Верхний Волчок I

– Он побил его? – вдруг оживилась Лиза.

– Не волнуйся, жив-здоров твой Пётр, можешь сходить и убедиться. Кстати, где ты живёшь?

– В Зарождении.

– Эмм, ни разу не слышала этого названия. Это далеко от города?

– Около тридцати километров, может, чуть больше.

– Хочешь, мы отвезём тебя домой?

– Спасибо, да. Ты такая добрая.

– Увы, скоро твоё мнение обо мне резко изменится. – с искренним сожалением ответила я, понимая, что у меня никогда не будет родственных отношений ни с кем из семьи Дилана. – Ну а пока допивай свой чай, умойся, я попрошу Дилана, чтобы отвёз тебя домой.

Инцидент был исчерпан, девочку доставили к родителям, к тому времени она уже полностью успокоилась. Разумеется, её предупредили о том, что лучше никому не рассказывать о случившемся, но она и сама это понимала, уже вовсю переписывалась сообщениями с Петром. Похоже, он сумел найти слова, чтобы она простила его, легкомысленная наивная девочка. Я понимала, что Лизе не хватит силы характера, чтобы вырастить из Петра толкового мужчину, придётся всю жизнь мириться с его меркантильной натурой, однако это были уже не мои заботы.

Я была далеко не самого лестного мнения о Петре, но ситуация получилась умилительная: он безумно хочет её, а она слишком юна, чтобы понимать это и отвечать взаимностью. Мне стало интересно, почему Дилан не удосужился познакомиться со мной хотя бы за несколько месяцев до свадьбы? Боялся сорваться? Или все-таки тут что-то другое? Я решила задать свой вопрос:

– Почему ты не познакомился со мной до свадьбы?

– Я знал, что ты задашь этот вопрос.

– Значит, готов ответить?

– Не то чтобы готов… Боялся всё испортить, не знал, с какой стороны к тебе подойти.

Мне было странно слышать от него такие слова, они как-то не вязались с его характером, но я подумала, что сейчас он поделился со мной своей слабостью, поэтому было бы нехорошо высмеивать его за это.

– Ты, что, следил за мной?

– Наблюдал. И решил поступить так, как поступил.

– Как к этому отнеслись твои родные? Им не показалось это странным?

– Никак не отнеслись, им было важно, чтобы эта свадьба состоялась.

– На всех свадьбах так много гостей?

– Нет. Ты – последняя в своём роду. Если один из нас умрёт, твоя линия крови прервётся, а это может стать причиной гибели всего клана.

– Всё настолько серьёзно?

– Нас истребляют, ты видела это своими глазами.

– Да… – кивнула я, но мне больше хотелось говорить о нас. – Вспоминаю тот, первый, день. Ты так со мной говорил… Я думала, что противна тебе, вообразила себе непонятно что.

– А чего ты ждала? Я был растерян не меньше тебя, ты была вся в ссадинах после своего побега, постоянно просила мать, чтобы она забрала тебя обратно. Мне было неловко оттого, что ты так боишься меня, а успокаивать я не очень-то умею, тем более, всю жизнь у меня перед глазами был только один пример – это мои родители. – снова признался он.

Но за признанием обычно следует ответное признание, я насторожилась в ожидании компрометирующих вопросов, хотя и продолжала вести себя непринуждённо, как будто мы говорим не о щекотливых вещах, а, например, о бытовых.

– Тогда понятно. – усмехнулась я. – И всё-таки мне повезло гораздо больше, чем Лизе.

– Слышал отрывки твоего сегодняшнего монолога. Ты сказала, что теперь не представляешь свою жизнь без меня. Почему-то ты никогда не говорила мне об этом.

«Началось…» – порадовалась собственной проницательности я.

– Слова-слова… Люди любят обольщаться после сладких речей. Можно подумать, ты и так этого не знаешь.

– Допустим, что нет? – с вызовом откликнулся он, у него было хорошее настроение в этот вечер.

– В таком случае, может быть, имеет смысл остановить машину? – подыграла я.

Он нашёл в темноте место, где есть широкая обочина, и притормозил. Я запрыгнула к нему на колени и откинула спинку сиденья. Мои ловкие пальцы расстегнули ремень на его брюках, затем пуговицу и молнию. Мы устроились на заднем сиденье. Поначалу Дилан предлагал подождать, пока мы доберёмся до дома, но я закрыла ему рот ладонью, шепнула горячее и властное «нет» и стянула с себя одежду.

Меня возбуждал свет от фар мелькающих автомобилей, возбуждало неуклюжее покачивание нашей машины и запотевшие стёкла. Дилан целовал мне шею и грудь, шумно и часто дышал, весь буквально дрожал от наслаждения.

– Я сейчас кончу… – предупредил он, пытаясь снять меня с себя.

– Кончай. – ответила я и прижалась к нему ещё сильнее.

– О-о-о м-м-м… я всё…

Он немного приоткрыл стекло, чтобы впустить свежего воздуха. Некоторое время мы просто сидели рядом и восстанавливали дыхание.

– Откуда ты всё это умеешь? – спросил Дилан.

– Природа постаралась.

– У меня порой такое чувство, что ты опытней меня.

– Ты у меня первый и единственный, так что не выдумывай. – улыбнулась я.

Ревность. Признался-таки, что ревнует. Просто день откровений. Я готова была растаять на месте, настолько мне было приятно. Но за признанием последовал полный сомнений комментарий:

– Я же не знаю, чем ты занималась, пока жила в охотничьей деревне с этим парнем, как там его, Захаром…

– Занималась сбором информации и, клянусь тебе, у меня в жизни был только один мужчина. Я всегда буду с тобой. Всегда-всегда-всегда… – я снова устроилась у него на груди и попыталась побороть его сомнения лаской.

– Становится холодно. Давай одеваться, поехали домой.

По дороге он спросил, почему я позволила ему кончить в меня, ответ получился таким же неловким, как и вопрос:

– Сегодня так называемый безопасный день. – я поняла, что ему хотелось услышать совсем другое. – Ты расстроился, да? Не обижайся, пожалуйста, просто сейчас рановато думать о детях.

– Я всё понимаю. Не бери в голову.

– О, пожалуйста, говори мне то, что думаешь на самом деле, не нужно всех этих вежливостей, мы же не чужие люди! У нас обязательно будут дети, только чуть позже.

– Всё хорошо. Ты сама ещё как ребёнок. Пока что буду тренироваться на тебе. – ответил он и положил мою руку себе на бедро, до дома мы ехали в молчании, спокойном и комфортном.

Декабрьскую сессию, как и прошлую, я сдала на «отлично» и очень этим гордилась, меня ставили в пример одногруппникам, даже наша чревоугодница Катеринка теперь не превосходила меня по успеваемости. У каждого из нас были разные стимуляторы успеваемости: у Катеринки – еда, у меня – занятия любовью, редкие, но от этого ещё более сладкие, у других – спорт или железная воля родителей.