Верните, где взяли, или Попаданка для дракона

– Чего? – спросил Шуп и расхохотался. – Нет, конечно.

– Фух, вы меня успокоили. Аж от сердца отлегло, – пробормотала я, поворачиваясь так, чтобы он смог срезать с меня снаряжение. – Я так испугалась!

– Скажешь тоже, животные. Они разумная раса, – припечатал Шуп, с легкостью освобождая меня от троса. – А ты откудова такая, а, Стася? Как же можно не знать о том, кто тобой правит?

– Я?..

И что мне сейчас нужно ответить?

– Из-за воды прибыла?

– А?

– Большую воду пересекла? – уточнил он, недоверчиво сощурив глаза.

– Да! – ответила я без раздумий.

Большая вода – это же типа моря, океана, да?

– Во-о-о! – у Шупа аж глаза округлились. – Ты только никому об этом не говори. Говори, что приехала с краю гор. Так безопаснее будет. У нас хоть деревня и хорошая, но перед тайной канцелярией тоже любят выслужиться. А в подземелье разбираться не будут. Вшить – и голова с плеч.

Я мало что поняла, но вот поговорку вспомнила: молчание – золото!

Глава 6. Тот самый день

– Угу, буду говорить, что из-за гор, – пообещала я Шупу, прислушиваясь к его наставлениям.

– Это правильно, девчоночка. Нужно меньше к себе внимания привлекать, если ты, конечно, не девица на выданье, – захохотал он, щелкая огромными ножницами. – Или на выданье? – переспросил серьезно.

– Да нет, – я неопределенно пожала плечами. – Не то чтобы я торопилась замуж, но и не против браков. Тут же главное – найти своего человека.

– Это ты правильно говоришь. Очень правильно. Точно из знатных. Как бы проблем от тебя ни было, – он покачал головой.

– Не будет, – пообещала я. Меня здесь точно никто не знает.

Мужичок тяжело вздохнул.

– Ох-ох-ох. Доброта сведет меня в могилу. Отставь ножку, девчоночка, – попросил Шуп, и его лицо из ржаво-рыжего окрасилось в бордовый. – Слышала бы меня сейчас моя женушка, эх, скалкой бы меня отходила! – засмущался еще сильнее. – Ну все, снимай, – попросил, клацнув гигантскими ножницами в последний раз. – А что это за веревка такая диковинная? – он увлекся изучением троса.

– Честно говоря, я и сама не знаю. Трос.

– Вот бы нам такую. Я бы прыгунки детям сделал на площади. Вот радости у мелкотни будет. Эх, люблю детей. Сын-то уже давно вырос.

– Так берите, – сказала я. – Мне она совершенно не нужна.

– Точно? – Шуп прищурил один глаз и уставился на меня.

– Конечно.

– Вот спасибо, девчоночка. Так я вот завтра же и начну заниматься. Я такой веревки никогда не видал.

– Лучше бы и я не видела, – проворчала я. – Извините, Шуп, а можно у вас воды попросить? С утра ничего не пила, не считая, когда нахлебалась в озере.

– Да, конечно. Может, и перекусить хочешь? – мужичок оживился, любовно поглядывая на свое новое приобретение.

– Нет, только пить.

– Понял, жди. Сейчас освежимся, и я тебя отведу на площадь.

– Зачем? – спросила я с подозрением. Слова про тайную канцелярию еще были свежи в памяти.

– Тебе ж связь нужна была? А только там у нас связь и есть.

– А-а-а, – я понимающе протянула. – У нас тоже не везде вышки стоят и связь плохая, – я поделилась бедами родного городка.

Пока Шуп скрылся за массивной деревянной дверью и гремел, судя по звукам, посудой, я осмотрела кузницу. Обыкновенная такая кузница. Насколько я могла судить о ней по фильмам и книгам. Печь огромная, молоты неподъемные, один из них я даже попыталась сдвинуть с места.

– Держи, девчоночка. Холодненькая. М-м-м, хороша.

– А что это? – спросила я, принюхиваясь к содержимому глиняной кружки.

– Бражка.

То, что бражка была хороша, я определила по пене на усах Шупа и довольной улыбке.

– Да пей, не бойся. Ребятишек таким поим.

– М, квас, – ответила я, сделав глоток. Чуть сладкий и ядреный, как говорила моя бабуля. Я с жадностью выпила все до капли и вытерла проступившие на глазах слезы.

– Во, даешь, девчоночка, так даже моя женушка не могет!

– Очень пить хотела.

– А то и видно. Ну пойдем, весточку твоим отправим, что жива-здорова.

– Да, пойдемте. А… – я притормозила у двери. – А ничего не будет, если я вот в такой вот одежде пойду? – уточнила я на всякий случай. Мало ли какие правила у этих староверов.

Шуп отмахнулся ладонью.

– Боги с тобой. Сегодня тот самый день! – сказал он, выразительно стрельнув глазами. – Девки разоденутся так, что стыд возьмет. У тебя все спрятано. Хоть и в прилипку, – буркнул он, почесывая бороду. – Но, – он потер кончик носа, – тебе лучше сойти за местную. Было у женушки платье. Она в нем ходила еще девицей. Думаю, тебе подойдет. Жди меня тут, – он плотно закрыл входную дверь, а потом скрылся за второй, ведущей в жилую часть. – Выцвело, конечно. Апчхи! Сейчас вытрясу и наденешь. Апчхи!

– Да не страшно, – заверила я, наблюдая, как Шуп с остервенением трясет серую мешковину.

– Ну ты мне такую вещь в хозяйство, а я тебе что, платье не выбью? – спросил он и чихнул четыре раза. – Надевай. Бедное. Но целое, – все пытался извиниться.

– Все замечательно, – заверила я.

– Ты поверх своей одежи. Мало ли что.

Что именно “мало ли что”, я не поняла. Но не стала спорить. Нырнула в балахон.

– Ой! – пискнула, когда он свалился с меня на пол.

– М-да, – причмокнул Шуп. – Давай затяну потуже. До чего же тщедушная. Точно не дракониха?

– Точно, – буркнула я зло.

Ну сколько можно мне о них напоминать?! Я, может, слышать о них не хочу?!

– О, смотри, не падает. Ты только все равно придерживай.

– Обязательно, – пообещала я, отфыркиваясь от пыли и пытаясь удержать наряд на плечах.

– Я бы тебе что другое дал, но женушка раздобрела за последние лета. Там и поясом не справимся.

– Все хорошо, – ответила я, благодарно улыбаясь.

И почему бы не поблагодарить Шупа?.. Вот он не проехал мимо, избавил от снаряжения, напоил… Подумаешь, наряд пыльный. Сейчас позвоню Ленке, и она меня заберет из Дюдей.