Вернись домой

Под капюшонном оказалась девушка, лет семнадцати, не больше. С красивыми кудрями каштановых волос, немного закрученных на кончиках в волны, с серыми глубокими и умными глазами. Прямой маленький и аккуратненький носик, алые губки бантиком, идеальная белая кожа.

Я смотрела на нее и не могла поверить, что вижу себя – в те годы, когда солнце светило ярче. Когда, проснувшись однажды утром, я поняла, что хочу изменить свою жизнь. Когда, не обращая внимания на материны крики и злой взгляд отца, я собирала чемодан, чтобы уехать учиться. Эта была именно та девчонка, у которой светилась душа, где еще никогда не было боли, а лишь одна надежда.

Это потом она узнает, что матери умеют верить в своих детей и любить их – видя, как нежно поздравляет Иру ее мама с первой сданной сессией. Это потом она разочаруется, когда придет папа Тани и решит ее ссору с преподавателем, чуть ли не закрывая дочь собственным телом. Не потому, что на нее нападали, а потому, что он так привык и по-другому не умеет. Это потом душа перевернется, когда брат в очередной раз выставит из квартиры, потому что к нему очередная девушка на ночь заскочит. Это потом потухнет взгляд, когда любимый скользнет по ней глазами, как по пустому месту.

Но вот сейчас я сидела и смотрела на такое живое и радостное лицо. «Все же я красавица», – где-то на подсознании я сама себе произнесла это вслух.

– Милая Мари, – улыбнулась Богиня. – Я рада, что ты поняла это. Ведь любят не за красивые глаза, а за красоту души.

– Вы можете мне вернуть то, какой я была вот тогда? – почему-то я понимала, что Богиня меня поймет с полувзгляда, с одной только сбивчивой мысли.

– Мне жаль, Мари, но это мир изменил тебя: когда ты проходила сквозь его грани, он увидел тебя именно такой, какой ты была на момент перехода. Считая все инородное на тебе твоим, он просто спроецировал тебя, только уже вот такую.

– То есть я не перешла в этот мир, а меня тут создали? – я действительно удивилась такому.

– Как бы да и нет одновременно. Твое тело растворилось в мироздании, а уже тут собралось по той памяти, которую сохранил этот мир.

– Так, получается, это не ты меня сюда перенесла? – мне почему-то стало важно узнать, кто захотел, чтобы я тут оказалась.

– Я, – она улыбнулась так искренне, что улыбка отразилась в душе, отчего у меня все сразу потеплело внутри, и захотелось улыбнуться в ответ, даря похожую улыбку. – Скажем так, я позволила этому миру вернуть его потерянную душу, а то, что на тот момент душа была еще в живом теле, – это уже мелочи.

– Я душа этого мира? – тут я совершенно опешила.

– Да, – согласилась Богиня. – Ты, как и многие души, была потеряна этим миром. Было время, когда слишком многие попадали за грань и, не находя себе места, растворялись, переходя в другие миры. Любой мир с удовольствием принимает души, потому как это источник силы каждого мира.

– А как же этот мир?

– Тогда я думала, что раз этот мир не нужен моим детям, то я его уничтожу, создам новый и начну все сначала.

Мне стало страшно, ведь в этом мире я узнала, что такое забота, сострадание, поддержка и любовь. Этот мир для меня стал новым домом, где, может, и не все было еще понятно мне, но вот то, что он мне нужен, было правдой.

– Все к этому и шло, пока ты не постучалась в него. Я видела, как сильно светится твоя душа, с какой любовью ты смотришь на моих детей, как ты искренна, как добра. Вот тогда я и стала опять считать, что мир не так уж и плох, как мне показалось.

– Он очень неплох, – с жаром принялась я доказывать Богине. – Это прекрасный мир, наполненный замечательными созданиями. Моя душа смогла отогреться только тут, – уже тише прошептала я, не зная, что еще сказать.

– Но ты не приняла моих детей нагов, – она утверждала, а не спрашивала.

– Мне страшно: в другом мире, где я росла, змеями пугали маленьких детей, а тут это разумные существа, которые имеют такое же сердце, как и у меня. Думают, переживают, любят.

– Да, наги полюбили тебя, я это вижу, но сможешь ли ты себя пересилить, чтобы посмотреть своим страхам в глаза ради них?

– Да, – твердо произнесла я.

Потому как душою уже приняла их и посчитала своими, так что примириться с их хвостиками – это уже меньшее из того, что осталось. Конечно, вопрос о том, как они размножаются, еще открыт, но дети же как-то рождаются, значит все должно и с ними как-то быть.

Богиня засмеялась переливчатым смехом – видимо, она все же знает мои мысли.

– Да, Мари, – она вытерла набежавшие слезки. – Думаю, мужья тебе помогут с этим сложным вопросом разобраться.

Я закусила губу, чтобы не провалиться со стыда за свои мысли.

– Так ты простила своих детей, и теперь девочки будут, как раньше, рождаться? – я стала представлять своего ребенка. Пока этот образ был размыт, но мне почему-то представлялся мальчик, который вырастет и с грустными глазами у меня спросит, для чего я его родила – чтобы он мучился на этом свете и не смог найти свою пару? Родила в мире, в котором нет счастья обретения истинной.

Меня аж передернуло от той боли, которая сковала мое сердце.

– Я уже давно простила своих детей, но этому миру нужно равновесие.

– Какое равновесие и могу ли я чем-то помочь? – мне было очень важно помочь этому миру, который так – с открытыми объятиями – меня встретил.

– Именно ты, Мари, и сможешь помочь. Собери в своей семье всю сильную кровь четырех краев, и тогда у тебя родится новая кровь. Смешение сильной крови этого мира с тем, что ты приобрела при переходе из своего старого, сделает будущих детей одними из сильнейших правителей, когда-либо возглавлявших свои народы. И лишь в гармонии и процветании сможет родиться первая девочка, одна из вернувшихся душ, покинувших когда-то этот мир. Она и потянет души других, она будет маячком для всех утраченных этим миром. Как бы другие миры ни пригревали эти души, но отогреться им дано только тут, где они были рождены.

– Богиня Энелия, а что за магия у меня? – я не понимала ее и скорее чувствовала что-то такое инородное в себе.

– Нет, дорогая моя душа, оно не инородное для тебя, а твой дар, которым тебя наградило мироздание за то, что до конца не растворилась в нем, а все же смогла преодолеть все грани, оставаясь собою. Твоя душа так ярко сияла! Тогда многие наблюдали за тобою, но никто из нас не мог вмешиваться, хоть я этого очень и хотела. И смогла лишь дать добро миру на твое принятие.

– И чем же меня наградили? – я как-то с сомнением уже воззрилась на богиню, не чувствуя ничего хорошего.

– Ты на Земле выбрала интересную картинку, украшая свою руку.

– Да? – удивилась я, смотря на свою татушку, которая сейчас не двигалась.

Богиня опять усмехнулась и провела пальцами по моей птичке – та сразу ожила, словно стараясь подставить спинку и головку под нежные пальцы праматери.

– Птицу феникс еще до создания первых граней было принято считать прародительницей вечности. Она всегда возрождалась, как бы доля ни поступала с ней. Восстать из пепла – это именно то, что делаем мы, боги. Мы поднимаем утраченные миры из небытия, мы возрождаем то, что было утеряно. Думаю, что когда ты проходила по граням, идя уверенно в свой родной мир, где родилась твоя душа, то сущность феникса выбрала тебя хозяйкой. А может, тоже видела, как ярко сияет душа, и ее выбор был сделан.