Верните ведьму, или Шахматы со Смертью

— С другой стороны, на косе уже летал…

По ночному городу медленно, как поминальная процессия, в прохладе зимней темноты, парил некромант. На лопате. Парил и снова ругался себе под нос. Во-первых, на метле было как-то солиднее, во-вторых, заклинание левитации жрало прорву сил.

А кладбище началось внезапно. Ещё лучину назад Грегори летел над утоптанной дорогой, и вот перед глазами вдруг выросло надгробие, потом памятник с медной статуей, и дальше — небольшой склеп. Стенли спрыгнул с черенка лопаты и потоптался по хрустящему от ночного мороза снегу, размял ноги, руки, на всякий случай — голову. Ибо это самый главный орган для некромантского труда. И вообще, Грегори тут не нравилось. Неправильный погост, который никак не ограждён, не освящён и, что уж врать самому себе, насквозь пропах магией крови. От последнего Стенли поморщился. В прямом смысле, скорчил такую недовольную физиономию, что все девственницы мира резко начали создавать редкий ингредиент для полоумных алхимиков — слёзы.

Снег прекратился больше часа назад и ещё не смёрзся в хрупкий наст. От этого при каждом шаге ворох снежинок взлетал и облизывал голенища сапог. Грегори вытащил из-за пазухи короткий нож и, не глядя, полоснул себя по запястью. Коснулся тёплой крови пальцами и легонько мазнул на ближайшем памятнике руну поиска. Дохлый зеленоватый светлячок разрезал ночную тьму, и теперь Стенли шагал целенаправленно к маленькому склепу, что стоял с отдалении, почти на границе с лесом. И склепом это сооружение Грегори обозвал очень перспективно, потому что при ближайшем рассмотрении это оказался ветхий домик, но с добротными тяжёлыми дверьми. Стенли навалился плечом на одну из створок, и она удивительно быстро поддалась, правда без скрипа не обошлось. Внутри пахло мышами, пылью и морозом. Грегори постоял, привыкая к темноте, а потом плюнул и, щёлкнув три раза пальцами, зажег на ладони пламя. Его света не хватало осветить все помещение, но до противоположной стены он дотянулся.

Под потолком, распятый как великомученик, висел мужчина с вспоротыми запястьями, из которых по капле утекала жизнь.

Грегори прикрыл глаза и с чувством протянул:

— Ну, твою мать…

Глава 16

В жизни любого порядочного мужчины наступает тот момент, когда он чувствует себя отчаянно беспомощным. Даже если этот мужчина — некромант со стажем, но именно сейчас для Грегори наступило время, когда он чувствовал себя последним дураком, который на ристалище приперся не с рыцарским мечом, а с садовой тяпкой. Ещё раз помянув всех богов, Стенли аккуратно, по капле, призвал тьму, и та запела голосами блаженных, что он все равно ничего не потеряет, если отдаст откуп. Человек все равно больше мёртв, чем жив. А если не отдаст сейчас, то Смерть заберёт своё позже. Слишком много крови потеряно, слишком сильно повредили сосуды, все слишком…

Грегори медленно тянул на себя жгуты силы, что перегрызала веревки, на которых был распят оружейник. Непрерывный мат звучал в голове. Это богохульство, обычно там в таких ситуациях должны звучать молитвы, но в богов Грегори верил ещё меньше, чем сами храмовники.

Когда Йонас оказался отвязанным, Грегори коконом тьмы аккуратно спеленал пропажу и спустил на пол. Разогнал тьму небрежным взмахом руки и присел на корточки около Беккера. Пациент был определено больше жив, чем мёртв. Грегори коснулся вены на шее и пощупал пульс. Он наличествовал, правда бился неровно и неуверенно.

По пыльному каменному полу полз некромантский тлен. Он растекался дымными облаками, почти как позёмка, и в нем легко потерялась нить багряного цвета, которая, словно змея, приближалась к почти бессознательному мужчине. Коснувшись ладоней Йонаса, «змейка» сытно заурчала и оплела ладонь. Скользнула вдоль порезов на запястьях, облизалась. Шмыгнула дальше. Нащупала выпирающую вену на предплечье и въелась под кожу, окрашивая сосуды в багряный.

— Что ж у вас тут такое происходит? — спросил бессознательного Йонаса Грегори и начал плести заклятие регенерации. — А самое главное — кто вас так, господин оружейник?

Словно в ответ на вопрос, Йонас резко открыл глаза. Грегори отшатнулся, отдергивая руку от слабо вздымающейся груди покалеченного, и заметив, как белки глаз затягивает красная пелена, подскочил на ноги и отпрыгнутл к стене. Беккер, как плохая игрушка в руках малолетнего кукловода, встал.

— Где найти экзорциста, чтобы изгнать мстительного духа из экзорциста? — сам себя спросил Стенли и уклонился от удара. Беккер, не размыкая губ, взревел и бросился догонять.

Грегори знал два способа, как вытряхнуть из ещё живого тела мёртвую сущность. Правда, ни один не подходил, ибо потом тело тоже станет мертвым, а это почти точно расстроит Элис. Ну и Хлою, конечно. Поэтому он спасался бегством от агрессивно настроенного духа, ну и думал. Не то, чтобы Стенли не знал, как изгнать из тела человека воплощение. Знал. Как знает торговка цветами рецепт хлеба из пекарни напротив. Возможно, она даже его печёт, только вот у пекаря он всегда румяный и пышный, а у торговки — такой, с изъянами. Так и у Грегори, изгнание будет с изъянами.

Под ноги полетела каменная крошка и Стенли уклонился от куска надгробия. Беккер, с четким багряным рисунком вен на лице, расколупал старую могильную плиту, а потом просто бросился вдогонку. Самое паршивое, что Грегори даже ударить нормально не мог, ведь пострадает оружейник, а не сущность внутри него.

Один рывок, и куча из мужчин покатилась по снегу. Беккер навис сверху и вытащил из-за ворота куртки ужасный мясницкий нож. Хорошо хоть револьверы не прихватил с собой. Лезвие опасно расчертило воздух и Грегори ударил локтем в челюсть Йонаса. Раздался хруст, а на снегу появился сгусток крови и слюны.

Пока тварь пыталась собраться с мыслями, Грегори снова ударил, только на этот раз с другой руки и кулаком. Тело Йонаса пошатнулось и завалилось на бок. Стенли перекатился и оседлал оружейника, предусмотрительно прижав руки к туловищу коленями. Наклонился и дёрнул ворот куртки, оголяя грудь Беккера. Нож потерялся где-то в снегу и Грегори вытащил свой, ритуальный, из-за пояса. Только примерился вспомнить рунические символы изгнания, когда сущность сообразила что сейчас будет, и со всей силы саданула лбом в переносицу Стенли. В глазах рассыпались звёзды, а в носу лопнуло пару сосудов. Мерзкий железный привкус появился во рту, и Грегори на мгновение растерялся, или, правильнее будет сказать, хотел перевести дух, но его бесцеремонно спихнули, ткнув носом в снег.

Всякое бывало в работе некроманта, но ещё никогда так унизительно его не обыгрывали. Чтобы совсем уж не прослыть неумехой, Грегори выбросил вперёд левую руку, зажимая в ней ловчий аркан тьмы. Не покалечит, так остановит. Беккер взмахнул руками и через пару метров бахнулся физиономией в сугроб. Стенли ехидно ухмыльнулся и сплюнул на снег последствия удара в нос. Встал и резво понёсся вслед за одержимым. Запрыгнул со спины и едва успел увернуться от резкого взмаха светловолосой головы.

Беккер закрутился волчком, пытаясь скинуть с себя сноровистого седока, но Грегори для надёжности ещё и ногами зацепился. И это ничего не давало, потому что как в такой позе чертить руны, до Стенли ещё не дошло, но сам факт, что Йонас не сможет сбежать — грел. А потом оружейник подложил такую свинью, что кому рассказать — стыдно. Он просто вцепился зубами в запястье Грегори и чуть ли не прокусил. Стенли уверился в коварстве экзорцистов и разжал крепкие мужские объятия, спрыгивая на снег. Беккер резко развернулся и замахнулся кулаком. Грегори поднырнул под замах и ударил локтем в рёбра. Оружейник согнулся и Стенли хотел стукнуть по затылку, но тут Йонас дёрнулся вперёд и с разгону приподнял Грегори. Пробежал несколько шагов и с силой впечатал некромантскую спину в старый памятник. Сверху просыпалась каменная крошка, а у Грегори весь воздух из лёгких выбрило и что-то хрустнуло в крестце. Йонас разогнулся и, не замахиваясь, коротко влепил кулак в солнечное сплетение. Грегори взвыл и попытался пнуть одержимого в живот, но Беккер уклонился. Стенли сделал апперкот, но ему прилетел контрудар.

Если честно, вот так спаринговать они могли до восхода солнца. И Грегори прекрасно понимал идиотизм этой затеи, потому что первый — выдохнется на раз, ибо одержимые не чувствуют усталости и боли физического тела, и несмотря на примерно равное владение техникой кулачного боя, Йонас был просто крупнее, тяжелее, и вместе с безграничной энергией — это очень плохой расклад.

Пропустив очередной хук, Грегори чуть ли не взвыл от всплеска боли в челюсти и решился.

Ладонями он обхватил шею Йонаса и выпустил тлен, который сквозь кожу въедался в тело оружейника, раскрашивая вены и артерии тьмой. Беккер упал на колени и нечеловечески взвыл, пытаясь сбросить руки Грегори, но он шагнул ближе и надавил тьмой.

Старый, очень опасный способ применения силы, чтобы парализовать противника: просто направить силу не на внешние повреждения, а на внутренние. И сейчас Грегори нужно не так много времени, только чтобы Йонас перестал сопротивляться, но где у каждого человека находится граница, что разделяет сердечный приступ и обычную тахикардию — никто не знает, и Стенли балансировал как пьяный канатоходец, чтобы и не ослабить магию, и не добить оружейника.

Через пару мгновений Беккер перестал дёргаться и бесчувственной куклой упал на снег. Грегори наклонился и поднял нож. Снова оседлал тело и теперь без помех оголил грудь оружейника. Клинок в руках плясал и Грегори не мог сфокусировать зрение, потому что в голове ещё очень хорошо трещало, словно ей в колокол били, но немного усилий над собой, и острое лезвие касается кожи. Продавливает ее, чтобы на светлом полотне тела появились первые кровавые чернила.