Верховный жрец

— Осторожнее будь. Ты же понимаешь, что огневики могут своих лазутчиков подсылать, а ты идешь в то место, рядом с которым они в прошлый раз высаживались, — проявила заботу Севия.

Я ей не ответил. Прекрасно осознаю степень риска, как и возможности, которые сулит добыча соли, ну, и белая глина, как ресурс, не будет лишней. А еще там, в будущем, будет построен кирпичный завод. Так что глины там и белые, и небелые, и серо-буро-малиновые. В этом отношении место, можно сказать, уникальное. А мысли насчет того, чтобы начать производство кирпича, есть. Не сейчас, конечно, для того, чтобы спокойно делать кирпич нужно многое, как и дорога к месту, решение всех внешних задач.

Но главное, что нужно — соль. Вчера вечером Фелик принес ту самую воду из солончака. Что сказать? Да, она чуть подсоленная. Выпариванием еще не занялись, но из двух третей ведра такой воды не думаю, что получится явно больше ста граммов соли. И это почти все, что накопилось за почти день. При этом, солончак мал, добыть там больше двух килограммов ценнейшего ресурса не получится. И пусть такие солончаки в округе имеются, но я думаю, что рентабельность их выработки будет слишком низкой, чтобы всерьез рассматривать такую технологию.

В то же время я помню, насколько была соленая земля у геологического разлома, словно ешь самую, что ни на есть соль. Только она хрустит на зубах, и с грязью. Так что я надеюсь, что работа в том месте, принесет в десятки раз больше соли, чем лесные солончаки.

— Ты еду собрала? — спросил я Севию, зашнуровывая отличные берцы, снятые мной у убитых бандосов.

— Собрала. Сало положила, тушенки, солянки, испекла овсяных лепешек, — отвечала полусонная девушка. — Вот пока ты возился со своими печами, все и сделала.

— Ну, ты ж моя умница, — сказал я на русском языке, который вполне уже понимала и Севия, а после поцеловал любимую жену.

Предупреждение наше сработало на «отлично». Я мог бы еще поспать не меньше сорока минут прежде, чем первая лодка речной армады вошла в наше русло реки. Дозор был организован на высокой возвышенности. Там, где в будущем будет располагаться деревня Судков и стоять памятник воинам Великой Отечественной войны. Это примерно в четырех километрах от нашего селения. Мало того, что там обрыв метров в сто над уровнем реки, что позволяло издали увидеть приближающиеся корабли, так еще и река делает изгиб, уходя в сторону. Это позволяло успевать дозорным добежать до селения и сообщить о приближении кого бы то ни было.

Я понимал, что с той стороны ждать опасности, скорее всего, не приходится. Однако, в главном селении Рысей могло произойти всякое, вот только что был очередной переворот. Так что лучше контролировать там, где это можно делать. Вот с другой стороны организовывать дозоры сложнее. Но и это не было основной причиной для того, чтобы отвлекать трех воинов на дежурство.

Когда мы проплывали в сторону главного селения Рысей, я заприметил это место, а воспоминания из будущего создали в воображении картину весьма выгодного расположения селения. Расспросив Вара и его людей, я пришел к выводу, что основать там общину было бы весьма удачным решением. Ручьи и протоки с чистейшей водой полные рыбой, рядом богатый лес, возможности земледелия, так как несколько больших полян, что можно назвать лугами, в наличие. Именно по последнему параметру я и выбирал примерное месторасположение будущего селения.

Однако, об этом думать пока рано, а вот о том, чтобы следить за рекой, вполне уместно. И, пусть Никей, Рыкей, или кто-либо иной, видят, что селение общины Верховного жреца бдит и будет впредь бдеть. О, какая игра слов получается! Главное, не бздеть!

Лодки все прибывали, и прибывали. Вот еще и два плота появились. И с каждой долбленкой, показывающаяся рядом с нашим селением, в голове все чаще начинала пульсировать боль.

— И что вам здесь медом намазано? Столько ртов пришло! — бурчал я, встречая первых воинов Рысей, вступавших на землю и оттаскивающих в сторону свои лодки, предоставляя простор для маневров другим.

Я, конечно же, бурчал, нервничал, но понимал, насколько важна и своевременна эта поддержка. Сейчас можно быть, если не уверенным, то с меньшими сомнениями, что шансы на победу есть и не малые. Не хитрыми подсчетами еще до того, как сойдут на берег все прибывшие воины, я смог определить численность нашего объединенного воинства. Так, вместе с подростками, тремя молодыми женщинами, получалось более ста пятидесяти воинов. Это очень немало! Особенно при обороне за стенами острога. Если брать примерное соотношение обороняющихся и наступающих, как один к шести, то уже сейчас противник должен выставлять… девять сотен воинов. А это для племени Огня нереально.

И пусть не смущает наличие в этих подсчетах подростков и женщин. Праща стала самым популярным оружием в общине. Это случилось уже потому, что овладеть техникой использования пращи мог почти каждый. Запущенный камень в голову противника станет, безусловно, неприятным сюрпризом. А запускать такие камни, причем, весьма ловко, умеет большинство подростков нашей общины, как и ряд женщин, умело бьющих уток и куропаток в округе.

Здесь можно было бы, конечно, говорить о том, что это дети, что, не повидавшие жизни, юноши и девушки не должны участвовать в войне. Чушь! Должны и обязаны! Мыслить нарративами людей будущего, сытых, между прочим, людей, — делать верный шаг на пути к поражению. И характером эти подростки настолько сильные, еще и с неотложным фатализмом, что дадут фору многим взрослым мужчинам будущего. Тут для каждого человека вопрос в участии в оборонительном сражении стоит ровно так: а что я могу сделать? Могу держать копье? Держу. Могу раскрутить камень в праще? Делаю именно это.

— Никей! — артистично воскликнул я, заприметив важно ступающего с плота бывшего наставника воинов. — Как же рад я тебя видеть!

— Нахар ты виздишь? — усмехаясь спросил Никей.

— Чего!? — рассмеялся я, думая о том, что нужно бы поправить русскую речь своему…

Собственно, а кто он мне? Друг? Не думаю. На таком уровне, к которому стремлюсь я, и рядом с которыми находится Никей, дружба вообще маловероятна. У руководителей-правителей среди других власть имущих, друзей не может быть. Он мне враг? Это точно нет! По многим причинам, как и по ощущениям и моему отношению к этому человеку. Не приятель, не соперник… Во! Стратегический партнер! Путин и Лукашенко. А я кто, если проводить параллели? Может, вообще — Си Цзиньпин? Вот, до чего доводит человека хронический недосып — до глупых мыслей.

— Спасибо, Никей, — искренне поблагодарил я. — Что воинов привел, что посчитал важным не дать нам умереть.

— Разве я мог оставить посланника Бога на съедение огневикам, — сказал Никей также вроде бы искренне, по крайней мере, я не почувствовал фальши.

— Я бы хотел уточнить про съедение. Еду привезли вместе с войнами? — спросил я.

— Немного у нас еды… Нужно промыслы организовывать. Я думал… — Никей пристально посмотрел на меня. — За оборону и помощь ты станешь сам кормить воинов.

— Это, как посмотреть, Никей, кто кому должен. Я, конечно, благодарен, но когда речь о еде… Сам понимать должен, как это важно. А что до того, кто кому должен, так напомню, что наша община стоит на пути племени Огня, мимо они не пройдут, поэтому битва будет здесь, вдали от главного селения Рысей. И кто кому должен быть благодарен? Кто кого кормить должен? — говорил я, стараясь сдерживаться.

Между тем, я был действительно благодарен Рысям, но и понимал другое. Никею нужно показать, что полное главенство здесь и сейчас, ему не видать. Нельзя вот так приплывать и сразу же менять все то, что работает и сбивать с толку тех, кто работает. Надеюсь, что мой нажим будет воспринят Никеем адекватно. Ну и я показал, что не теленок и понимаю сущность происходящего.