Верность не гарантирую

– А Влада?.. С которой ты был на даче Кулемина… С ней так же?

– Она в Питере живет. Приезжала на пару дней в командировку.

– И провела эти два дня с тобой?..

Ревность накрывает удушающей волной и, осев в груди, ворочается, вызывая тошноту и боль. Отвожу взгляд, не хочу, чтобы он увидел ее в моих глазах. Стыдно.

– Посмотри на меня. – просит Артур.

Мотаю головой, борясь с подступающими слезами. Но он заставляет. Перехватывает мой взгляд силой, удерживает.

– Ты как маленькая, Тась… На что ты обижаешься?

– Я… Я не обижаюсь. – шепчу осипшим голосом. – На что?

Это не обида, нет. Просто я дико ревную и ужасно боюсь стать одной из них.

– Идем спать, Миронова. Завтра рано вставать.

Глава 15

Таисия

Настя обмолвилась, что Рома, ее сынок, теперь модельки гоночных автомобилей коллекционирует. Я знакома с ними постольку – поскольку. Видела на постерах у братьев некоторые из них. Поэтому, проведя у полки с машинками в магазине игрушек почти час, выбираю Бугатти черную матовую с зелеными вставками. Консультант заверил, что она редкая, поэтому я очень надеюсь, что у него такой еще нет.

Убрав коробку в подарочный пакет, выхожу из магазина и шагаю по тротуару вдоль дороги. До дома, в котором живут Греховцевы всего пару кварталов.

Вот уже несколько дней я испытываю колоссальную потребность встретиться и поговорить с Настей. Возможно, это мои слабость, эгоизм, тяга к общению с подругой, когда настают тяжелые времена, и все в этом духе, но я больше не могу носить это в себе. Мне просто необходимо рассказать ей все, потому что, то, что я переживаю сейчас, сводит с ума.

С той ночи в квартире Артура прошло уже две недели, но он, кроме сообщения с вопросом, как я чувствую себя, на следующий день, больше никак знать о себе не дает. Я знаю, что он был в командировке пять дней и уже давно вернулся – выведала у Лизы. Это значит, он просто больше не хочет встречаться со мной.

Сей факт казался мне абсурдом и никак не желал укладываться в голове первые дней десять. Но сегодня уже четвертый день, как я думаю иначе: для Рокотова наш секс был лишь инцидентом. Переспал – отвлекся на важные дела – забыл, но возможно вспомнит, когда появится свободное время.

Чувствую себя чем-то вроде того флакона духов на полке в его ванной. Стоят, ждут, когда ими воспользуются.

Я так не хочу даже с ним.

Пройдя через шлагбаум на территорию элитного жилого комплекса, захожу через стеклянные двери в подъезд и, вежливо поздоровавшись с консъержем, сообщаю номер квартиры Насти и Кирилла. В ответ мне так же вежливо кивают и указывают на матовые двери лифта.

– Привет! – восклицаю я, когда из квартиры пулей вылетает Ромаш.

Совершив круг почета по просторному холлу, он так же стремительно влетает обратно.

– Привет! – смеется Настя, касаясь губами моей щеки. – Его топлива хватит еще часа на два. Придется потерпеть.

– Он подрос!

Заходим внутрь, и я разуваюсь. Ромка подглядывает за мной из гостиной. Взгляд серьезный, как у отца, но в глазах лукавые огоньки, как у Насти.

Он вытянулся и повзрослел с последней нашей встречи, стал еще больше похожим на Греховцевых.

– Поздороваться не хочешь?

– Здраствуйте. – отзывается негромко. – Как поживаете?

– Отлично! – отвечаю, бодро улыбаясь. – А как твои дела? Что нового в детском саду?

– Ничего. Каждый день одно и то же…

Настя, закатив глаза, зовет меня в кухню, но я решаю сначала вручить подарок ее сынишке.

– Что там? – шепчет с предвкушением, забирая пакет из моих рук.

– Машинка. В твою коллекцию.

Он вынимает коробку и, порывисто прижав ее к груди, смотрит на мать. Я затаиваю дыхание – надеюсь, угадала с выбором.

– Мам, это Бугатти?..

Настя пожимает плечами, тогда я отвечаю за нее.

– Да, она.

– У меня такой нет!.. Спасибо! – крутанувшись на пятках, бежит с коробкой в свою комнату. А мы с Настей остаемся вдвоем.

– Ну, рассказывай, как дела? – спрашивает она, направляясь в кухню.

Я иду следом, осматривая все вокруг. Кажется, она здесь снова что-то поменяла. Светильники и зеркало?

– Ммм… нормально… – Совсем не нормально, но не шокировать же с порога. – Кирилл дома?

– Нет. У них с его братом дела. Договор какой-то пилят.

– В выходной?

– Скажи ему это, когда он придет. – поворачивается к шкафу, чтобы достать с полки два бокала.

На столе запеченное мясо, овощной салат и сырная тарелка к вину. Настя готовилась к моему приходу.

– В этом они в своего отца, Германа Дмитриевича. – продолжает подруга, вгоняя в бутылку штопор. – Выходные для них, будто каторга…

– Помочь? – предлагаю я.

– Нет… садись. Выпьем за встречу.

Наливает вино в мой бокал, а в свой… яблочный сок из графина.

– Ты не пьешь?.. Почему?

Округлив глаза и порозовев, Настя пожимает плечами.

– Ну… потому…

– Что?!.. – смотрю на ее живот. – Ты серьезно?!

Настя, закусив обе губы кивает. Сама свой, пока еще не заметный, животик гладит и опускается на стул.

У меня горло от радости за нее спирает. Она заслужила свое счастье!.. Так любила Кирилла!.. Так долго ждала его!

– Представь… я сама в шоке пока…

– Это здорово, Настя! Поздравляю! Я так рада за вас!..

– Не верится, что дождалась, когда мозги Кира встанут на место, и он поймет, что я его судьба!..

Мы смеемся, и я смахиваю слезинку с глаз, потому что нереально счастлива за них обоих. Настя родила Ромаша от Греховцева и два года воспитывала его одна, пока он жил в столице со своей невестой. А потом они вернулись, и Кирилл узнал, что Настин ребенок от него. Наверное, это были самые тяжелые несколько месяцев в его жизни.

– Как протекает беременность? – спрашиваю, помня, что прошлая была очень тяжелой.

– Пока все отлично. – вздыхает облегченно. – По крайней мере, сейчас я ничего не боюсь.

– С таким мужем, конечно…

– Ну, а у тебя что нового? Рассказывай.

На правах хозяйки наполняет мою тарелку и взглядом указывает на бокал. Я беру его в руку и, отсалютовав, делаю большой глоток. Мне сейчас не помешает.

– Насть, а можно я сначала вопрос задам?

Ее темные брови удивленно взлетают вверх.