Верное решение

Он пролетел добрых десять метров, пока понял, что происходит. Крепежный якорь зацепился за раму экзоскелета, опоясывавшую скафандр и подбросил его вверх, как человека, впервые и неудачно пытающегося прокатиться на водных лыжах. И хотя это понимание в сложившейся ситуации было весьма полезной информацией, оно никак не помогло Титу во время приземления. К его счастью относительно мягкого.

Грохнувшись на землю, Тит не остановился. Ведомый ветром, его будущий дом, словно большой серый парус, поволок его по холодному и каменистому грунту прочь от вздыбившегося края тектонической плиты.

На протяжении ближайших сорока секунд Тит видел только мелькавшие на экране визора предупреждения и слышал неприятный стук о шлем, будто кто-то бросил ведро щебенки в стиральную машину. Расслабив ноги, он терпел бесчисленные удары камней и ждал, пока все закончится, при этом изо всех сил держась за крепежный якорь у себя на поясе. Ведь если он его отпустит, если позволит планете забрать его, то… Он отдаст свой единственный шанс. Он отдаст все, что у него есть. Станет неудачником. Нет, этого никак нельзя допустить. Разве может какой-то там ветерок одолеть его? Разве может погода встать между ним и конечной целью? Нет, нет и еще раз нет! Он прилетел сюда, на край освоенного космоса не для того, чтобы сдаться в первые часы. Он прилетел сюда укрощать природу, и это его шанс.

А затем все стихло. На миг Тит даже подумал, что оглох. Тихо выругавшись, он встал на четвереньки, не рискуя пока подниматься в полный рост, и спросил: — Ну что, успокоилась?

Планета будто бы ответила.

Ветер стих так же резко, как и поднялся. Натяжение в стальном тросе пропало, он обвис, а лист будущего дома, потеряв тягу, плашмя упал на землю. Тита это не испугало. Он знал, что в такой простой конструкции ломаться, в сущности, нечему. Его больше волновало то, что теперь ему придется каким-то образом тащить все обратно к фундаменту. И если следующий порыв окажется хотя бы таким же сильным, то существует немалый риск того, что дом улетит насовсем.

Встав на ноги, Тит проверил, что случилось с его экзоскелетом. Как и предполагалось, якорь угодил между поясом инструментов и рамой, где его благополучно заклинило. Никаких повреждений это не вызвало. Хорошие новости. А плохие заключались в том, что его отнесло от зародыша колонии на добрых пару сотен метров.

Решив, что расклинивать якорь пока не стоит, Тит на всякий случай перекинул трос через плечо и подумал, что еще совсем недавно носил так обычный вещмешок, а теперь собирается волочить целый жилой модуль. И тут его будто по голове ударило. Он вдруг вспомнил, что оставил свой вещмешок на Земле. Все свои скудные пожитки. И что самое интересное, он даже не мог точно сказать, где именно оставил его. В гостинице? В автомобиле? А может в космопорте компании?

— Если так подумать, — Тит начал быстрым шагом двигаться вдоль следов, которые оставил его скафандр на грунте, — то совсем не важно, где я его забыл. Подумаешь, всего лишь вся моя жизнь… Хотя, в каком-то смысле это даже хорошо. Да? — за его спиной, волочась по камням, гремел серый лист чего-то похожего на металл. — Это своего рода знак, разве нет? Я оставил свое прошлое позади, освободив место для будущего. Шаг вперед… Жизнь, ведь она какая? Она как… Апчхи! Ох… — из-за чиха ритм его шагов слегка сбился. — Жизнь, это как ходьба по эскалатору, едущему вниз. Тебе нужно постоянно идти вперед, только чтобы оставаться на месте. Замешкаешься на секунду и тебя уже тянет на дно… Да… А если хочешь попасть наверх, то придется пробежаться.

Титу очень понравилась последняя мысль. Он не был уверен, что именно толкнуло его на такие философские речи. Может, всему виной был еще не до конца выветрившийся адреналин, а может, захватывающие дух виды величественной скальной гряды впереди. Или желтоватая точка местного солнца, висевшая в бледно-чертополоховом небе рядом с громадой полосатого газового гиганта. Хотя, скорее всего все вместе.

Тит побежал. Не быстро, трусцой. Несмотря на двухдневную процедуру акклиматизации, преодолевать Лилианское притяжение было нелегко. Тем более, осторожничая, ему приходилось то и дело останавливаться, прислушиваясь к ветру, чтобы в нужный момент успеть упасть на «парус» и не дать ему взлететь.

Вернувшись к фундаменту, Тит для верности закрепил лист на земле, положив на него сверху ящик с портативным ядерным реактором, а сам принялся быстро забивать якоря. Всего их было восемь, этого должно было хватить, чтобы удержать дом на месте. К тому же, в готовом виде он будет иметь менее парусную форму, что тоже пойдет на пользу.

Прикрепив лист чего-то похожего на металл тросами к якорям, Тит выволок его на фундамент, а кабель питания, мотком свисавший сбоку, размотал и присоединил к разъему в ящике реактора. После этого он приоткрыл верхнюю крышку, под которой обнаружилась панель управления, и запустил сам реактор. Под действием тока лист моментально потерял свою жесткость. Он грубыми складками свесился с краев фундамента, словно очень толстая и тяжелая ткань.

Последив с пару минут за показателями реактора и убедившись, что тот хорошо перенес жесткую посадку, Тит сходил к контейнеру, чтобы забрать из него целый ящик различных проводов и шлангов. Полагалось, что он будет соединять все в порядке строгой очередности, но учитывая ограничения, накладываемые погодой, рассчитывать на то, что он сможет беспрекословно следовать инструкциям, было нельзя.

Для тех, кто не понимает, что я сейчас делаю — я объясню, — он разложил несколько удлинителей, привалив их камнями для надежности, и присоединил ими к растущей электросети шкаф системы жизнеобеспечения. — Жилой модуль, который мне любезно предоставила компания «Гуд Кол.», по сути большая надувная палатка. Такими пользовались еще во время колонизации Марса. Ну ладно, не прямо такими, но похожими… Она сделана из композитного волокна. Если по нему пропустить небольшой ток, то оно ведет себя как ткань из очень толстых ниток, но если вытащить вилку из розетки, то оно сразу твердеет и становится похожей на сталь. Очень удобная штука. Минимум швов, прочная, просто устанавливается. Ну, конечно, если у вас под рукой есть насос, чтобы ее надуть.

У меня насос есть.

Он вытащил из ящика шланг и соединил им клапан палатки с выходным отверстием воздуховода системы жизнеобеспечения. Нажав на внешней панели пару кнопок, Тит запустил насос и тот принялся монотонно гудя подавать по нему Лилианскую атмосферу в тонкую камеру между внешним и внутренним слоем палатки. Медленно и едва заметно ткань начала шевелиться. Складки на ее поверхности постепенно разглаживались, а края, свисавшие с фундамента — приподнимались.

Нет, ну что ни говори, а волокна эти — штука крутая, — Тит отошел подальше, чтобы объектив импланта мог захватить всю картину. — Я помню, как впервые услышал о них, когда с Гершманом по поводу его руки разговаривал. Вы его не знаете. Это мой бригадир с последнего… с прошлого места работы. Рука у него еще старого образца, без кожи и всего такого. Только скелет металлический. Звякает неприятно и выглядит так себе. Как будто из старого фильма про роботов. А в новых моделях грубой механики мало. Там уже искусственные мышцы, почти как настоящие. Они как раз из такого материала делаются…

Он замолчал, оценивая не впечатляющую скорость, с которой надувалась палатка, после чего посмотрел на часы, выведенные на визор шлема и следующий пункт списка задач — транслировавшийся имплантом в мозг.

Да уж… Это надолго. Ладно, пока мы тут сидим, как раз про Гершмана вам расскажу, — он уселся на ящик с проводами и шлангами. — Думаю, он не против будет. Конечно, если это вообще не вырежут в отделе маркетинга… Забавный он мужик. Правда иногда его заносит немного. Он, мягко говоря, не фанат корпоративной системы и считает, что стремление заработать плохо сочетается с понятием справедливости. Но сейчас не об этом. Сегодняшнюю запись в дневнике я хочу посвятить человеческому упрямству. Кому не интересно слушать морали, можете сразу перематывать на тот момент, где я умираю от разгерметизации или голода… Что там первее будет?