Верни, если успеешь

Михаил позвонил Осадчему.

– Анатолий Сергеевич. Это Давыдов.

– Кто-кто? – удивление в голосе гендиректора граничило с испугом.

– Михаил Давыдов, которого вы уволили.

– Ты?!

В трубке повисло молчание. Михаил продолжил:

– Нам надо встретиться. Не беспокойтесь, это не по поводу моего увольнения. Произошло ужасное событие. Я был в одной лаборатории, и туда привезли ноутбук из бухгалтерии «Бригантины». Не простой, с персональным ключом внутри. Этот ключ позволяет входить в бухгалтерские программы, и если знаешь пароль, то можно управлять счетами предприятия.

– Передавали, что «Лаборатория Моисеева» сгорела, – прохрипел Осадчий.

– Ее подожгли. Но ноутбук цел, и теперь им могут воспользоваться.

– Что еще ты узнал?

– Я видел того, кто поджог лабораторию! – воскликнул Михаил и осекся. На него косились пассажиры автобуса. Он вспомнил, что находится в розыске, и привлекать внимание к своей персоне не в его интересах.

– Ты узнал его? – допытывался Осадчий.

– Нам лучше встретиться, – тихо ответил Давыдов.

– Где?

– На Воробьевых горах. У главного корпуса МГУ со стороны реки.

– Ты еще кому-нибудь рассказывал об этом?

– Нет.

– Жди. Я подъеду.

Осадчий опустил руку с телефоном. Экран ноутбука перед ним сообщил, что очередные двести пятьдесят тысяч долларов упали на счет оффшорной компании на Кипре. Еще несколько минут назад он радовался каждой подобной транзакции, глядя, как деньги «Бригантины» переходят в его собственность. Он даже мысленно благодарил Давыдова, что тот исправил ошибку идиота Черепа.

– Сволочь! Выжил!

Осадчий захлопнул крышку ноутбука и метнулся на кухню. Там в заветной баночке из-под чая, запрятанной между содой и солью, у него оставалась заначка чудесного порошка. А вечером Ника обязательно принесет ему новую порцию кокаина. Она знает, что у него дозы закончились, и поддержит в самый сложный день. Наркотик – это плохо. Но без него сейчас нельзя. А потом, когда у них будет куча денег, они уедут далеко-далеко. Ника найдет ему лучшую клинику, там из него сделают нормального человека. Они будут вспоминать эти дни с гордостью, а Ника будет нашептывать: «Ты самый лучший, смелый гений!»

«Снежка» хватило на две короткие дорожки. Осадчий жадно всосал их. Пронимало не так забористо, как хотелось. Он подкрепил внутреннюю энергию стаканчиком виски. Стало лучше. Образ Давыдова так и стоял перед его глазами.

– Ты мог узнать меня. По голосу, по росту, по фигуре, – бормотал гендиректор. Он скривился, хрястнул опустевший стакан в раковину и завизжал: – Почему ты не ответил, узнал или нет?! Хочешь поиграть со мной! Потребовать денег! Ну, да, деньги всем нужны. Только ты их не получишь! Ты получишь другое! Один раз увернулся, второй раз не пройдет!

Осадчий побежал в спальню и распахнул шкаф. Под грудой упавшей одежды он нашел новые автомобильные номера. В прошлом году их подарили ему сотрудники на день рождения. «О007СА 77rus», что читалось как ОСА 007 – шутливый номер по аналогии с Джеймсом Бондом. Осадчего действительно в школе называли Оса, и только проклятый Скворцов переделал его фамилию на Осадок.

Но ничего, по-настоящему смеется тот, кто смеется последним. Несколько миллионов долларов уже на его счету. Он почувствовал вкус больших денег. Теперь его не остановить!

А несуществующий номер как раз то, что сейчас нужно его тяжелому «Рендж Роверу».

Глава 26

Черный BMW вопреки номеру «Еду Как Хочу» свернул с Вернадского на Ломоносовский проспект, дождавшись стрелки. Справа от водителя сидел Григорьев.

– И что с этим прикажете делать? – ворчал полковник. В его руках были два фоторобота неуловимой Фатимы. – Хозяйке квартиры она представилась молодящейся бизнесвумен, приехавшей в Москву открывать кафе, а Ибрагимов видел опустившуюся старушку. Кого подавать в розыск?

Григорьев убрал рисунки в папку и обратился к Юрию Буркову. Майор расположился сзади и всю дорогу не отрывал телефон от уха.

– Что с поиском «Фольксвагена» с левыми номерами?

– Ничего – Бурков опустил трубку. – Гаишники отчитались, что машину не обнаружили. Как сквозь землю провалилась.

– Вечно их перехват ни черта не дает! Теперь я уверен, что в машине была Фатима.

– У нее было минут десять-пятнадцать. Успела проскочить до перехвата. Вопрос, куда?

– Пусть снова смотрят все камеры. Все! И в Москве и в области. Она должна была где-нибудь засветиться!

– Савельев все записи переключил на наших. Они проверяют.

BMW миновал главное здание МГУ, развернулся на площади Индиры Ганди и остановился у современного жилого комплекса «Шуваловский», стилизованного под сталинскую архитектуру. Полковник Григорьев решил сам побеседовать с Диной Кузнецовой в привычной для нее домашней обстановке. Девушка с необычным отклонением ему нужна была для сотрудничества, а не для допроса.

Юрий Бурков сделал короткий звонок и сообщил Григорьеву:

– Сейчас подойдет наш сотрудник.

Спустя минуту на заднее сиденье юркнул средний во всех отношениях человек. Это касалось не только его роста и телосложения, но и лица, прически, одежды. Увидишь – не вспомнишь. Типичный сотрудник из отдела наружного наблюдения.

– Товарищ полковник, со вчерашнего вечера Дина Кузнецова никуда не выходила, – доложил он. – Двор и подъезд мы контролируем, с консьержкой работа проведена, она предупредит, если что.

– Телефон? – не оборачиваясь, потребовал отчета Григорьев.

– С домашнего Кузнецова звонила несколько раз, искала Михаила Давыдова. Но не нашла.

– Мобильный?

– Действующая сим-карта на ее имя не зарегистрирована. Среди российских операторов. Мы подумали о швейцарских и европейских. Сейчас ведем работу.

Григорьев косо посмотрел на сотрудника, представил, скольких коллег он напряг своим заданием.

– Проверьте входящие Давыдова. Там будет номер Кузнецовой, если она так о нем печется.

– Так точно. – Сконфузился офицер. Его средний рост уменьшился на несколько сантиметров.

Григорьев обратил внимание, как в цоколе дома поднимаются автоматический ворота, и из подземного паркинга выезжает автомобиль.