Верни мне сына
Шрифт:
Оставив Аню с сыном дома, мы с Элей отправляемся в отель. За эту неделю я почти не бывал там. Дел накопилось столько, что будем разгребать еще не один день.
Всю дорогу Эля плачет. Покрасневшими глазами смотрит на телефоне фотографии с Шером, гладит экран.
— Не могу поверить, что завтра я с тобой расстанусь, — целует она экран. — Так привыкла к тебе, мой пушистик, — скривив лицо, пищит Эля и по ее щекам снова катятся слезы.
— Малыш, мы же все с тобой обсудили. Ему будет хорошо у Гольцевых, — остановившись на
— Угу, — всхлипывает она и резко поднимает на меня мокрый взгляд. — Мы ведь будем его навещать, да?
— Конечно! — решительно киваю я. — Хоть каждый день! — ободряюще хлопаю ее по коленке и трогаюсь на зеленый свет. — А хочешь, заведем рыбок?
Эля смеется сквозь слезы.
— Они не пушистые и не урчат, когда чешут по спинке, — голосом обиженного ребенка изрекает она.
— Тогда попугая! — восклицаю я. — Говорящего! М?
— Все, хватит на эту тему. А не то сейчас снова расплачусь.
На работе творился дурдом: кипа бумаг, свалившихся на меня, как снег на голову, миллион накопившихся вопросов моих подчиненных, и вдобавок ко всему этому сегодня в отель заселилась американская рок-группа…
У входа столпилась толпа их фанатов, а сами музыканты, изрядно напившись, устроили концерт прямо в ресторане отеля.
Службе охраны потребовалось немало усилий, чтобы отправить их по номерам. Я дождался, когда все утихнет, проконтролировал, как убрали после «веселых» гостей зал ресторана, и только тогда мы с Элей отправились домой.
Уставшие и измотанные мы поднимаемся на этаж, я тихонько открываю дверь, и уже с порога понимаю: Даня еще не спит. Из комнаты на всю квартиру слышится его визг и смех Ани.
Я торопливо снимаю куртку и ботинки, бегу в комнату.
— Денис, может хотя бы руки помоешь? — раздается недовольный голос Эли. И сменив тон на более мягкий, добавляет: — Ну... ты же к ребенку идешь все-таки.
Выйдя из ванной, стучусь в комнату.
— Входите! — кричит Анна.
Открыв дверь, невольно задерживаю на ней взгляд. Впервые вижу ее в домашнем халате и тапочках. Даня, радостно взвизгнув, отвлекает меня, я подбегаю к кровати, хватаю его на руки.
— И кто это здесь еще не спит? — подкидываю сына вверх. — А? Баловень!
— Ань, как прошел день? — раздается за спиной голос Эли. — Освоились тут?
— Да, — бодро улыбается Аня. — Весь день изучали новые игрушки. Даньке так понравился манеж, что он там полдня кувыркался вверх ногами. Еле вытащила, — смеется она.
— Ох, непоседа, — смешным голосом говорит Эля и берет Даню за кончик носа. — Сколько я с такими проказниками нанянчилась, ты бы знал.
— А вы… то есть ты раньше работала с детьми? — спрашивает Аня.
Эля присаживается на край кровати, печально вздыхает.
— У меня в Италии младшие брат и сестра, и я с детства их…
В этот момент меня отвлекает срочный звонок.
Выхожу из комнаты, оставив девушек за разговорами, располагаюсь на диване в гостиной,
и около пяти минут обсуждаю со своим замом поставщиков мебели.— …Да, давай так и поступим, — заключаю я. — Диваны закажем у этих, а кровати выгодней взять у тех, что ты предложил… — я не успеваю договорить, как тишину квартиры разрезает громкий плач Дани.
Сбросив вызов, вскакиваю с дивана, сломя голову лечу в комнату, и застаю картину:
Эля держит на руках Даню, вся дрожит, а Аня смотрит на меня глазами полными страха.
— Денис, она ударила его! Она… Она его шлепнула! — быстро дыша, говорит Эля и пятится от Ани в сторону.
— Не правда! — прикрикивает Аня. — Это не так, я…
— Дай мне ребенка!
Я подлетаю к Эле, забираю у нее Даню, прижимаю его к себе.
— Тише, тише… — глажу его по спине и в это время сверлю Аню взглядом.
Она прикладывает руку к груди, испуганно мотает головой.
— Денис, честное слово, я никогда не подниму руку на своего ребенка. Поверьте, я не трогала Даню, он заплакал…
— Сейчас узнаем, из-за чего он заплакал! — строго смотрю на нее. — Забыл сказать, что в игровой зоне установлена камера, чтобы следить за ним, когда будем оставлять одного.
Снимаю телефон с блокировки, захожу в приложение, ищу видео и отматываю его на две минуты назад.
Глава 20
Аня
Успокоив Даню, Денис усаживает его на большую кровать, подает мягкого слоника, и кивком подзывает нас с Элей к себе.
Сердце бьется у горла, внутри поселилась тревога.
Не знаю почему. Наверное, просто безумно страшно, что меня могут выпнуть из этого дома, обвинив в издевательстве над ребенком, и навсегда разлучат с сыном.
Ведь если в кадр не попал тот момент, из-за чего на самом деле он заплакал, то Денис наверняка поверит своей невесте…
Подойдя к Денису, кошусь на Элю. Она взволнована. Не знает, куда деть свои руки, нервно кусает изнутри щеку.
Уже догадываюсь: она специально устроила весь этот цирк. Ведь даже не спросила у меня причину Даниного плача — обвинила сходу!
Денис бросает на меня взгляд, от которого леденеют все внутренности, снимает видео с паузы и вытягивает руку с телефоном так, чтобы нам всем было хорошо видно экран.
Наблюдаем, как мы с Даней входим в игровую зону, я ставлю сына в манеж, даю в руки книжку, а сама начинаю собирать по полу игрушки.
Спустя пару секунд из Даниных рук падает книжка, он хватается за бортик манежа и, взрываясь плачем, дергает его, требуя поднять книжку.
Я подхожу к манежу, и в этот момент в кадре появляется Эля.
Она с ужасом смотрит то на меня, то на Даню, даже не разбираясь, что стряслось, подбегает к сыну и хватает его на руки.
Видео воспроизводится без звука, но я отлично помню, что она говорила мне в тот момент.
— Ты сумасшедшая? Как ты смеешь бить его? — шипела Эля, гладя Даню по голове. — Солнышко, милый, тише-тише… Куда она тебя ударила? По попе ударила?