Верни мою дочь

Судя по молчанию, Виктор закатил глаза.

— Пока. И удачи.

К приезду Марка я собиралась как в одно место ужаленная. Помыла голову, потом, выйдя из ванной, побежала обратно, чтобы принять душ. Ударила на бегу палец на ноге и, завывая, скакала на одной пятке. Сушила волосы, приклеивала патчи. Рассыпала всю косметику. И вдруг остановилась, застыв с грохочущим в груди сердцем. А если он едет не ко мне? Ведь может быть такое, что подарок предназначен для другого человека. С чего я решила, что это для меня? Только потому что у меня день рождения? Я же занимаюсь тем, за что себя все время проклинаю: высматриваю знаки. Придумываю в своей голове то, чего нет. Вот дура. Виктора вдруг захотелось прибить, а самой разреветься.

Но я не успела этого сделать, потому что в холле послышался до боли родной голос.

— Вита?

Волосы недосушенные, косметика так и валяется на полу нетронутой. Замечательно. Ладно, хоть халат красивый, из китайского шелка. Отодрав патчи, я поспешила вниз.

Марк стоял в дверях истуканом, нервно теребил в руках небольшую коробочку.

— Привет, — пробормотала я. Вся моя злость на него тут же улетучилась, стоило увидеть любимый образ. Широкие плечи, красивое мужественное лицо и бешеный магнетизм во взгляде. Ну вот так всегда.

— Извини, я не вовремя, — серые глаза словно неохотно заскользили по моему телу. — Куда-то собираешься? Отмечать, наверное?

— Нет, я, честно говоря, забыла про свой день рождения. Никакого праздника не приготовила, — призналась я.

— Вот как? — Он оглядел охапки цветов, расставленные в гостиной.

— Ага, знакомые напомнили.

Самый первый букет, и самый, по моему мнению, красивый стоял во главе стола. Ладно, стоял он там потому что был, как мне казалось, от Марка. Если бы он подарил три гвоздики, я бы поставила их туда же.

— Я, собственно, не хочу тебя отвлекать. Приехал отдать подарок.

— Ну что ты! Заходи. Я налью тебе чаю. Успела заказать торт. Магазинный правда, но мы с Машкой пробовали, очень даже ничего.

— Не думаю, что это удобно. Я, к тому же, очень спешу. Да, точно, у меня же еще встреча.

Его смех прозвучал слишком искусственно. Вольский сочинял на ходу.

Я протянула руку, глядя на него прямо.

— Давай подарок.

Он тут же протянул коробочку. Не мешкая, я порвала упаковку и открыла. Так я и знала. Дорогущее украшение. Переливы тонких нитей золота, на них, как ягодки, нанизаны хаотично круглые крохотные изумруды. Тут же захотелось примерить, и даже вспомнилось платье, к которому это ожерелье подойдет, но, скрипя зубами, я заткнула свою радость по поводу подарка.

— Красиво, — вздохнув, сказала я. Закрыв коробку, сунула ему обратно. — Но я не могу его принять.

— Почему? — удивился Марк. Растерянно захлопал глазами. Господи, ну что он как маленький?

Зло усмехнувшись, я дернула плечом.

— Мне не нравится.

Смотреть на вытянувшееся лицо бывшего было одно удовольствие. А что ты думал, дорогой? Не мытьем, так катаньем, но я к тебе пробьюсь.

— Ты только что сказала, что красиво.

— Красиво, но себе такое не хочу, — я сморщила нос.

Марк был уязвлен, поджатые губы явно указывали на это. Я никогда ему такого не говорила. Но, не смотря на задетую гордость, он остался спокойным.

— Я могу поменять на что-то другое. Что ты хочешь?

Правильно мыслишь, дорогой.

— Есть кое-что вообще-то, — пробормотала я, сделав шаг вперед и затеребив кончик его галстука, как будто невзначай. Старалась, чтобы голос мой не звучал слишком довольным мурлыканьем. — Сегодня ведь мой день рождения. Ты правда хочешь сделать мне подарок?

— Эмм, да. — Он сглотнул, чуть ли не попятившись от меня. Мне хотелось рассмеяться. Выглядело так, как будто Вольский меня боялся.

— Кроме тебя никто не приехал поздравить меня лично. — Опять грустный вздох. Тут я соврала, Надя заглядывала днем, обругав меня, что не предупредила загодя о своем празднике. — А мне бы так хотелось посидеть с кем-нибудь. Быть сегодня в одиночестве совсем не хочется, грустно. Ну знаешь, осознание, что годы бегут и так далее. Ты мог бы посидеть со мной? Мы ведь не чужие. Останься, пожалуйста.

— И это все? — он сморщил лоб.

— Ну да. — Я невинно захлопала ресницами.

— Хочешь, чтобы я отметил с тобой твой день рождения? Этот подарок ты хочешь взамен того, что я привез? — скептически переспросил он.

— Я могу принять их оба, — ласково улыбнулась я.

Его губы дрогнули, в глазах заискрилось веселье. Он понял, что его только что развели. Но не разозлился, это хороший знак.

— Ох, и лиса ты, Вита. — Он снова всучил мне коробочку, которую я приняла в этот раз без пререканий. — С днем рождения.

Мое сердечко пустилось в бешеный пляс, едва я увидела, как он снимает пальто. Он останется со мной. Пусть сегодня. Пусть на один день. Но я снова сделаю его своим.

Глава 42

— Давай я возьму, — я подхватила его пальто, чуть ли не вырывая из его рук, испугавшись, что он передумает.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Марк.

В воздухе витала неловкость, Вольский явно чувствовал себя не в своей тарелке. Завис, словно впервые видел эти стены и мебель. Ох, и толстую стену он воздвиг между нами!

— Проходи, я сейчас быстро накрою на стол, — засуетилась я.

— Да не нужно, можешь просто налить чаю.

— Нет, мне совсем не трудно. Как раз оценишь мои кулинарные достижения. Чур, не плеваться, — засмеялась я.

Вольский смотрел на меня внимательным взглядом, а у меня из-за этого такая эйфория в теле поднялась, казалось, я вообще не имею веса, и ноги порхают над паркетом.

— Увлеклась готовкой? — спросил он, проходя за мной.

— Так, немножко. Оказывается, все не так уж и плохо. Хотя видел бы ты мои первые макароны! Это был сплошной комок несчастья, — я продолжала смеяться, вспоминая свой кулинарный кошмар.

— Нужно умудриться, чтобы испортить такое блюдо, — улыбнулся Марк. Серые глаза следили за моим каждым движением на кухне, он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. — Ты ешь здесь?

— Да, мне тут больше нравится. Здесь как-то попроще, поуютнее. Располагайся.

Я указала ему на стул за круглым небольшим столом. Он послушно уселся, продолжая пялиться. Какой-то миг мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, на кухне повисла тишина. Марк первым отвел взгляд и прокашлялся.