Верховная. Свет и Тьма

– Александра, будьте любезны выйти из укрытия за спиной моего братика. Верховные не скрываются за спинами других, - ядовито ответил Кирилл. Нашел на ком оторваться. Брата достать не может так за меня взялся?

– Вы разнообразили свой словарный запас с нашей последней встречи?
– ответила я ему. Потому что я добрая и пушистая со снегом не сливаюсь. И отвечать на подколки ниже моего достоинства. Но мои нервы и так на пределе. Так что я за себя не ручаюсь. Берегись, кто может!

– Интересно. На вашей ручке красуется наша семейная драгоценность. Но братец видимо забыл, что я старший сын и наследник, поэтому это кольцо принадлежит мне, - ответил с улыбкой этот тип. У меня мурашки по рукам забегали от этой его гримасы.

– Ваш словарный запас по-прежнему скуден. Вы отказались от семьи, поэтому кольцо принадлежит Филиппу, - отчеканила я, пряча руку с кольцом в карман. Блин, я совсем забыла об этом кольце. Но упрямство, как и наглость, просыпается у меня, как всегда не вовремя.

– Интересно. Да, держите его у себя, потому что вы теперь моя. А теперь хватит лишних разговоров. Вы идете со мной, если добровольно уйдете с нами, то мы будем милосердны к ним обоим, - ответил на мой выпад Кирилл. Меня как будто в живот ударили. Как предсказуемо!

– Вы же их все равно убьете. Тем более они не будут стоять столбом, пока я буду уходить с вами. В тоже время я нужна вам живой. Поэтому думаю можно придти к компромиссу. Уходите вы, и уходим мы. Каждый своей дорогой, - произнесла я свои мысли вслух. Сколько раз подобную ситуацию показывали в кино. И я всегда видела этот выход, который почему-то никто никогда не реализовывали. Понятно, иначе вся драма пропадет. Но мы, же сейчас в реальной жизни, поэтому должно сработать.

– Интересно. Но мы в любом случае не уйдем без тебя, - ухмыльнулся этот тип, давая кому-то знак.

Рядом дернулся Филипп. У него из живота стрела торчала! И он ее выдернул, при этом только поморщился. Я услышала его тяжелый вздох. Как можно не верить в то, что видишь. Как все может происходить на самом деле? Я просто оцепенела от всего произошедшего. В этот момент я могла только смотреть.

– Саша, беги!
– крикнул Фил, метнув кинжал в Кирилла. Орест и Филипп бросились в бой. Пока я стояла, как истукан. Все произошло настолько быстро. В этот момент свалили Ореста. Прижав к земле, его душили, а он почти не сопротивлялся. Видимо его брат решил, таким образом, с ним поздороваться.

В этот момент Кирилл перерезал горло своему брату. И в моей голове наконец-то произошел сдвиг.

– Нет! Прекратите! Хватит!
– заорала я, подбегая к Филиппу. Я создала волну воздуха, земли, огня и воды, которая отбросила всех. Орест захрипел сзади, когда воздух поступил в его горло. Положив одну руку на горло, а другую на живот, я начала залечивать раны Фила. Затем влила в него почти всю свою энергию. Перед глазами уже все расплывалась черными точками.

Филипп открыл глаза! Я успела! Он, повернувшись, стал сплевывать кровь.

– Интересно, - услышала я напоследок прежде, чем потеряла сознание.

* * *

Филипп

Я жив. Открыв глаза, увидел бледное испуганное лицо Сашеньки. После я смог только прочистить горло от крови. Перед тем, как отключился.

– Филипп! Филипп! Очнись!
– орал Орест, тряся меня.

– Заткнись!

– прошипел ему я, потому что голова раскалывалась. Где я? Кто я? Что случилось? Ладно, я это я. И мы на поляне перехода. А потом последние события нахлынули потоком. Ощупав живот и горло, я уверился в том, что действительно живой.

– Живой все-таки! Они унесли ее. Если бы тебя не оживила, то отбиться бы смогла. А так теперь мы ее потеряли. Что скажешь на это женишок? Как в глаза ее семьи смотреть будешь?
– выплескивал на меня свое раздражение Орест.

– А ты сам? Почему ее не защитил, пока я был мертв? С братиком родственные узы восстанавливал?
– ответил ему я.

– Вижу, ты со своим уже восстановил? Невесту свою на смертном одру передал? Какая замечательная семейная традиция, - ядовито ответил он. Мы с ним кое-как встали на ноги. Оба были в грязи и крови.

– Мой брат убил меня, похитил мою жену. Это ты называешь воссоединение семьи?
– прошипел я ему. Еще немного и я лично убью этого ехидного типа. Задушу собственными руками.

– Жену? Да она даже не любит тебя! Теперь наши враги захватили Верховную! Без нее нам им не противостоять - заорал на меня Орест. Мы стояли напротив друг друга, смотря в глаза с ненавистью. Еще немного и мы поубивали бы друг друга.

Несмотря на всю ситуацию, я расхохотался. Я представил, что в этом случае бы сделала Саша. Спустила бы на нас всех собак, а после сказала бы не отчаиваться. Правда, напоминание о том, что она меня не любит больно резануло.

– Нам надо вернуться домой и сообщить остальным. И отправляться за моей женой! У нас нет времени на разборки, - пояснил я удивленному Оресту.

– Почему ты повторяешь, что Саша твоя жена?
– спросил дракон, решив видимо опустить вопрос о моей вменяемости.

Я сорвался и рассказал. Возможно, действительно я сошел с ума. Сашенька для меня значит гораздо больше, чем оба мира вместе взятых. А сейчас я потерял ее. Почему она не сбежала, когда я сказал? Тогда моя смерть не была бы напрасной. А сейчас я жив, а она в руках у моего брата.

– Она моя жена по законам вампиров. Моя истинная вторая половина. Если бы это было не так, то мы бы не смогли обменяться энергией. Все произошло при свидетелях ты один из них, - спокойно ответил я.

– После собрания Совета! Но она не любит тебя!
– воскликнул Орест. Я скрипнул зубами, когда он в очередной раз повторил эти слова.

– Полюбит, - процедил я сквозь сжатые челюсти. Я пытался открыть портал, но у меня совсем не было сил.

– Она не для тебя. Ты совершенно не знаешь ее, - прошептал он в ответ. Это было сказано очень весомо.

– Я ее знаю больше, чем ты ее, - уверенно поставил его на место. Ему ни к чему лезть в наши отношения.

– То, что она живет в твоем доме, не помогло тебе понять ее. Ирис часть ее самой. Как ты знаешь он мне, как младший братик. Поэтому я могу судить о ней по нему. И поверь, ты ей не пара, - ответил Орест, положив мне руку на плечо. Я в ярости только сжал кулаки.

– Просвети меня тогда, - прошипел я. Как же меня бесит его упрямство. А может, он сам в нее влюблен? Это мысль заставила еще сильнее сжать кулаки. Да так, что костяшки побелели.