Вернусь не скоро 2

Хотя, зная наше командование, в такой тактике не было ничего удивительного. Уже не в первый и не во второй раз я вижу, как они без колебаний кидают на убой даже линкоры. Да что там говорить, в начале этого сражения они пожертвовали целой станцией.

В космической пустоте внезапно сверкнула ослепительная вспышка. Через мгновение наш корабль содрогнулся от мощного удара. Развернув перехватчик, я с восторгом наблюдал, как линкор нифиров, объятый быстро угасающим пламенем, раскалывается надвое. Именно там, где совсем недавно находилась группа кораблей которую мы сопровождали. Это же сколько термоядерных снарядов они умудрились затолкать в те фрегаты и корветы! Даже как-то страшно стало, что мы летели рядом с такой чудовищной бомбой.

Сразу же за линкором союзные корабли малых классов сомкнули ряды, отрезав от основного вражеского флота несколько десятков перехватчиков и фрегатов, которые сумели прорваться вместе с уже отправленным в ад линкором.

Наш отряд тоже принял участие в этой короткой, не более чем минутной, резне. После неё флот Союза вновь выстроился в непробиваемую формацию, к которой на всех парах мчались очередные вражеские линкоры. А за ними виднелись всё новые и новые корабли. Это надолго, подумал я, и приготовился к затяжной битве.

«Получено 1 очко базовой характеристики Восприятие».

«Получено 1 очко базовой характеристики Ловкость».

«Получено 1 очко навыка интуитивное предвидение».

Вы достигли 12 уровня.

Получено 1 очко репутации.

Получено 1 очко базовых характеристик.

Получено 1 очко второстепенных характеристик.

Получено 1 очко навыков.

Получено 1 очко умений.

— В тыл! Вся мощность на восстановление щитов! — скомандовал Тарнус.

Мы, быстро покинув передний край сражения, вернулись в резерв флота и принялись быстро откачивать щиты, ожидая новых приказов.

Сбившись со счета, который раз мы уже отправились на откачку щитов, я быстро открыл карточку персонажа и вложил полученные за уровень очки, доведя восприятие до 13. Также я поднял предвидение до 6 и концентрацию до 8, и вложил все оставшиеся очки умений в ускорение, поднимая его сразу до 14 уровня. Жалко было жутко, но в этой битве каждая мелочь может решить исход.

Спустя несколько часов яростное сражение, пылающее в начале, превратилось в некое подобие дуэли предводителей флотов. Поле боя стало лоскутным одеялом из сотен мелких стычек, которые, впрочем, «мелкими» можно было назвать лишь по сравнению с размахом начальной битвы. В каждой из них кипела яростная борьба, где сотни космических кораблей сходились в безжалостной битве.

Вот только при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что наш флот проигрывает. Преимущество нифиров и ихтианцев заключалось уже не в численности, которую мы почти выровняли, а в мощности их кораблей. На каждый наш линкор приходился минимум два вражеских, а на каждый из наших переоборудованных гражданских корветов и фрегатов — как минимум один перехватчик или боевой фрегат, многократно превосходящий их по всем характеристикам. И это не все: корабли ихтионцев, в сравнении с аналогичными судами Союза, были куда более эффективны.

— Если так пойдет, нам крышка, — словно уловив мои мысли, сказал Ан Тан.

— Согласен, затяжная битва явно не в нашу пользу, — отозвался я. — Они просто нас сомнут.

Командование, конечно же, осознавало бедственное положение флота. Однако любые попытки массированного наступления натыкались на хладнокровный отход вражеских сил, не собирающихся упускать инициативу в этой затяжной бойне. Враг явно выжидал удобного момента, чтобы нанести сокрушительный удар.

— Скидываю координаты, — раздался голос Тарнуса.

Нас вновь бросили на передовую, чтобы поддержать отчаянно сражающуюся группу кораблей нашего флота, которые еле сдерживали натиск вражеской эскадры, значительно превосходящей их как по численности, так и по огневой мощи.

Сразу по прибытии нашей четверки несколько фрегатов союзников ринулись на перезарядку щитов. К сожалению, двум из них это не удалось. Молниеносный перехватчик ихтианцев, словно материализовавшись из пустоты, несколькими меткими залпами превратил их в пылающие груды искореженного металла.

— Чёрт! — выругался я, осознавая нашу оплошность. Мы не смогли обеспечить прикрытие отступающим кораблям.

Резко развернув перехватчик, я на максимальной скорости устремился к ихтианцу. Но тот, игнорируя нас, ушёл в сторону, уклоняясь от шквала огня, открытого Ан Таном, и продолжил преследование беззащитных кораблей, покидающих поле боя.

— Удачи, друзья, это была честь… — раздался голос Тарнуса в канале общей связи и сразу прервался на полуслове. В следующий миг с радара пропала зелёная точка, обозначавшая Шилку 1.

Тарнус, осознавая безвыходность ситуации, принял решение пожертвовать собой, чтобы дать шанс на спасение нескольким фрегатам союзников. Он, без колебаний, бросил свой корабль под вражеский огонь, став щитом для своих товарищей по флоту.

— Да зачем! — неожиданно для меня раздался отчаянный рев Ан Тана.

До меня не сразу дошло, почему мой синекожий напарник так отреагировал, но когда я понял, гнев накрыл меня, словно волна. Чёрт, чёрт, чёрт! — несколько раз ударил я по панели управления. Порву!

— Тарнус, ты дурак! — вырвалось у меня. Но потом я осознал, что в тех фрегатах, которые он прикрыл собой, вполне возможно, были такие же, как он, жители этой системы, для которых смерть в этом бою окончательная. Дураком тут был только я.

Резко развернув перехватчик, я зашел в хвост этого проклятого ихтианца. Ан Тан тут же открыл огонь, но тот резко увернулся от всех зарядов плазмы, словно игнорируя законы физики, сместил траекторию полета, увернувшись от гарантированного попадания. Если бы не мое обостренное восприятие, то эти маневры я бы принял за телепортацию. Но всё же это были маневры, правда не поддающиеся логике. Хоть мы и не смогли поразить противника, но всё же сумели отвлечь его от уходящих на откачку щитов фрегатов.

— Не уйдёшь, тварь! — взревел я, резко разворачивая «Жило» вдогонку скользкому рыбьемордому. Ан Тан, тоже впав в безумие, снова открыл беспорядочный огонь. Но, как и ожидалось, ни один из сгустков плазмы не достиг цели.

— Соберись, блин! — выкрикнул я и себе, и своему напарнику, но, наверное, больше себе, осознав, что такое поведение не приведёт ни к чему хорошему.

— Заткнись, бледный! — прорычал он.

— Повторяю, соберись! Ты сам говорил: это война, погоревать успеешь, когда все закончится, — сказал я первое, что пришло мне в голову, пытаясь привести своего стрелка в чувства.