Верное сердце

Потрясенная, Джиллиан приоткрыла рот и вскочила. Она была захвачена врасплох и ничего не могла с собой поделать. Чем ближе он подходил к ней, тем больше вытягивалась ее шея, ибо он буквально подавлял ее своим присутствием. Еще когда он лежал в постели, она не могла не заметить его внушительного роста и широких плеч. Но до этого момента она даже не отдавала себе отчета в том, каким высоким он был на самом деле.

Увы, усилие оказалось для него чрезмерным. Колено его подкосилось, и он пошатнулся, негромко выругавшись. Джиллиан тут же обхватила его руками за талию, однако он был слишком тяжел для нее, и они вместе повалились на пол.

Гарет лежал неподвижно, тяжело дыша. Глаза его были зажмурены, побледневшее лицо исказила гримаса боли.

– Гарет, Гарет, с тобой все в порядке?

Он не сразу перевел дух и собрался с силами.

– О Господи! Похоже, из-за меня на твоем теле останется еще один синяк, под пару тому, на плече.

Джиллиан сделала быстрое движение, чтобы вывернуться, однако безуспешно. Крепкие сильные руки обхватили ее за спину, и он притянул ее к себе так близко, что она могла почувствовать сквозь ткань платья жесткую курчавую поросль у него на груди. Они оба лежали на боку лицом к лицу, и она смотрела в его глаза травянисто-зеленого цвета.

– Ты так и не сказала мне, что еще я сделал в ту ночь, – напомнил он ей.

– Ладно, – ответила она, прерывисто вздохнув. – Ты меня поцеловал. Ты поцеловал меня, Гарет!

Признание? Или упрек? У него словно гора с плеч свалилась. Он бы даже рассмеялся, если бы не ее испуганное прелестное лицо.

– Я тебя поцеловал? И всего-то?

– А разве этого не достаточно? – Джиллиан едва удалось справиться со страхом. Боже милостивый, она ни за что не решилась бы признаться ему в том, что еще он сделал – что он сжимал в своих ладонях ее полные груди и даже ласкал их, заставив ее томиться смутными желаниями, которых она сама не могла понять до конца!

Гарет умолк, погрузившись в раздумья. Несмотря на то что, как ему было известно, Джиллиан уже была замужем, она производила впечатление чистоты и невинности, что весьма странно для женщины, прежде состоявшей в браке. Он помнил, как она боязливо отдернула руку, когда потребность прикоснуться к нему стала непреодолимой – так, словно близость с мужчиной была для нее чем-то новым и приводила ее в замешательство. Или он ошибался?

– Возможно, – произнес он медленно, – дело не столько в том, что я тебя поцеловал, сколько в том, что ты поцеловала меня в ответ.

– Что?! – выдохнула она.

– Ты ответила на мой поцелуй? – тихо спросил он. От смущения Джиллиан не знала, что ответить. Щеки ее так и пылали огнем. Правда заключалась в том, что она едва в состоянии была вынести его поцелуй. В те ослепительные мгновения, когда его губы слились с ее собственными, она чувствовала себя совершенно захваченной. Очарованной. Однако она вовсе не собиралась признаваться в этом!

– Ты не имеешь права спрашивать меня! – Она попыталась оттолкнуть его, но тщетно.

– Мне этот вопрос кажется вполне уместным.

– А по-моему, он совершенно неуместен!

С пылающими щеками Джиллиан бросила на него сердитый взгляд. Она начинала терять терпение.

– Но ты помнишь об этом, а я – нет.

– Ах да. Как я могла забыть? Ты же не помнишь ничего, кроме собственного имени.

– Ты так и не ответила на мой вопрос.

У Джиллиан перехватило дыхание, она чувствовала какое-то странное смятение в груди. Она не знала, как это случилось. Он не знал, почему это случилось. Но то, что это все же случилось… об этом знали они оба.

Его губы замерли совсем близко от ее собственных. Пальцы Джиллиан то сгибались, то разгибались на фоне густой поросли, покрывавшей его грудь. Прядь черных волос упала ему на лоб, придавая ему слегка озорной вид. Она с особой остротой ощущала на себе его взгляд, который, скользнув по ее лицу, задержался на изящной линии губ.

– Не смотри на меня так, – произнесла она чуть дыша.

– Почему? У тебя ведь нет мужа, Джиллиан.

«И никогда не было!» – хотелось крикнуть ей. Неужели эта ложь будет преследовать ее до конца дней?

Гарет наклонил голову, так что теперь их губы почти соприкасались.

– Мне жаль, что я причинил тебе боль, – он взглянул на ее плечо, – но я нисколько не сожалею об этом поцелуе.

Сердце Джиллиан болезненно сжалось. От его слов ей стало еще тяжелее. Ей мучительно было представлять себе его в объятиях другой женщины, каким бы бессмысленным это ни казалось.

– Ты не понимаешь! – не выдержав, воскликнула она, ибо чувства ее в тот миг кипели и бурлили, как море, которое выбросило его на этот берег. Ей придется сказать ему правду, какой бы горькой она ни была. Возможно, это поможет расшевелить его память.

– В ту ночь во сне ты целовал не меня, а совсем другую женщину. Женщину с золотистыми волосами, похожими на солнце в ясный летний день. – Джиллиан так и не нашла в себе сил повторить имя, которое он тогда назвал. – Ты восхищался ее красотой. По твоим словам, тебе ее очень не хватало. И само собой, я не могу не задаваться вопросом, не является ли эта женщина частью твоего прошлого, Гарет. Ты сказал брату Болдрику, что у тебя никого нет, но вполне возможно, что ты ошибся.

Гарет не стал этого отрицать, но и подтвердить тоже не смог, хотя на один короткий миг в его глазах промелькнуло нечто, похожее на воспоминание.

– Ты помнишь ее? Ту женщину с золотистыми волосами? – спросила Джиллиан.

Затаив дыхание, она ждала – ждала, как ей показалось, целую вечность.

– Думаю, это был всего лишь сон, Джиллиан. Скорее всего такой женщины в действительности никогда не существовало.

Однако, говоря это, Гарет отвел глаза в сторону, и по спине Джиллиан невольно пробежал холодок, а сердце заколотилось часто-часто. Когда он только явился сюда, он был совершенно чужим в этих местах – и до сих пор оставался для нее чужим, ибо что она, по сути, знала о нем? Какие тайны скрывались в зеленой бездне его глаз?

Она вздрогнула, когда он провел тонким пальцем по ее подбородку. Она хотела было отстраниться, однако он не дал ей этого сделать. Тогда она спокойно и непреклонно взглянула на него.

– Почему ты все время шарахаешься от меня, Джиллиан? Тебе нечего опасаться с моей стороны.

Грудь Джиллиан то поднималась, то снова опускалась с каждым вздохом.

– Иногда мне это кажется почти пугающим, – призналась она, понизив голос. – Прости меня, Гарет, но я не могу не задаваться вопросом, кто ты такой, можно ли считать тебя человеком чести и долга.