Верх совершенства

К счастью для мисс Климпинг в школе появился новый педагог. Это была учительница младших классов Анцилла Трент, которая сама когда-то училась в этом заведении. К этому времени Теофания уже вконец устала выслушивать нотации и упреки со стороны своих учительниц, которых она называла за глаза «старыми клушами». Так что она сразу проявила интерес к новому педагогу, которая была всего на восемь лет старше ее самой. Особенно девочке нравились искорки юмора, которые постоянно светились в чистых серых глазах мисс Трент.

Прошло совсем немного времени, и Теофания поняла, что несмотря на свое стесненное материальное положение, Анцилла происходила из хорошей семьи и имела возможность вращаться в безусловно высоких кругах. Теофания подмечала, – и была отчасти заворожена этим, – утонченную элегантность и изящество, которые всегда отличали мисс Трент. И дело тут было вовсе не в ее нарядах. Одевалась она как раз достаточно скромно.

Словом, мало-помалу Теофания стала все чаще оказываться поблизости от новой учительницы и прислушиваться все внимательнее к тем советам, которые мисс Трент ненавязчиво высказывала по поводу различных жизненных ситуаций. В обязанности мисс Трент не входила работа со старшими ученицами. Она не подзывала к себе знаменитую проказницу, та шла сама. Ее влекло к мисс Трент. Анцилла с юмором отзывалась о некоторых странных забавах и «подвигах» Теофании, однако со временем сумела внушить богатой наследнице, что большинство ее выходок просто… детские. Когда же она узнала о твердом намерении Теофании выйти замуж за пэра Англии, мисс Трент не только поддержала эту идею как весьма достойную, но и с энтузиазмом набросала несколько вариантов плана, выполнение которого сулило существенно приблизиться к осуществлению этой мечты. Мисс Трент без особого труда доказала Теофании, что отнюдь не любая девушка может устроить свое будущие таким образом. Она доказала, что для того, чтобы стать женой пэра, надо обладать определенными достоинствами. Ну, и так далее…

Теофания – невероятно, но факт! – стала активно посещать занятия по привитию хороших манер. Научилась музицировать, немного читать, – благородной даме вообще-то это умение ни к чему, но так… на всякий случай.

Словом, она вышла из школы вполне благовоспитанной девушкой, да к тому же с некоторыми зачатками различных знаний. Это уже не была девчонка-сорвиголова.

Но справиться с ней было по-прежнему трудно. После школы стало даже еще труднее. Тем более, что она и слышать не хотела о планах относительно ее судьбы, вынашиваемых тетушкой Берфорд. Миссис Берфорд уже представила свою среднюю дочь светскому обществу, а Теофании туда не было доступа, так как ей говорили, что она еще слишком юна для света. Порой ей разрешалось присоединиться к гостям на маленькой вечеринке, совершить непродолжительную прогулку, но не более того. Она до сих пор считалась «мисс из учебного класса». Посещать концерты и уроки танца ей позволяли только в сопровождении и под присмотром гувернантки и своих кузин. Ее заставляли совершенствовать свой французский и учиться игре на арфе.

Миссис Берфорд была упряма. Но Теофания превосходила ее в этом качестве. Закончилось все тем, что спустя три месяца пребывания Теофании в доме ее дядюшки, миссис Берфорд проинформировала своего благоверного о том, что если он не хочет крупного скандала или чтобы его супруга раньше времени сошла в хладную могилу, пусть отошлет племянницу обратно в Йоркшир. Сэр Генри Берфорд колебался. И тут Теофания преподнесла им всем большой сюрприз. Она сбежала из дома однажды вечером на маскарад в Воксхолл Гарденс. Супруги Берфорд были уверены, что племянница спит у себя в комнате, а Теофания тем временем гуляла под ручку с каким-то ошалевшим от нежданно привалившего счастья юнцом, которого она, если честно, почти не знала, да и знать особенно не хотела. В ту минуту будущее одного из сыновей Берфордов прямо на глазах разваливалось на куски. Богатая невеста в лице кузины Вилд стремительно уплывала от него в даль. Кто-то из «доброжелателей» на следующий день рассказал обо всем миссис Берфорд. Та покрылась мертвенной бледностью и тут же повторила мужу свое требование. Что же касается свадьбы Теофании, сказала она в запальчивости, то, по ней, уж лучше пусть ее сыновья будут на улице просить милостыню, чем возьмут в жены эту негодную девчонку.

Господин Берфорд и рад был бы наконец-то избавиться от несносной племянницы, но он во всех ситуациях руководствовался здравым смыслом, а, точнее, выгодой. Ему очень не хотелось поручать Теофанию заботам миссис Андерхилл, которая к тому же уже давно доказала свою неспособность справиться с девчонкой.

Но тут счастливая мысль пришла в голову миссис Берфорд, для которой вопрос стоял ребром: или мучения, или забавы. Она придумала написать мисс Климпинг и молить у нее о добром совете. Мисс Климпинг в решении этого вопроса на первое место поставила заботу об интересах Анциллы Трент, которую очень любила. Она посоветовала миссис Берфорд постараться убедить мисс Трент согласиться на должность подруги-гувернантки Теофании и отослать обеих во владения миссис Андерхилл. К тому же мисс Трент была не только благородной девушкой, – это мог подтвердить господин Берфорд, который был знаком с ее родным дядей генералом сэром Мордаунтом Трентом, – но и отличным педагогом, единственным человеком, который имел какое-то влияние на неукротимую мисс Вилд.

Таким образом в скором времени Анцилла стала одной из обитательниц Степлза, а чуть позже и главной наперсницей миссис Андерхилл.

До этого миссис Андерхилл не откровенничала ни с одной из гувернанток, которые служили в ее доме. И хотя она была открытой, добродушной женщиной, ее можно было понять: она ревностно пеклась о своем высоком титуле местной светской дамы. К тому же она тщательно оберегала от посторонних тайну своего происхождения и эта ее тревога выражалась в строгом отношении со всеми подчиненными, которое граничило подчас с надменностью. Она была так рада возвращению своей племянницы, что не стала возражать против единственного выставленного условия: девушку должна сопровождать мисс Трент. Однако это ее уязвило, и она про себя твердо решила, что сколько бы генералов ни ходили в родственниках у новой гувернантки, если только мисс Трент посмеет корчить из себя великосветскую даму и будет смотреть на остальных обитателей Степлза свысока, это будет в корне пресечено.

Но мисс Трент и не подумала делать что-либо подобное. А то почтение, с которым она стала относиться к миссис Андерхилл, последняя редко видела даже от своих собственных детей. Словом, вся агрессивность и высокомерие миссис Андерхилл улетучились без всякого следа не позже, чем через неделю после появления в Степлзе мисс Трент. А спустя еще некоторое время она рассказала всем своим подругам о том, что не может нарадоваться на новую гувернантку. Ни о каком презрительном отношении к мисс Трент уже и речи не могло идти.

Развивая начатую тему, она сказала:

– Она ведь еще совсем ребенок, в конце концов. Но с таким миленьким личиком!.. К тому же я довольно наслушалась всяких рассказов о городских красавчиках… Словом, все это повергает меня в состояние тревога и обеспокоенности, милочка, не могу это отрицать.

– Но я полагаю, что это совершенно излишне, мэм. Говорю вам: это совершенно излишне! – живо ответила мисс Трент. – Возможно, она станет кокетничать с ним… Да наверняка станет! Хотя бы для того, чтобы показать нам всем, что она может заставить любого мужчину встать перед ней на колени. А он… Что ж, возможно, и он пофлиртует с ней. Но разве от всего этого ей будет какой-то вред?! Ну, уж нет! Со всей определенностью могу сказать, что у вас нет ни малейших оснований для беспокойства. Вы только рассмотрите эту ситуацию, мэм! Теофания ведь не маленькая служаночка, у которой нет никого, кто смог бы защитить ее в случае чего!

– Да, она не служанка, – согласилась миссис Андерхилл. Однако в ее голосе еще звучали неразвеянные сомнения. – Ваша правда, но… Возможно, у него появится желание… жениться на ней! И из всего этого может выгореть весьма хорошенькое дельце!

– Если у него появятся хоть какие-нибудь склонности к этому, – с веселым смехом проговорила мисс Трент, и ее холодные глаза потеплели, – мы должны будем успеть сообщить Теофании о том, что жених не является пэром Англии!

Миссис Андерхилл улыбнулась, но тут же со вздохом призналась, что по ней – так лучше уж сэр Уолдо вообще не приезжает в Брум Холл.

Это ее пожелание эхом отозвалось спустя несколько дней в устах сквайра, который с серьезным видом сообщил мисс Трент о том, что если б мог, искренне послал бы столичного хлыща сэра Уолдо к черту на рога!

Он нагнал ее на дороге, ведущей из городка в Степлз, слез со своей лошади, что было с его стороны весьма учтиво, и зашагал рядом с мисс Трент. В округе он слыл за человека, которого нужно опасаться. А все из-за того, что был немного вспыльчив и известен резковатыми манерами. Наконец, во время разговора с человеком он имел привычку так смотреть на него из-под ощетинившихся бровей, что тому становилось не по себе. В присутствии сквайра миссис Андерхилл, например, всегда начинала волноваться и становилась суетливой. Однако мисс Трент не относилась к категории людей впечатлительных. Она всегда спокойно выдерживала на себе его взгляд и отвечала на вопросы, которыми он выстреливал в нее, словно из пращи, без запинки и дрожи в голосе, вызывая тем самым его одобрение, на которое он вообще-то по отношению к людям был весьма скуп. Он называл ее здравомыслящей женщиной, в которой, слава богу, нет ни жеманства, ни всякой прочей свойственной женскому полу ерунды. При этом он добавлял, что больше ни о ком из всей округи не может отозваться столь положительно.

На очередной вопрос сквайра мисс Трент ответила с легкой улыбкой, что заставило его угрожающе нахмуриться и сурово проговорить:

– Только не вздумайте сказать мне, что вы в восторге от приезда звезды большого света!

Это вызвало у нее смех.

– И не скажу! С какой стати я должна быть от него в восторге? Мне кажется, сэр, что я уже выросла из того состояния, в котором свойственно быть в восторге от всего на свете.

– Выросла! – прогрохотал сквайр, усмехнувшись. – Девчонка!