Вернусь не скоро 3

— Давать заднюю не вариант, — проговорил Шульман себе под нос.

— Мне надо доложить руководству о новых сведениях, — сказал Парфёнов и, быстро попрощавшись со всеми, покинул кабинет Шульмана.

— И нам тоже надо заниматься делами, — сказал Шульман, а потом, о чём-то задумавшись, произнёс: — Максим, вызови сюда Юсупову, пускай она покажет Дане, где он может расположиться.

Чижик, хоть и с неохотой, достал планшет и что-то быстро набрал. Вскоре меня просто выставили за дверь и оставили ждать у моря погоды, а точнее — Лейсан.

— Привет, Дань, всё хорошо прошло? — спросила Лейсан, было потянулась приобнять меня и поцеловать, но осеклась.

— Да, виделись недавно, а хорошо прошло или нет, кто его знает, — ответил я пожав плечами.

— Ну, это там, а сейчас тут. Ладно, пошли, проведу тебе экскурсию, — сказала девушка и бодро потопала по коридору.

Я, конечно, ничего хорошего не ожидал от этого места, но всё же немного расстроился, оказавшись в этих безжизненных коридорах глубоко под землёй.

— Что ты сделал?! — выпалила Лейсан, когда я поведал ей о своей встрече с Чижиком.

— То, я же тебе говорил, что врежу ему.

— Ну, я думала, ты шутишь.

— Ну, а я ему в шутку и врезал. Если бы серьёзно, он бы точно помер, — сказал я и улыбнулся во все тридцать два зуба, подражая моему тиронскому другу-отморозку.

— Не смешно, — ответила девушка и остановилась у одной из десятков дверей в длинном коридоре.

Комната моя оказалась небольшой, почти каморкой, три на три метра, с стоящей в углу одинокой кроватью. Чем-то она отдаленно напоминала мою офицерскую каюту на «Карающем». Вся эта обстановка почему-то наводила на меня тоску, и я начал замечать, что чертовски хочу вернуться в эфир. И правда, человек способен привыкнуть к чему угодно, и сейчас я гораздо комфортнее себя ощущал там, в космосе, на станции, где меня окружали странные пришельцы, которые для меня уже куда более родные, чем обитатели этого бункера. Там я чувствовал себя по-настоящему свободным, а здесь меня не покидало чувство, что я словно обитатель зоопарка: ходить можно куда угодно, но не дальше решетки, отделяющей меня от мира.

К сожалению, войти в эфир сейчас я не мог. У меня была договоренность с дипломатом, что я пробуду тут как минимум три дня. Это было необходимо, чтобы продемонстрировать свою, так сказать лояльность. Однако я сразу же его предупредил, что не намерен слепо подчиняться приказам. Он, как ни в чем не бывало, кивнул, но по его виду было ясно, что считает совершенно по-другому. Ну пусть и дальше считает.

— Привет, Чижик, — сказал я, подойдя с Лейсан к столику в большой столовой базы и положив на него свой поднос.

— Привет, Юсупова, — проигнорировал меня Чижик, а после покосился на меня: — Ты теперь всегда эту гориллу за собой таскать будешь?

— Мальчики, не ссорьтесь, — сказала Лейсан и поставила поднос на стол, а потом покосилась на меня, как бы говоря: ну давай.

Всё дело было в том, что эта мелкая мне весь мозг проела, чтобы я помирился с этим рыжим гадом. Честно, после этого он меня стал бесить ещё больше, но всё же я согласился сделать всё, чтобы помириться. Ну не выдержал я пристального взгляда её чёрных глаз.

— Ладно, рыжий, я тебя прощаю и предлагаю перемирие. Тем более я уже договорился, что все мои финансовые потери мне компенсируют. Ну так что, мир? — сказал я и протянул руку.

— Не в этой жизни, — ответил Чижик с презрением смотря на меня.

— Ну, видишь, я как ты и просила, пошел на перемирие, но видимо не судьба, хотя из-за него я столько настрадался в эфире, ты даже не представляешь, — скорчил я обиженную рожу.

— Максим, ну ты чего? — сказала Лейсан. — Даня больше тебя не тронет.

— Ну не хочет и ладно это его дело.

Честно, этот Чижик меня сразу выбесил. Ещё там, в кабинете. Я хорошо знал этот взгляд. Взгляд того, кто считает себя лучше других. Что в школе, что в институте — всегда были такие. И даже когда я менял одну работу за другой, то и дело ловил на себе эти презрительные взгляды. Вот и взыграли во мне забытые инстинкты.

— Даня, — произнесла укоризненно Лейсан.

— Да что Даня, я скажу честно, твой Максим просто считает себя лучше меня. Даже не так, он считает себя лучше всех, кто находится в этом зале. И никто ему слова сказать не может просто из-за статуса. Но знаешь, Максим, мне на твой статус пофиг. Ты, Максимка, мне не начальник, ты мне вообще никто и звать тебя никак, — сказал я и встал из-за стола вместе с подносом и, долго не думая, пересел к соседствующей с нами компании стариков в белых халатах.

— Сильная речь, — сказал мужчина почти преклонного возраста в белом халате. — Вот только зря вы это, молодой человек. Начальство надо уважать, даже если оно такое. Ну и в одном вы не правы: он не считает себя лучше других, он и правда лучше всех, кто находится в нашем бункере. Ну, может, за исключением Георгия.

— Я же сказал, не начальство он мне, — ответил я и вцепился зубами в вкуснейшую котлету из свинины. Ну, или мне просто так показалось после долгой диеты на питательных коктейлях из эфира.

На следующий день моего принудительного пребывания на Земле мне не дали скучать. Сначала меня отвели в закрытую комнату и попросили несколько десятков раз переместиться в маяк и обратно. Затем я надолго поселился в медицинском кабинете, где, как мне объяснили, измеряли реакцию организма на длительное пребывание в эфире. На самом деле это выглядело как бесконечный забег по беговой дорожке, притом я был обмотан проводами с ног до головы.

Больше всего работников базы удивили мои зрение и скорость реакции. Они сказали, что мои показатели не уступают профессиональным спортсменам, а острота зрения превышает человеческие пределы. Дальше меня просили демонстрировать умение «ускорение», затем что-то замеряли, покивали с умным видом и просили повторить снова, совершенно не обращая внимания на то, что я после этого несколько минут просто лежал безвольным телом. В итоге мне стало казаться, что они просто издеваются надо мной.

В середине дня меня подключали к различным аппаратам и проводили детальные сканирования моего организма, особенно интересуясь мозговой активностью и состоянием нервной системы.

Вечером, когда я был уже полностью измотан, меня просили ответить на вопросы и пройти психологические тесты, пытаясь понять, как долгое пребывание в эфире влияет на мое мышление и эмоции.

В конце дня я с трудом дополз до своей комнаты и без сил рухнул на кровать. Видать, я всё же ошибся: нет, я не экспонат зоопарка, я лабораторная мышь.

Глава 16

— Вот что такое летать первым классом, — сказал я, заходя через стыковочный модуль на исполинского размера пассажирский крейсер Союза, на белоснежном борту которого было написано «Звездный Странник».

Когда эта махина явилась к Корсе, это стало целым событием. Все с интересом смотрели на это олицетворение роскоши, медленно приближающееся к станции. Вот только я даже не догадывался, что именно на нем мне придется лететь на столичную планету Союза Артог. Хотя само прибытие этого корабля я пропустил, находясь в штабе проекта «Алиса», где меня почти не выпускали с разного вида тестов.