Вердикт двенадцати (сборник)
Шрифт:
— А оригинальность с годами переросла в эксцентричность? — предположил Пуаро.
— Совершенно верно. Именно так и произошло со стариной Жервазом.
— Он, видимо, стал излишне преувеличивать значительность своей персоны?
— Да. По-моему, в своем воображении Жерваз всегда делил человечество на две группы: Шевени-Горы и все остальные.
— Гипертрофированная фамильная гордость!
— Да. Всем Шевени-Горам свойственна дьявольская надменность, возведенная в закон семьи. А у Жерваза, последнего в роду, это превратилось в болезнь. Послушать его, так он просто Господь Бог.
Пуаро
— Да, так я и думал. Видите ли, я получил от него письмо. Необычное письмо. В нем не просьба. В нем приказ!
— Высочайшее повеление, — хихикнул мистер Сэттертуэйт.
— Именно. Не похоже, чтобы сэру Жервазу пришло в голову, что я, Эркюль Пуаро, — не кто попало, а человек, у которого очень много дел! И что это не в моем духе — бросить все и кинуться к нему, как полное ничтожество, которое радуется любому поручению, словно послушный пес!
Мистер Сэттертуэйт закусил губу, пытаясь сдержать улыбку. Вероятно, он понял, что Эркюль Пуаро мало чем отличается от Жерваза Шевени-Гора, когда задето его самолюбие Он пробормотал:
— Разумеется. Но, если причина, по которой он вас вызывает, очень серьезна?..
— Ничего подобного! — Пуаро возмущенно всплеснул руками. — Просто, если я ему понадоблюсь, я должен быть к его услугам, только и всего! Enfin, je vous demande! [69] — И мсье Эркюль Пуаро снова возмущенно взмахнул руками, чем лучше всяких слов пояснил, сколь глубоко он оскорблен.
— Если я вас правильно понял, вы ответили отказом, — уточнил мистер Сэттертуэйт.
— У меня пока не было такой возможности, — медленно произнес Пуаро.
69
Да что же это такое, в конце концов! (фр.)
— Но вы откажетесь?
Выражение лица Пуаро изменилось. Теперь это было замешательство.
— Как бы вам объяснить? Отказаться… да, сначала я хотел поступить именно так. Но я не знаю… Бывает такое ощущение… Очень смутно я предчувствую там что-то серьезное.
Последняя фраза не вызвала у мистера Сэттертуэйта ни малейшего удивления.
— Да? — сказал он. — Это любопытно…
— Я думаю, — продолжал Эркюль Пуаро, — что человек, которого вы описали, может быть очень ранимым…
— Ранимым? — слегка озадаченно переспросил мистер Сэттертуэйт. Это слово как-то не вязалось с обликом Жерваза Шевени-Гора. Но мистер Сэттертуэйт был понятлив и все схватывал налету. Он медленно произнес: — Мне кажется, я понял вас.
— Такой человек словно закован в латы! Доспехи крестоносцев ничто в сравнении с надменностью, гордостью и глубоким самоуважением. Такие латы — хорошая защита, отражающая удары стрел повседневности. Но есть опасность: закованный в латы может не заметить, что на него нападают. Он хуже видит, хуже слышит и еще хуже чувствует.
Эркюль Пуаро замолчал, а потом спросил уже совсем другим тоном:
— А кто составляет семейство сэра Жерваза?
— Ну, во-первых, Ванда — жена. Она из Арбатнотов. Девушкой была очень хороша собой. Она и сейчас очень хороша. Хотя ужасно загадочна. Очень предана Жервазу. По-моему, увлекается оккультизмом. Носит амулеты, всяких скарабеев,
объявила себя инкарнацией египетской царицы… Потом Руфь — их приемная дочь. Своих детей у них нет. Очень привлекательная современная девушка. Вот и вся семья. Кроме, конечно же, Хьюго Трента. Это племянник Жерваза. Памела Шевени-Гор вышла за Реджи Трента, и Хьюго — их единственный сын. Сейчас он сирота. Титул, естественно, не унаследует, но, думаю, большая часть состояния Жерваза в итоге достанется ему. Приятный молодой человек, учится в Оксфорде.Пуаро задумчиво кивнул, потом спросил:
— Сэра Жерваза, конечно же, огорчает, что у него нет сына, который унаследовал бы его имя и титул?
— Полагаю, для него это большое несчастье.
— Родовое имя — предмет его гордости?
— Да.
Мистер Сэттертуэйт немного помолчал. Он был сильно заинтригован. Потом все же осмелился спросить:
— У вас есть веские основания для поездки в Хэмборо-Клоус?
Пуаро медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он, — насколько я понимаю, оснований вообще нет. И все-таки я, кажется, поеду.
2
Эркюль Пуаро сидел в углу купе первого класса. Поезд мчался по окраинам Англии. Пуаро задумчиво достал из кармана сложенную телеграмму, развернул ее и перечитал: «ВЫЕЗЖАЙТЕ 4.3 °СО СТАНЦИИ ПЭНКРАС ВЕЛИТЕ ПРОВОДНИКУ ОСТАНОВИТЬ ПОЕЗД В УИМПЕРЛИ. ШЕВЕНИ-ГОР». Он сложил телеграмму и сунул ее в карман.
Проводник оказался услужлив. Джентльмен едет в Хэмборо-Клоус? Да-да, для гостей сэра Жерваза Шевени-Гора мы всегда останавливаем в Уимперли. «Это такая особая привилегия, сэр».
После проводник нанес в купе два визита: первый — с целью уверить пассажира, что купе останется целиком в его распоряжении; второй — чтобы сообщить об опоздании на десять минут.
Поезд должен был прибыть в 7.50, но, когда Эркюль Пуаро вышел на платформу маленькой пригородной станции и сунул в руку предупредительному проводнику желанные полкроны, было две минуты девятого.
Раздался гудок, и «Северный экспресс» снова двинулся в путь. К Пуаро подошел высокий шофер темно-зеленой форме.
— Мистер Пуаро? В Хэмборо-Клоус?
Он взял аккуратный чемоданчик сыщика и направился к выходу со станции. Их ждал огромный «Роллс-Ройс». Шофер распахнул перед Пуаро дверцу машины и укрыл ему ноги роскошным шерстяным пледом.
Минут десять они ехали проселочными дорогами, преодолевая крутые повороты и резкие спуски по сельским проулкам, затем машина свернула в широкие ворота, по обеим сторонам которых восседали массивные каменные грифоны, и через парк они подъехали к дому. Дверь уже была открыта, и на ступеньках показался солидного вида дворецкий.
— Мистер Пуаро? Прошу за мной, сэр.
Дворецкий провел его через холл направо и распахнул дверь.
— Мистер Эркюль Пуаро, — объявил он.
В комнате находилось несколько человек, все в вечерних туалетах, и, как только Пуаро вошел, он сразу понял: его здесь не ждали. Все рассматривали его с искренним удивлением. Наконец к нему неуверенно направилась высокая женщина с темными волосами, перевязанными серой лентой.
Пуаро склонился к ее руке.
— Прошу простить меня, мадам, — сказал он. — К сожалению, мой поезд опоздал.