Верни, если успеешь

– Это был несчастный случай!

– Слишком много несчастных случаев связано с тобой, Вероника. Сегодня в серверной должен был случиться еще один. Да?

– Прости, Миша. Я временно потеряла рассудок из-за денег. Вытащи меня отсюда!

– Ника Самос, она же Вероника Самошина, или как там тебя еще? Ты знаешь, в жизни есть справедливость, и несчастные случаи порой возвращаются к их создателям. Скоро сработает фотоэлемент, и по этому кабелю пойдет ток. – Давыдов указал место, где трос терся об оголенный кабель. – Уверен, что мощность подсветки приличная. Ты не будешь мучаться.

– Ты же любил меня! Спаси!

– Мне пора. Тебя утешит то, что Дина Кузнецова потеряет «Бригантину» из-за тебя.

– Куда ты отправил деньги? – вспомнила Вероника.

– Я вернул их туда, откуда их украли. – Давыдов отступил от края крыши.

– Ты не уйдешь! Ты спасешь меня!

– Прощай.

– Включи мой телефон! Посмотри видео и ты поймешь, что обязан меня спасти!

Давыдов посмотрел на смартфон, который держал в руке. Он собирался изучить содержимое, однако требование Вероники его встревожило.

– Это прощальный привет от тебя? Когда-то, таким образом, ты расправилась с Викуловым, который мог тебя разоблачить.

– Посмотри, Миша! Это очень важно. Это касается тебя и меня! – настаивала Вероника.

– Я не хочу прикасаться к тебе.

– Считай это моим последним желанием. Ну, же! – умоляла Вероника.

Давыдов заколебался. Его палец скользнул по сенсорному экрану, нашел значок видеофайлов.

– Найди видео. Называется «Федя». Быстрее!

Давыдов нажал воспроизведение. Появилось изображение детской комнаты. На ковре сидел лобастый кудрявый мальчик и с серьезным видом складывал из кубиков нечто похожее на корабль.

«– Что ты делаешь? – спросил голос Вероники.

– Блигантину.

– Почему?

– Там были мои папа и мама.

– А как тебя зовут?

– Федя.

– А кто твой папа?

– Михаил Давыдов.

– Кто он?

– Лучший плогламист. Он сколо плиедет к нам. Да, мама?

– Конечно, мой хороший. Папа обязательно приедет к тебе».

Изображение заметалось. По обрывочным картинкам было понятно, что Вероника обнимает и гладит мальчугана.

У Михаила ком подкатил к горлу. Он помнил свои детские снимки. Кучерявый малыш был похож на него в двухлетнем возрасте.

– Это наш сын, Миша. Он носит твою фамилию.

– Но…

– Ты же помнишь, как хорошо нам было. Я хотела иметь от тебя ребенка и сделала это в ту новогоднюю ночь на яхте.

Михаил желал бы забыть тот день, но память хранила его во всех деталях. Он помнил прекрасные мгновения любви с Вероникой и потрясение от ее чудовищного плана. Он помнил крики обреченных на гибель детей и холод морской воды, подступающей к горлу. Ему не раз являлось ночью видение, как он вылетает на аквабайке из затопленного трюма, врезается в спасательную надувную лодку, и на поверхность мохнатой медузой всплывают белый волосы Вероники. Тогда она была голубоглазой блондинкой.

– Почему… почему ты молчала?

– Хватит вопросов! Вытащи меня. Если я погибну, ты никогда не узнаешь, где твой сын!

– О ком это вы? – послышался сзади голос Дины. Михаил не заметил, как девушка появилась на крыше. – Давыдов, ты с кем разговариваешь? Какой сын?

Дина перегнулась через защитный барьер и посмотрела в люльку.

– Прекрасный мальчик. Весь в папу. Его и мой сын! – похвасталась Вероника.

– Самошина, – отпрянула Дина и вопросительно посмотрела на Михаила.

– Она выжила в ту ночь.

– Она говорит правду? Очнись, Давыдов! Ведь Самошина всегда обманывала! – Дина тормошила Михаила. – Она врет! Врет! Ну, скажи.

– Она не обманывает. Я видел мальчика.

Давыдов не решался произнести слово «сын». Еще пять минут назад в его жизни была масса проблем, они казались бесконечно трудными и тяжелыми, но сейчас, взглянув в чистые глаза мальчугана, он ощутил, что груз ответственности вырос вдвое. Где-то далеко есть маленький человек, который ждет его и называет папой.

– Где он? Где мой Федя? – спросил Михаил.

– Наш Федя, наш! Ты же не хочешь, чтобы он лишился мамы. Вытащи меня! А то будет поздно!

Полыхнула молния, раскатистым треском прокатился гром. Все посмотрели вверх. Моросящий дождь стал обретать силу, небо стремительно темнело.

– Оставь ее. Она гадкая, мерзкая. Уйдем! – требовала Дина. – Самошина убила моих родителей! Она и нас хотела убить. Это она ограбила «Бригантину»!

Девушка настойчиво дергала его за рукав. Михаил набирал телефон МЧС. Он торопливо сообщил оператору адрес и суть происходящего. «Выезжаем», услышал он в ответ и почувствовал, как Дина разом прекратила усилия. Он посмотрел на девушку. Она пятилась, на ее лице читался ужас. Дина беспомощно загораживалась ладонями от чего-то страшного.

– Что?! – крикнул Михаил, уже зная ответ.

– Они не успеют.

Михаил бросился к краю крыши. Вероника выпрямилась, она стала будто легче и стройнее. Ее руки держались за мокрый трос, а голые пятки стояли на решетке. Она успокоилась и повернулась так, чтобы он запомнил ее красивой. По ее щеке стекали капли дождя. А может, это были слезы.

Михаил лихорадочно повернулся к Дине.

– Сколько?!

Вместо ответа девушка присела и закрыла голову руками.

Михаил опустил телефон на фотодатчик.

Глава 74

Мужчина в прокурорском кителе о чем-то спросил одну их сотрудниц бухгалтерии, проследил за направлением ее пальца и в сопровождении полицейских решительно направился к кабинету главного бухгалтера.

– Ольга Ивановна, это за вами, – растерянно показала Юля Никанорова.

– Запри дверь! – распорядилась Вилисова. – Да не стой ты как бревно, делай, что говорю!

Никанорова метнулась к двери, крутанула ручку замка, железный язычок заблокировал стеклянную перегородку. Главный бухгалтер невозмутимо работала за компьютером, вбивая данные для возврата кредита. Юля робко пятилась, пока не прижалась к шкафу. Панический взгляд наблюдал, как приближаются сотрудники правоохранительных органов.

Дверь затряслась.

– Я следователь. Впустите нас! – потребовал старший.

Главный бухгалтер продолжала сосредоточенно работать.

– Вилисова Ольга Ивановна! Немедленно прекратите работу и отоприте дверь! У меня постановление о вашем задержании!

Женщина даже не подняла головы.

– Если будет упорствовать, мы применим силу! – пригрозил следователь.

Он выждал пару секунд и кивнул сопровождающим. Двое полицейских сняли с плеча автоматы и заняли места справа и слева от него. В образовавшейся тишине были слышны только щелчки по клавиатуре.