Верность

Мы пришли на пляж. Он был хорошо оборудован: чистый песок, зонтики, кафе, пляжные столики и ларьки с напитками и другими пляжными товарами. Мы расположились под одним из зонтиков. Василий обратил внимание, что девочки куда-то убежали, а ведь отвечать за них будем мы. Мы пошли их искать. Прошли вдоль берега – нет их. Посмотрели в воде – тоже нет. Василий начал беспокоиться по-настоящему:

– Вот, мы взяли обязательство, а вдруг с ними что-то случилось…

Мы подошли к спасательной вышке, где нашли мужчину-спасателя. Я решил пойти к нему, чтобы тот объявил по громкой связи. А как объявлять? Мы ведь ни имени, ни фамилии не знаем. Поднялся на вышку, объяснил спасателю, что нам поручили за девочками следить, а они пропали.

Он через громкоговоритель объявил:

– Три девочки от бабы Кати, вас ждут у вышки.

В одну сторону сказал через свой громкоговоритель, в другую… Смотрю, идут они. Вася начал ругаться, естественно, говоря, как они плохо поступили, сказал им, чтобы они никуда не уходили и купались рядом с нами.

Азовское море, конечно, с Чёрным не сравнится: оно более мелкое, более пресное, но вода намного теплее. Мы пробыли здесь неделю, потом уехали на Кубань. В конце смены я вернулся в Анапу, чтобы забрать внука, и мы вместе с ним поехали обратно в Санкт-Петербург.

Попутчик

В этом году я отдыхал в Кисловодске. В Питер надо было вернуться сразу же после окончания путёвки, поэтому за две недели я решил взять билет обратно.

Пришёл на железнодорожный вокзал, но, к моему разочарованию, билетов практически не было, был один купейный билет в последнем купе у туалета, верхняя полка. Я удивился, что билетов нет даже за две недели, несмотря на то, что туристические и прочие сезоны уже закончились. Кассирша на меня посмотрела с сочувствием:

– Чего вы переживаете?! Приходите в день отправления. Уедете спокойно, какой вам нужно, такой и возьмёте билет.

Она так обнадёживающе мне это сказала, что я поверил её словам и ушёл. А сам задумался и стал припоминать: я очень много ездил по стране и всегда сталкивался с проблемой купить железнодорожный билет.

Когда студентами на каникулы отправлялись, мы всю ночь стояли у железнодорожных касс, чтобы купить билеты. Причём это всегда сопровождалось толкучкой, ожиданием в порядке живой очереди. Одно время пытались списки составлять, но потом по решению какого-то исполкома или кем-то там ещё выше было запрещено составлять такие «очереди». Люди иногда сутками не могли уехать. Затем сделали более централизованно: билеты находились не у кассирши, а у диспетчера. Пассажир обращался к кассирше, она делала запрос по телефону – звонила диспетчеру, и диспетчер сообщал номера вагонов и места или отказывал. Впоследствии стала внедряться автоматика и телемеханика. Вводили разные системы: и «Экспресс», и ещё какую-то… Билеты, таким образом, к кассиру поступали автоматически. Во избежание толкучки была введена и другая система: приходишь на вокзал, стоит автомат, нажимаешь кнопку, и он тебе выдаёт номер. Садишься, спокойно ждёшь, пока над какой-то кассой не высветится твой номер. Подходишь, даёшь этот квиточек, говоришь, куда тебе надо ехать, и, естественно, получаешь отказ. Не знаешь, есть места или нет. Монитор компьютера отвёрнут в сторону, пассажир не может видеть, есть ли места на самом деле. И к этому я тоже приспособился, выбивая не один номерок, а несколько через одного, два, три человека. В этой кассе нет, а буквально через одного человека в другой кассе высвечивается снова твой очередной номер, подходишь, а там тебе: «Пожалуйста». Странное дело…

Заводы и другие уважающие себя организации бронируют места для своих сотрудников, обеспечивают комфортный отъезд. Сложнее было возвращаться из командировки.

Я однажды в поезде с одним мужчиной разговорился, и он сказал:

– А у меня практически не бывает проблем с приобретением билета.

– Как же это вам удаётся?

– Я беру шоколадку, смотрю на кассиров. Ищу какую-нибудь женщину-кассиршу, которая не очень злится на мужчин. Подхожу и начинаю её благодарить: большое, мол, спасибо, вы меня очень выручили прошлый раз, и я успел на совещание, все вопросы решил. И всё благодаря тому, что вы мне пошли навстречу, что вы мне так помогли, продав билет, так что я успел попасть на совещание. Отдаю шоколадку, много любезных слов говорю. А потом спрашиваю: не сможете ли вы устроить мне билет туда-то. Это действует практически безотказно. Представьте себе, ведь любая кассирша кому-то делала какие-то поблажки, но всех-то она не запомнит, а тут в течение дня имея один негатив от пассажиров, а может, не дня, а целой недели… И вдруг появляется пассажир, который начинает её благодарить, да ещё и комплименты сыпать. Естественно, она с удовольствием такому пассажиру делает услугу и находит билет.

Я это тоже взял на вооружение – действительно безотказно действовало до тех пор, пока по служебной лестнице не дорос до такого положения, когда на руках было удостоверение, грозное такое, с двумя гербовыми печатями, с красной полосой: «Предъявитель сего имеет преимущественное право на билеты, гостиницы» и прочее, и прочее.

А сейчас я пенсионер, и в билете мне отказали.

И каково было моё удивление, когда я в день отправления пришёл на вокзал уже с чемоданом, подошёл к кассе, а кассирша там уже другая. Прошу билет. Кассирша, улыбаясь, спрашивает:

– А вам в какой вагон?

Я вначале не понял.

– В купейный.

– Вам в середине, в начале или в конце поезда?

– Давайте в середине, – ответил я, поначалу опешив.

– Хорошо! А какое вам место?

– Желательно бы нижнее.

– Ближе к проводнику или в середине вагона?

– Давайте в середине.

– Вот девятое место в девятом вагоне. Вас это устроит?

– Конечно, устроит.

А сам думаю, в сказку я, что ли, попал, что вот такое вдруг ни с того ни с сего: за две недели не было билетов, только один был – верхняя полка у туалета, а тут тебе предлагают любой вагон, любое место…

Я взял билет, через некоторое время подошёл поезд, я сел в вагон, и каково было моё удивление, что в вагоне оказался я один. Я позвонил брату, сказал, что я у него останавливаться не буду, что мне надо в Питер, что я еду в девятом вагоне на девятом месте.

В Армавире брат с приятелем и сестрой приехали на вокзал. На дорожку они мне принесли любимую нутрию, приготовленную по двум рецептам, и прочее. Передали большой пакет с фруктами и овощами. Поезд стоял две минуты, поэтому перекинуться удалось всего двумя-тремя фразами.

Я стоял, смотрел в окно. Мы только отъехали от станции Армавир, на горе виднелся Форштадт, а вот там, чуть ниже по течению Кубани, Прочноокоп, или, как раньше называлась, Прочноокопская станица. На Форштадте стояли пушки, когда-то они прочно защищали окопы. Ещё ниже, за мостом через Кубань, на пригорке, был поставлен памятник Пушкину. Своеобразный бюст Пушкина на высокой колонне. Говорят, доподлинно известно, что именно на этом месте бывал Пушкин, который писал: «Я здесь стоял, красой Кубани любовался». На самом деле как раз с того места и видно всю красоту Кубани. Правый берег здесь возвышен на довольно приличную высоту, наверное, метров на сто, а может быть, и выше. Там открывается панорама на Новокубанск, на Армавир и на станицу Новокубанскую, открывается вид и на посёлки, и на хутора…

Поезд двигался, а я смотрел в окно. Двигались примерно параллельно Кубани. Вот сейчас проехали станцию Кубанская – это город Новокубанск, а дальше там за Новокубанском идёт конезавод «Восход», биофабрика – все они практически на реке Кубани находятся.

Промелькнули следующие станции: Отрада Кубанская, Гулькевичи…

И вот на горе показалась самая большая, как я считаю, станица Кавказская. Город Кропоткин, а станция называется Кавказская. Я даже не знаю, почему так. Очевидно, Кавказская станция была в честь станицы названа, но точно я не знаю. На этой станции обычно долгая остановка. Когда поезд стал подходить, людей на перроне не было. Я вышел на перрон, немного погулял. Смотрю, идут два человека. У одного в руках сумка, второй с чемоданом. Они о чём-то разговаривают, подходят к нашему вагону и заходят. Я не обратил внимания, какие у них места, хотя можно было и услышать – я был недалеко.

Когда зашёл в вагон, то в моём купе был один из этих мужчин. Теперь нас уже было двое в вагоне. Интересно всё-таки компьютеры работают. Вагон весь пустой, а билет дали именно в моё купе. Мы познакомились. Этот мужчина сказал, что он «замыкался», как он выразился, ещё не обедал, так что ужасно хочет есть. Попросил меня составить ему компанию. Компанию мне не очень хотелось составлять. Потому что он сейчас, конечно, достанет бутылку, в лучшем случае водку или коньяк, а то самогонку или собственное вино. Начнёт хвалить и будет говорить, что это экологически чисто, полезно и прочее. Мне совершенно не хотелось выпивать. Да и вообще, в поезде я практически никогда не выпивал, даже будучи молодым.