Веришь?

Глава 3.

– Расскажи мне сегодня, дорогая, о том, что испытывала ты, в тот, последний день за Барьером...

Молодая женщина за стеклом выглядела идеально. Для своей роли. Нет, она и так выглядела прекрасно. Но, кроме того, всё в ней было идеально, выверено для того, чтобы выполнить свою работу наилучшим образом.

Её, наверное, и выбрали для того, чтобы она была её мозгоправом потому, что она напоминала маму. Не копия, конечно, но типаж, однозначно, тот же. Молодая, светловолосая женщина с доброй улыбкой и располагающей к доверию повадкой.

Она на самом деле была доброй, эта доктор Милли Смит. Имя, кстати, тоже должно было расположить к ней и настроить на домашний лад. Она так и представилась ей: "Милли". Смешно было невероятно. Взрослая тётка, а туда же! Интересно, они, и правда, считают, эти мозгоправы, что их ужимки помогают им?

"Рассмотреть" её как следует, Перси не могла. Она старалась не проявлять себя и свои способности никак. Кто их знает, что могут засечь приборы, которыми битком набита её "одиночка"? Очень, кстати комфортабельный домик с террасой и собственным садиком, где она могла гулять в любое время дня и ночи.

Садик этот стал для неё спасением. Она спала там. Прямо на траве, завернувшись в плед. Там она, хотя бы, могла спать. Так голова не болела от ощущения несвободы. А ещё Мити приходила к ней туда. Болтала всякие утешительные глупости и рассказывала новости.

Сама Перси не говорила с ней. Кто там знает, как они отслеживают её мозговую активность? А так, ничего. Мити шепчет, она прикидывается, что дремлет. А что там за активность у неё в мозгу во сне, если она есть какая-нибудь особенная, разбирайтесь, ребята, сами. Без меня!

Она не помогала своим "тюремщикам". От слова совсем. Она даже не говорила с ними, практически. Вот уже четыре месяца. Лето заканчивалось. И всё это лето она провела здесь, запертая в четырёх стенах. Изолированная от остального мира.

Её, наверняка, держали как "особо опасную" потому, что вообще никуда не выпускали. Даже на дополнительные тесты. А сам периметр участка, на котором стоял её домик, помимо забора окружала... Да-да! Его окружала мини версия Барьера... Перси, когда увидела, просто дико хохотала. Это были, наверное, единственные эмоции, какие наблюдали за всё время эти её "наблюдатели" и "изучатели".

Она ничего не могла с собой поделать. А главное, не хотела. Столько пережить, чтобы, в итоге, оказаться в клетке и пытаться доказать свою нормальность учёным, докторам, психологам и ещё хрен знает кому, кто приходил к ней в эту вот комнату, разделённую толстенным стеклом, которое, наверняка, может выдержать невероятной силы удар, и не пропускает ни единого атома воздуха или бактерию с её стороны.

Она молчала. Смотрела на них, на каждого, и молчала. Думала, когда-нибудь же до них дойдёт и они перестанут таскаться к ней? То-ли не доходило, то-ли отрабатывали ребята свои нехилые заработки. И являлись к ней по несколько раз в день. Психолог и врачи обязательно.

Они намекали ей, поначалу, что из-за её "нелояльности" ей и отказывают в доступе в вирт и в свиданиях с друзьями. Сетовали, что она сильно ухудшает свои возможности для обучения. Кора даже не кривилась язвительно. У неё были книги. И отец приходил к ней каждый день. Этого ей было более чем достаточно.

Тома Блайза тоже обрабатывали, судя по всему. Аккуратно. Попробуй надави на командующего космофлота Земного Союза! Так и с карьерой можно расстаться!.. Поэтому его обрабатывали аккуратно. Вероятно, жалостью к дочери.

К чести отца можно сказать, что он никогда так и не произнёс чего-то вроде "Будь послушной и дружелюбной, Перси!". Но переживал, конечно, невероятно. Настолько, что, когда он приходил, Кора заставляла себя "оживать" и хоть как-то поддерживать мало значительную беседу.

А, с другой стороны, о чём они могли говорить? У неё новостей нет от слова совсем. Ему запрещено передавать любые новости, касающиеся окружения Перси и вообще дел в мире. Поэтому, когда отец отправлялся с Земли в очередную командировку, Ра вздыхала с облегчением. Не нужно притворяться...

Она и не знала, какую войну ведёт Томас Блайз с медиками и учёными, не с этими вот "винтиками", что надзирали за ней, а с верхушкой, чтобы изменить условия содержания для дочери и других "карантинных".

Его заворачивали. И дела им не было до его регалий. У них свой регламент и своя ответственность. Они никогда не позволят подвергнуть жизни граждан ЗС опасности. Даже если эта опасность в лице дочки командующего.

Мало того, ему прямым текстом говорили, да что там! Его тыкали носом в отчёты и графики, которые свидетельствали о том, что "такие" условия только у его дочери. Остальные давным давно пользуются виртом, имеют доступ к обучающим программам и общению с родными и друзьями. И социализация их идёт полным ходом. Он сам виноват! Почему он не уговаривает девочку идти на контакт с ними? Они что, враги?

Бедный Блайз приходил после таких разговоров, видел пустые глаза Коры и... язык его не поворачивался ломать её дальше. А объяснить этим идиотам, что они только загоняют её глубже в депрессию своими методами, не получалось. Не понимают. Или не хотят понимать? Нам этим он тоже думал...

***

Милли зудела, как муха. Не отставала... Требовала вспомнить, что испытала она в тот, последний день своей свободы...

Уж точно не счастье. Они с Алексом опустили в тот день в пронзительно синее озеро тело Рика. Сначала она поплакала над ним. Обняла и не могла отпустить. Просто не могла разжать руки. Алекс не мешал. Она, в какой-то момент, пришла в себя сама. Чувство времени говорило, что они долго уже здесь, по меркам цивилизованных. Ещё немного, и отец плюнет на правила безопасности, и прибежит их спасать.

Вздохнула надрывно. И принялась снимать простенький плетёный браслет у Рика с руки. У неё есть безделушки на память о Мел, ладанка и записные книжки мамы... Не думала она, что ей понадобится вещица Атарика. Ещё утром он был жив и полон сил.

– Можно и мне один?- нерешительно подал голос Алекс.- Он был добр ко мне.

Конечно! Атарик был гораздо добрее к Алексу, чем родной отец. Перси молча кивнула и аккуратно сняла с руки приёмного отца второй браслет. Застыла. Сил сделать последний шаг не было.

Алекс понял. Аккуратно поднял её и отвёл немного в сторону. Взял тело Рика и бережно опустил его на мелководье озера. Тут же вернулся к ней. Обнял. И уже вместе они смотрели, как тело плавно скользит всё ниже. В глубину. Молчали. Что тут скажешь?.. А потом Перси отдала Алексу браслет. Свой положила в сумку. К остальным "сокровищам".

В вездеходе уже откровенно нервничали, когда они вернулись. Медик снова подскочил с дозиметром и ещё какими-то приборами. Перси равнодушно позволила обследовать себя. Она, всю дорогу до Основного вспоминала, как прощалась с Деметрой. И не липла больше к Алексу.