Верите ли Вы в призраков? (сборник)

— Нет… У моря… На роскошной вилле… с белым яхтами…

— Нет… У моря… В монастырской келье… с пчелиными ульями…

Мы оба захохотали.

— Анжела, а почему бы тебе не спросить об этом у твоего знакомого Оракула? — вдруг совершенно серьёзным голосом предложил он. — И завтра мне расскажешь! А я сделаю себе пометку в Астральных Скрижалях, чтобы не забыть после…

* * *

Оракул был очень известен в миру. Возможно, даже в обоих мирах. Беспокоить его по телефону мне не хотелось, поэтому я решила написать ему письмо.

Когда текст был готов к отправке, внезапно погас свет, и компьютер выключился — отключили электричество.

Через полчаса всё заработало. Я снова зашла в почту, написала письмо почти до конца, но меня вызвали к руководству компании.

Когда я вернулась и попыталась отправить его, почтовый сервер вежливо сообщил, что время сессии истекло, и мне пришлось заходить в свой ящик заново, но теперь он оказался не доступен по причине проведения каких-то профилактических работ.

После обеда я ещё раз терпеливо набила письмо, содержание которого знала уже наизусть, но сделала ошибку в адресе получателя, и через пару минут письмо благополучно вернулось обратно.

Я скорректировала адрес и отправила его снова. Оракул ответил, что не может раскодировать текст моего сообщения.

Я переслала письмо в двух других кодировках, но результат оказался прежним — письмо отправлялось читаемым, но приходило к Оракулу в сплошных значках абракадабры.

Затем я трижды набивала текст в программе Word, чтобы отправить в приаттаченном файле, но каждый раз, нажимая на кнопку «Сохранить», Word падал, при этом документ не сохранялся автоматически и, соответственно, не подлежал восстановлению.

В результате Оракул позвонил мне сам и предложил решить всё по телефону — проще и быстрее. Я с удовольствием согласилась. Он задал мне пару уточняющих вопросов и обещал перезвонить.

И вот, наконец-то, я услышала его голос:

— Анжела… А ты, похоже, больше не воплотишься…

— Как это?

— Так…

— Но ведь я ещё столько всего не успела сделать на земле!

— А разве твоя эта жизнь заканчивается сегодня?..

— Но что я буду делать Там?

— А кто тебе сказал, что ты будешь пребывать исключительно Там? Ты станешь Ангелом… Одним из Воинов Света…

— А Он?.. Я встречусь с Ним?

— Безусловно…

— У моря? — спросила я как-то неуверенно, будто уже предчувствуя ответ и совершенно не желая в него верить.

Оракул помолчал и нехотя произнёс:

— В долине… у холма Мегиддо…

На последней битве…

январь 2003

Часть 2 Верите ли вы в призраков?

* * *

«Здравствуйте, любезный друг мой, Павел Федотович!

Ваше увлечение Теософией привело меня в некоторое замешательство. Не буду лукавить с Вами — мне бы не хотелось углубляться в Потусторонний Мир и принимать участие в спиритических сеансах. Возможно, я слишком стара для этого… Но, принимая во внимание то обстоятельство, что поездка в Индию для Вас — вопрос уже решённый, не смею отговаривать от сего опасного мероприятия и желаю Вашей экспедиции завершиться успешно.

В прошлом письме Вы столь откровенно поведали мне удивительную историю из своей жизни, которая, так или иначе, привела Вас впоследствии к Теософскому обществу и тщательному изучению литературных трудов госпожи Елены Петровны Блаватской. Не могу не признать, что история Ваша тронула меня до глубины души. Вы спрашиваете: верю ли я в призраков?

Позвольте и мне ответить Вам столь же откровенно, поведав одну историю из моего давнего прошлого, которую я до сих пор держала ото всех в тайне.

Если Вы помните, друг мой, в своё время у нас было большое поместье. Мой отец, жестокий, самолюбивый барин, считал, что крестьяне не имеют души и обязаны беспрекословно выполнять всё, что придёт ему в голову. Он жестоко наказывал их за провинности, и они боялись его. Я тоже боялась отца и старалась как можно меньше общаться с ним.

Моя матушка уже давно слегла, она медленно умирала. Все вокруг знали об этом, но молчали, — они пытались скрыть от меня очевидное.

В то время моей лучшей подругой стала одна из служанок. Её звали Лизой. Ей исполнилось двадцать пять, а мне — всего лишь пятнадцать, но в нашем огромном доме не было никого, помимо неё, с кем бы я могла поговорить по душам. По вечерам мы с Лизой часто бродили по лесам, которые окружали нашу усадьбу, и доверяли друг другу свои секреты.

Я хорошо помню тот день, хотя прошло уже столько лет. Я проснулась рано утром. Лиза приготовила завтрак. Она старалась не смотреть мне в глаза, когда накрывала на стол, её руки дрожали, а голос выдавал волнение. Я вдруг поняла, что случилось самое страшное. Накинув шаль, я побежала на второй этаж и открыла дверь в спальню матушки. Отец сидел на её кровати, тихо плача. Я тотчас выбежала оттуда — мне стало страшно.

Яне хотела никого видеть и долго бродила по лесу, слушая печальное пение птиц. Не помню, сколько прошло времени и как я оказалась у дальнего заброшенного пруда, но я присела на скамейку и внезапно заметила Лизу. Она шла за мной следом. Я бросилась в её объятья.

Вечером, когда уже стемнело, я не могла заснуть. Я думала о нашей дальнейшей жизни с отцом. Внезапно раздался его пьяный голос, что-то кричавший слугам. Потом я услышала взволнованный голос Лизы. Где-то наверху хлопнула дверь, и всё стихло.

Мне было очень одиноко, и я решила поговорить с ней. Выйдя из комнаты, я поднялась по лестнице и, не задумываясь, открыла дверь в её комнату. Картина, которую я увидела, повергла меня в ужас: отец целовал её…

Я замерла, будучи не в состоянии ни произнести что-либо, ни закричать, — я беззвучно заплакала, медленно опускаясь по стене. Отец отшвырнул от себя Лизу, а она бросилась ко мне, упала на пол и целовала мои ноги, приговаривая:

— Убейте меня, Машенька!

Подобно отцу, я отшвырнула её руки от себя, резко встала, побежала вниз и заперлась в своей комнате. Утром меня разбудил отец, но я не хотела ни видеть его, ни разговаривать с ним.