Верховная ведьма. Любовь сквозь ненависть 2

– А ведь он такой не один, - заметил Саяр, переступая через мертвое тело, - мы с твоей мамой как-то ошиблись в призыве и вместо Зела к нам явилась его невеста. Еле избавились от нее…

– А способ не подскажешь? – демон возник рядом с магом, уставился прямо в глаза, но видно было, что в отличие от обычного своего поведения, Зел был зол по-настоящему, - а то мне бы тоже от нее избавиться. Достала, сил терпеть нет.

– Способ простой, - самое необычное было в том, что Саяр оказался на голову выше Вельзевула. Он смотрел на него как на маленького воробушка, что щебечет под окнами в ранний час, - голова с плеч называется. Раскаленным серебренным клинком, созданным из драконьей стали, нужно перерезать сонную артерию. Как только яд попадет в кровь демона, ничто не спасет таких, как ты. Именно это ты примешь сейчас к сведению, демон, и когда наступит время, освободишь Сэрех от контракта.

Норвэн достал клинок. С виду обычный, но стоило демону его увидеть, как тот невольно отшатнулся. В глазах Зела сияла самая настоящая ненависть – не человеческая, а демоническая. Такая, на которую способен был лишь его вид.

– Ты с огнем решил играть – не вопрос, - заметил Зел, делая шаг назад, - но игры с демонами просто так тебя не отпустят.

– Как ты заметил раньше, Вельзевул, моя душа настолько смердит, что ее неприятно даже в руки брать. Заметь, меня это нисколько не смущает.

– Мне кажется, или твой папочка имеет все шансы занять место Вельзевула в подземном царстве, стоит ему умереть? – тихо заметил оборотень.

Я ничего не ответила, зато демон своей реакцией себя выдал. О да, если Саяр Норвэн умрет, то, судя по всему, он за трон внизу поборется. И, как мне кажется, имеет все шансы на победу.

От слова “папочка” мне стало не по себе. Маг тоже слегка повернул голову в сторону оборотня, и Въёрн сразу заткнулся. Некоторыми вещами лучше не шутить, иначе до финала не доживешь – это я усвоила уже давно.

– Идем, - Вэй прервал наше молчание, указав рукой в сторону выхода, - судя по звукам, нас уже давно ждут.

– Именно на это я и рассчитываю, - улыбка на лице Саяра не сходила с его лица. Он нежно погладил своих созданий по голове и, как только дверь открылась, дал сигнал к атаке, - совсем бедных не кормят. Исхудали как… Жалко…

Даже Зела передернуло от слов некроманта.

– Знаешь, я тут подумал, а это состояние вообще наследственное? Я имею в виду любовь к страданиям, самоистязанию, а также искренней, чистой, невинной жажде убийства? Потому что твоя мама, Сэрех, не просто так влюбилась в этого мага. Подобное к подобному и все такое.

– Родителей не выбирают, - Вэй стоял на месте и смотрел на то, как меняется лицо некроманта. Саяр смотрел, что происходило в зале за дверью с наслаждением и некой толикой превосходства. Мой отец – чудовище. Чудовище во всех смыслах, - не забывай, что тот, кто теряет свой свет, может сойти с ума.

Саяр услышал последние слова раманш, никак не отреагировал, лишь слегка повернул к нему голову, смотря совершенно спокойным взглядом:

– Там все мертвы, можем идти дальше. Если у кого-то отвращение к хищному образу жизни, советую закрыть глаза.

Зал, залитый кровью, не был наполнен тишиной. Звуки разрывающейся плоти в пастях альр сводили с ума. Шаг за шагом я шла вперед, не выпуская руки раманш.

Вэй был в ужасе. Раманш, кто знает, что такое война, был в ужасе.

– А убил-то не всех, - хмыкнул демон, указав пальчиком в сторону двоих стражей. Мужчины лежали без сознания в дальнем углу зала. – и как понял, что они в принципе люди-то не плохие, а?

– Расскажу, как закончим, - резко отрезал Саяр и молча ушел вперед.

– Из-за тебя, – шепнул мне на ухо Вэй, - из-за того, как ты на него смотришь.

Мы шли дальше. Оборотень за нашими спинами не выдержал. Его вырвало. Прорычав что-то не совсем цензурное, он шел следом за нами на пошатывающихся ногах и пытался прийти в себя. Выходило не очень.

– Я смотрю, кто-то сомневается в своих силах, - хмыкнул демон, наблюдая за оборотнем, - божечки мои, да нашему блохастику плохо! Более того, он даже на меня не реагирует. Да вы тут все какие-то… не важно…

Мне казалось, что у этого пути нет конца, но в тоже время, стоило открыть очередную дверь, я надеялась, что скоро все закончится.

Казалось, что преград не существует. Кто-то из стражей понял, что вступать в бой с Саяром бессмысленно и просто отступал, но маг их не щадил. Кого-то он оставлял в живых, даже если они нападали на него, а кого-то, кто опустил оружие, убивал без малейшего сомнения.

Я не понимала, что он видел в них, не понимала его действий и решений, но всякий раз, когда кто-то из врагов успевал прокрасться к нам с Вэем, он незамедлительно атаковал, подставляя себя под удар.

Саяр Норвэн не получил ни единой царапины, он просто шел вперед, и я не понимала, что мешало ему сделать это раньше.

Что мешало ему взять и уничтожить того, кто разрушил его жизнь?

– Иногда, Сэрех, надо уметь ждать подходящего момента, – он словно читал мои мысли, - нужно становиться сильнее ради того, чтобы совершить определенные ходы. Сейчас – тот момент. Раньше делать все то, что мы делаем сейчас, смысла не было. Знаешь, почему?

– Почему?

Саяр толкнул очередные двери, и я уже знала, что увижу за ними.

– Потому что ты не была готова. Многое в нашем мире приходит к нам через страдания и боль. И сила духа в том числе. Ты либо ломаешь себя и собираешь по кускам снова и снова, либо гниешь в могиле собственной никчемности. Ну, здравствуй, мой дорогой друг!

Огромный зал, заполненный светом… тот самый зал, где все началось… мы вошли в него со стороны замка, минуя главный вход.

Он стоял в самом центре, окруженный десятком альр, и в отличие от тех, что мы успели увидеть, эти отличались.

– Как интересно, - тихо заметил маг, рассматривая существ, - за моей спиной экспериментировал, значит… Похвально, я думал не догадаешься.

Правитель излучал вокруг себя злость и ярость. Впрочем, как и каждый из нас. До боли знакомое лицо, морщинки под глазами и тонкие губы… как часто я рассматривала портрет правителя, думая, что он мой отец…

Вот только сейчас в своем сердце я не ощущала ни капли жалости.

– Сэрех, - голос правителя был ровный и властный. Он уже давно не скорбит о сыне, - поздравляю, ты совершила невозможное.