Вериги бессмертия

Теперь более успешно было следование наше, под Опекой, но подстерегала нас тут другая опасность. Стали страдания нам приносить наслаждение и удовольствие. Стали забывать мы о зачатии детей и о радостях жизни. И нарушили мы ещё один из непреложных заветов Проклятого - переусердствовать в мучениях до блаженства, без дозволения Его, не меньшая Благодать, чем не страдать совсем.

И пришёл тогда Проклятый в наш мир в третий раз и возвестил: "Пасынки мои, зрю я, что жаждете вы следовать по Пути моему, под Опекой моей, но не знаете вы Чистоты. Да дарую я вам Чистоту свою". И отделил от себя третью часть и нарёк её Сибарием, Великим Соблазнителем. Чтобы очищал он нас на Пути, мучениями и страданиями нашими наполненном. И вручил он Сибарию Власть и Высшее Проклятие - Проклятие Наслаждения. И дал он ему слуг верных - Отчимов-Сибаритов и Мачех-Сибаритов, чтобы следили за пасынками его и помогали всячески.

И следуем мы по Пути к трону его, под Опекой и с Чистотой. Но подстерегают нас ещё опасности неизведанные, и ждём мы четвертого пришествия Великого Проклятого..."

Но вот Отчим закончил наставление, спрыгнул с алтаря и дал знак Сартану следовать за собой.

Келья, куда Отчим привёл Сартана, была просторной, светлой, обставленная простой и добротной мебелью. Широкая деревянная кровать, три деревянных стула и крепкий дубовый стол, парочка сундуков, большой шкаф, на стене кнут для самобичеваний, под ним столик с эскулаповым сундучком и дурман-курильница. Паладин только успел скинуть кольчугу, как дверь распахнулась и вошёл давешний мощный человечище, неся в руках большой поднос, уставленный тарелками с едой:

– Я Отчим Иидас, глава этой маленькой Обители. И это я вызывал Орден. Поешь и после мы поговорим.

Еда оказалась аппетитной и сытной: зернистая каша, обильно сдобренная маслом, свежий хлеб, тягучий коричневый мёд и куски проваренного мяса. После постной, безвкусной бурды, которой потчевали паладинов в Ордене, эта трапеза для Сартана была сибаритской роскошью. Он быстро поел, запил всё чистой, прохладной водой, и, вежливо отрыгнув, приготовился слушать. Иидас, во время трапезы безмолвно наблюдавший за Сартаном с соседнего стула, поднялся и начал:

– Перво-наперво, давай определимся с рангами, паладин, - при этих словах Отчим распахнул хламиду, в которую успел переодеться после наставления, и Сартан узрел выжженный Триединый Символ на груди Иидаса - я являюсь Гласом Проклятого, а Мерзалава не просто обычная деревня, о чём, ты наверняка догадался. Мерзалава - Голосящая Обитель.

При этих словах Сартан соскользнул со стула и распростёрся на полу, лицом вниз, в позе унижения. Голосящая Обитель - наипроклятейшее место, одно из трёх, где Проклятый являлся в мир, неся мудрость свою. И Глас Проклятого, один из трёх, Высший Отчим, Тот кто решает судьбы пасынков. Высший Иидас подошёл к распростёртому Сартану, поставил ему ногу на голову и продолжил:

– Мерзалава - первая Голосящая Обитель, место рождения Великого Мучителя. Я являюсь Высшим Отчимом-Садистом, но как и любой Глас, могу говорить от имени всех троих, ибо мои уста - это уста Проклятого. Тебе выпала великая честь. А теперь поднимайся и будем говорить о деле.

" - ... докладываю, что получение Тёмной энергии для последующего использования является более перспективным. Применение существующих пси-технологий подавления личности позволит осуществить контроль над подопытными весьма эффективно. Оказалось, что постоянные мучения и страдания люди переносят гораздо легче, чем постоянную эйфорию. Мучения не так приедаются, если вы меня извините за столь смелое высказывание. Я предлагаю договориться с несколькими представителями планетарных правительств для использования осужденных в качестве подопытных......

– из доклада Орвела Дамнеда совету директоров корпорации "Комонрайлз"

Местность выглядела незнакомой и странной. Трава имела какой-то неправильный оттенок, небо светло-бирюзовое, а деревья... Сартан никогда не видел таких деревьев: вместо листьев на них красовались длинные голубые иглы. Паладин бодро шёл вслед за Иидасом по горной дорожке, вьющейся между огромными валунами. Прохладный воздух приятно холодил лицо. В этот раз власяницу под кольчугу он не надел - дело предстояло сложное, а боль будет отвлекать. Опасности вокруг не чувствовалось, и Сартан стал размышлять о предстоящем задании и вспоминать вчерашний разговор, поскольку накануне был слишком ошарашен, чтобы мыслить.

– Ты сейчас должен недоумевать, паладин, - так начал разговор Высший, когда они с Сартаном расположились на стульях, - почему сюда направили тебя, простого паладина, а не кого-нибудь рангом повыше, скажем Старшего Мучителя? Почему тебе, простому паладину, доверили такое таинство, как место Голосящей Обители и почему я открыл тебе свой истинный ранг? Есть на то причины. Простой паладин не привлечёт много внимания, - внимание Мерзалаве не нужно. После задания ты или станешь Старшим Мучителем, и тебе будет дозволено знать всё, что ты узнал, или уйдёшь к Проклятому вместе со своим знанием. К тому же, по словам Высшего Мучителя, ты самый способный паладин и сможешь выполнить задание. Так что сюда направили не просто паладина, а именно тебя, Сартан.

Вспоминая сейчас эти слова, Сартан вновь испытал прилив гордости. Старший Мучитель Сартан! За это звание он порвёт всех врагов Проклятого, загрызёт зубами.

– Сартан, задание трудное, очень трудное, - голос Иидаса приобрёл необычную торжественность, - у меня было видение. От Самого. Благодатные создали общину и творят дела светлые, Проклятого порочащие. Милосердие, любовь, сочувствие... Мы, пасынки его, должны вразумить и направить на Путь. Вразумить смертью, если понадобится. Сегодня никаких обрядов, никакого самоистязания. Я пришлю Эскулапов - пройдёшь целебное омовение. Выступаем на рассвете. Пешком. И ещё, Сартан, завтра в Храме ты увидишь ещё одно таинство - Врата Пустоты. Мы пройдём через них и окажемся далеко от Мерзалавы. Ничему не удивляйся и ничего не спрашивай. А теперь свободен.

Идущий впереди Иидас остановился так резко, что Сартан чуть не врезался в него. Из-за поворота тропинки, шагах в двенадцати впереди, показались трое: бритые наголо головы, кожаные сапоги, штаны и безрукавки. Вооружены длинными мечами, а один ещё и странным арбалетом, вдобавок. Увидев Иидаса с Сартаном, троица также резко остановилась. Пару мгновений длилось созерцание, потом двое, выхватив мечи бросились вперёд, а третий начал заряжать своё оружие. Сартан мимолётно удивился этакой гостеприимности и бросился навстречу, срывая шипастую булаву с пояса. Бритые незнакомцы явно были сильны, но движения их для тренированного паладина казались очень неуклюжи и медленны. От выпада первого противника он просто ушёл влево, раздробив тому по пути правый локоть, плавным переворотом перетёк ему за спину, встретил рубящий удар второго поднятой булавой и зверским тычком в бок другой рукой, одетой в железную игольчатую перчатку, отправил того отдохнуть. Третий, находящийся шагах в пяти, уже успел зарядить оружие и целил в грудь Сартану. Паладин лишь усмехнулся. Бритый спустил курок, но арбалет не выстрелил, а тут же вспыхнул у бритого в руках - Садий наказал еретика. Бритый бросил арбалет на землю и потянулся было за мечом, но Сартан швырнул булаву, которая смачно впечаталась в лоб незадачливого стрелка, опрокинув того. Паладин подскочил к поверженному и выдернул своё оружие. Бритоголовый слабо дрыгался, из размноженной головы вытекали мозги и кровь. Сартан тут же обернулся к первым двоим, хотя он был уверен, что они катаются по земле, вопя от боли. Но дело обстояло несколько иначе. Первый, с разбитым локтем, перекинул меч в левую руку и нападал на Иидаса, который хладнокровно отбивался своим посохом и помощь там пока не требовалась. Второй, с разбитым боком, уже поднялся на колени и шарил руками в поисках меча. На лице его не было никаких гримас боли, складывалось впечатление, что страшная рана его не беспокоит нисколько. Сартан побежал ко второму бритоголовому, занося булаву над головой. Однако тот уже нащупал меч и нанёс рубящий удар по ногам подбегающего паладина. Сартан опять отметил неуклюжесть движения, словно у крестьян, легко перепрыгнул через своего противника и, мгновенно обернувшись, расплескал его затылок в кровавую кашу. Высший Иидас, тем временем, опрокинул своего противника и проткнул посохом насквозь прямо в сердце, припечатав как жука. Но бритый всё ещё дёргался, хватался руками за древко, пытаясь выдернуть оружие из себя. Подошедший Сартан прекратил эти попытки, бесхитростно проломив висок бритого железным носком сапога.

Иидас выдернул посох и задумчиво посмотрел на Сартана:

– Пасынок мой, - начал он властным, но вкрадчивым голосом, - заметил ли ты что-нибудь странное в этих троих?

– Да, Отчим, - голос Сартана, напротив, выдавал полное смирение, - они сильны, но неуклюжи. Одеты одинаково, носят одинаковое оружие. Значит, члены военного Ордена. Но обучены очень плохо, махают оружием как крестьяне. Пытались убить меня из своего странного арбалета - они что, никогда не слышали про Мучителей? Совсем не боятся боли, но на них нет следов истязаний. И они, похоже, близнецы.

– Ты наблюдателен, Сартан. Подумай - кто не боится боли, никогда не испытывая страданий? Тот, кто лишён её. И ещё - на их лицах не было ни страха, ни удивления, ничего другого. Сколько чувств ты испытал во время боя? А они - ни одного. Зрю я - вот они, мерзкие создания Благодатных, бездушные, бесчувственные, лишённые даже возможности найти Путь. Плевок в лицо Великому Проклятому. И они должны быть уничтожены. Ты согласен со мной, Сартан?

– Конечно, Отчим. Какие тут могут быть сомнения?