживая себя и пытаясь успокоить, напоминая себе о том, что все можно исправить, он явственно ощущал, что перешел грани…

Сначала почувствовалась вибрация. Окружающие предметы завибрировали чуть приподнимаясь в воздух. Затем послышался громкий скрип, грохочущий на весь дом треск стекла, жуткий скрежет, вызывающий явное желание скоро это уже закончить.

— Брат, подожди, — выдохнул Лео, ступая к Микаэлю. — Не спеши с этим.

Но его уже не слышали. Микаэль был вне себя. И удивлял своим поведением не только Анджелину, но и Рафа, появившегося в дверях и не подозревающего, что в доме творилось без его участия.

Вокруг девушки в режиме реального времени искривлялось пространство, изгибаясь, сворачиваясь и наконец разламываясь на куски. Поплыл потолок, пол, стены, меняясь и резко разбиваясь на части. Треснуло пространство, будто огромное зеркало, располагающееся в прихожей разбилось на разной формы осколки.

Незамысловатые геометрические и иные фигуры, как части пазла их гостиной теперь плавали рядом с ними, в то время, как на их месте зияла черная пустота. Бесконечный вакуум.

Космос, иными словами, до которого так стремились добраться люди, даже не подозревая о том, что он совсем рядом. Всего лишь за толстым слоем искривленного пространства.

Разбитые в реальном времени осколки реальности плавали в воздухе иногда сталкиваясь друг с другом и медленно отлетая в стороны. Всего пять осколков зацепили часть первого этажа.

Их сестра, того не ожидая, оказалась запертой в одном из них, плавая по центру комнаты вместе с частью пуфа. Она билась о его границы своими руками, пытаясь найти выход, истошно крича и взывая к Рафаэлю о спасении.

— Брат! Стой! — выдохнул Лео, теряя человеческий облик вместе с Микой и отступая на шаг в сторону, дабы расползающаяся чернь не затянула его на ту сторону пространства.

Легкий свист сопровождал полет мелких вещей, уплывающих на ту сторону. Монетка поднялась в воздух и потянулась в сторону тьмы, засасываясь ею словно пылесосом. Салфетки со стола стайкой унеслись в космическое пространство следом.

— Ты че творишь? — толкнула белая герра Микаэля. — По настоящему дому соскучился?

И не стало больше в зале двух братьев, только две двухметровые твари, зависшие своими телами в воздухе, удерживаемые на огромных железных геррах с шипами.

Текучие, гибкие, быстрые они были из другого мира. Совершенно иного, чем человеческий. Более усовершенствованный, модернизированный, инопланетный.

— Ishmaa feist stuma*

— Shhhheina**

Черного цвета монстр крутанулся на месте и стукнул хвостом по воздуху, отталкивая осколок с Анджелиной, которая отлетела к лестнице и стукнулась об нее. Раздался легкий скрежет извещающий о том, что еще немного и Микаэль добился бы своей цели…

— Ishmaa ver raken Susma terak issa***

И напоминание об истинной усмирило Микаэля.

Два левиафана переглянулись и покосились на третьего, который все еще стоял с открытым ртом в человеческом обличии и не спешил их поддерживать со сменой оболочки.

— Знаете, мне, наверное, вообще приходить не следовало, — высказался Раф, поглядывая на кашу, которую они заварили. — Но на правах среднего звена требую, чтобы все вернули на место! Быстро! И Джелли тоже. Живую! Не хочу вмешиваться в ваши любовные разборки, но это уже отдельно решите. Вы нарушаете целостность всего мира! А Джелли — наша сестра!

Отрезвляющий рык Рафа подействовал на Микаэля, куда лучше уговоров Леонарда.

Черная субстанция осыпалась на пол, становясь текучей, снова постепенно вылепляясь в человека.

Пространство начало стягиваться по краям, скрывая чернь за красивой обложкой реальности. Только единственный большой осколок неизмеримо остался плавать по центру помещения, а на его месте сиял огромный ромб тьмы.

Вырезанный слой исковерканного пространства никак не хотел вставать на место. Не желая отпускать Анджелину, Микаэль стоял и наслаждался ее паникой, раздумывая над тем, чтобы сжать осколок чуть больше.

Тот укорачивался на глазах, заставив девушку в ужасе пригнуться. Та выпучила глаза в немом крике, махая руками и пытаясь привлечь к себе внимание остальных.

— Я ее в подвале запру, — проговорил Леонард, принимая жизненную форму. — Верни ее. Я ее сам накажу.

— Она не имела права так делать! — шипящий звук ненависти. — Ни с каким человеком! Верба… Что я с ней сотворил? Ты можешь себе представить? Разве это не требует смертельного вердикта?

Микаэль был слишком разозленным, неадекватным. Он с трудом себя контролировал.

Черные глаза никак не сдавались перед человеческой оболочкой, не давали окрасить себя в какие-то цвета.

Он хотел ее уничтожить прямо сейчас и здесь. Ведь эта тварь посмела сыграть с ним злую шутку.

В тусклом свете лампы едва ли можно было их разглядеть. Только запах стекла ощущался в воздухе. Стекла и разломанной материи, напоминающей смесь керосина и горящей резины.

— Поставь на место. Иначе с той стороны кто-нибудь да проявится, — пробормотал с опаской в голосе шатен, косясь на черный ромб перед собой.

Словно темное небо в самой черной ночи. Где нет луны и звезд. И все равно еще темнее.

— Это не Вуарон. Сюда они не доберутся, — проговорил Мика с усмешкой, поглядывая на Анджелину.

Та уже немного успокоилась и не билась о зеркальные границы, только смотрела с печалью и страхом в ожидании конечного решения.

Так и не проронила ни одной слезинки…

Кристалл под его взмахом руки ожил и вернулся на место, идеально вставая на пустое место. Словно пазл.

— Посади ее в подвал, — проговорил Микаэль устало. — Выбей из нее всю душу. Я хочу, чтобы она корчилась в муках до скончания своей жалкой жизни. Я поговорю с Вербой и сотру все воспоминания к чертям! О тебе и обо мне. Не будет больше у меня никакой истинной!