Вернись домой, Землянин

— Именно это я и имел в виду, когда говорил о сложности нашей задачи. Кроме того, если нам все-таки удастся объединить знания всех машин, мы еще должны правильно их интерпретировать. Без этого воспользоваться ими нам не удастся.

— Но на это потребуется много времени. Очень много. Нашим инженерам придется постоянно контролировать процесс извлечения знаний. Они должны будут наблюдать за Отцами Города, иначе мы не будем иметь уверенности в том, что машины смогут воспринять передаваемую информацию. Насколько нам известно, память их ничем не ограничена, но это только предположение. На практике его еще никто не проверял. Инженерам предстоит оценить полученные результаты, сверить свои оценки с машинными, чтобы устранить вероятные логические ошибки. Возможны даже такие противоречия, которые не будут разрешены в рамках машинной логики. Потребуется обстоятельное сопоставление всех выводов и допустимых следствий, а их будут тысячи…

— На это уйдет более двух лет, возможно, даже лет пять. И то мы получим только предварительные результаты. Отцы Города выполнят свою часть работы за каких-нибудь несколько часов, остальное время уйдет на аналитические процессы, которые без человеческого разума просто не выполнить. Но когда все будет закончено, хозяевами галактики будем мы.

— Замечательный ответ, — сказал Шпект. Говорил он довольно тихо, и все-таки каждое его слово со свистом пролетало во влажном от пота воздухе, словно крохотный снаряд. — Джентльмены, я думаю, что мэр безымянного города прав.

— Черта с два! — завопил Король, выдвигаясь на помосте на передний план и разрывая на пути влажный воздух. — Кому понравится сидеть сложа руки целых пять лет, изображая из себя ученого, пока Служители заставляют нас копаться в помойках?

— А кому понравится быть разорванным на куски? — резко возразил кто-то. — Кому охота воевать с Землей? По крайней мере, не мне. Я буду держаться от земных полицейских как можно дальше. По-моему, Бродяги еще не потеряли способность мыслить здраво.

— Полицейские! — завопил Король. — Они храбрые, только когда нападают на города поодиночке. А что будет, если _т_ы_с_я_ч_и_ городов пойдут к Земле? Кому они предъявят свои обвинения? Если бы вы оказались на их месте, стали бы вы выискивать в такой толпе отдельных субъектов, чтобы объявить им о нарушении закона или о том, что они не соблюдают условия какого-то ерундового контракта? Неужели подобная глупость и есть тот здравый смысл Бродяг? Если это так, то я это покупаю.

Вы ведете себя как наивные цыплята — вот в чем ваша беда. Вас сегодня отшлепали, а вы и испугались. Что, больно? Неженки вы чертовы. Неужели не ясно, что законы существуют именно для того, чтобы защищать в а с, а не отщепенцев вроде Служителей. Но позвать полицию сюда мы не имеем возможности: для этого полицейских слишком мало. К тому же здесь они как раз и разобрались бы с нами поодиночке, припомнив каждому все его грехи. А мирный марш на Землю — это совсем другое дело. Мы все вместе потребуем, чтобы нам вернули то, что принадлежит нам по праву. В этом случае они не смогут добраться до каждого из нас в отдельности. Но вам страшно! Бедняжки. Вы предпочитаете торчать в джунглях и умирать по одному!

— Нет, только не это!

— И не мы!

— Когда выступаем?

— То-то же, — удовлетворенно прорычал Король.

— Буда-Пешт, вы хотите решить все нахрапом. Вопрос еще не закрыт, — сказал Шпект.

— Хорошо, — согласился с ним Король. — Я хочу, чтобы все было по правилам. Давайте голосовать.

— Голосовать мы еще не готовы. Вопрос пока открыт.

— Ну? — промычал Король. — Вы, там, на помосте. Хотите еще что-нибудь сказать? Вы тоже боитесь голосования, как Шпект?

Амальфи, сохраняя достоинство, выдержал паузу.

— Я все сказал и готов принять исход голосования, — сказал он. — Мне, правда, кажется, что лично для нас поход на Землю будет совершенно невозможен: наш спиндиззи не выдержит. Так что, если большинство выберет марш, мы в нем участия не примем. В общем, я все сказал. Считаю, что лететь к Земле — это самоубийство.

— Один момент, — не успокаивался Шпект. — Прежде, чем приступить к голосованию, я все же хотел бы знать, от кого поступили предложения. Буда-Пешт мы хорошо знаем. А кто вы?

На какое-то мгновение в тронном зале воцарилась мертвая тишина.

Все присутствующие прекрасно понимали, какое огромное значение имеет этот вопрос. Престиж любого города среди Бродяг держался на двух обстоятельствах. Решающее влияние на исход голосования могли оказать опыт города, решившего взять на себя судьбу других, и его громкие достижения. Город Амальфи в обоих отношениях стоял очень высоко. Стоило мэру объявить имя своего города, и шансы его на победу в голосовании были бы, по меньшей мере, не хуже, чем у соперника. Даже будучи безымянным, город Амальфи заслужил в глазах Бродяг неоспоримый авторитет.

Хэзлтон, очевидно, думал как раз об этом, подавая Амальфи энергичные сигналы обеими руками. _С_к_а_ж_и_т_е _и_м_, _б_о_с_с_. _Э_т_о _т_о_, ч_т_о _н_у_ж_н_о_. _С_к_а_ж_и_т_е_!

Амальфи ощутил оглушающее сердцебиение.

— Мое имя — Джон Амальфи, уважаемый мэр Шпект, — выдавил он.

По залу проплыл уважительный гул.

— Ответ дан, — поспешил встрять Король, продемонстрировав свои кривые зубы. — Счастлив видеть вас у себя на борту, мистер Амальфи. Теперь, если вы уберетесь, наконец, с этой платформы, мы сможем приступить к голосованию. Но не спешите покидать город, мистер Амальфи. Я хотел бы побеседовать с вами с глазу на глаз. Поняли?

— Хорошо, — согласился Амальфи. Он проворно спрыгнул на пол и вернулся назад, к Ди и Хэзлтону, по-прежнему стоявшим рука в руке.

— Босс, почему ты не сказал им? — прошептал Хэзлтон с недовольным выражением на лице. — Ты что, _х_о_т_е_л_ намеренно провалить все дело? У тебя было две прекрасных возможности, и ты их обе упустил!

— Конечно, упустил. Для этого я сюда и пришел. Мне нужно было подогреть их. Вам с Ди лучше поскорее уйти, иначе придется отдать ее Королю взамен на разрешение покинуть город и вернуться домой.

— Ты и это предусмотрел, Джон? — удивленно спросила Ди. Она как будто не предъявляла ему обвинения, а просто констатировала факт.

— Боюсь, что да, — не возражал Амальфи. — Прошу прощения, Ди. Если бы удалось обойтись без этого, я не пошел бы на такой шаг. Я был уверен, что смогу обхитрить Короля, если, конечно, это может тебя утешить. А сейчас уходите, не то будет поздно. Марк, постарайся побольше шуметь при вашем уходе.

— А что будет с тобой? — спросила Ди.

— Я приду позже. Быстрее!

Хэзлтон еще какое-то мгновение смотрел на Амальфи, а затем принялся пробираться через толпу; напуганная Ди неохотно последовала за ним. Его метод шумного поведения оказался весьма характерным для него: он шел столь молчаливо, что любой, взглянувший на него, мог понять, что этот человек удирает; даже его шаги не были слышны. В бурлящем от возбуждения зале его бесшумность оказалось столь же подозрительной, как сирена в церкви.

Амальфи постоял на месте еще некоторое время, давая Королю понять, что основной его заложник все еще находится в его руках и не собирается нарушать данное ему обещание. Затем, когда на мгновение внимание Короля переключилось на что-то иное, он слился с залом, слегка сгибая колени, что спрятать рост и свою приметную лысую голову, производя лишь нормальный уровень шума при своем движении — короче, эффективно став невидимым.