Вернуть Боярство 10
Шрифт:
И тем не менее, пусть Изюмов и был на вид типичным тыловиком-ученым, как и положено при его специализации — всё же специалисты по ритуальной магии это тебе не обычный боевой маг, таких в первые ряды стараются не пускать по вполне понятным соображениям — определенным уровнем боевой подготовки он обладал. К тому же, ритуалист без заготовок — это очень хреновый, а зачастую и вовсе мертвый ритуалист. Недостаток этой ветви чародейства заключались в длительной подготовке, требующейся для сколь-либо приемлемых чар… Но именно поэтому ритуалисты, как и артефакторы на пару с малефиками — это те ещё хомяки, всегда носящие заготовки своих чар при себе. Особенно те из них, что имели военную специализацию — на фронте ведь и помереть недолго, если без пары-тройки козырей в рукаве ходить.
В общем, фиолетовый кокон, возникший вокруг генерал Изюмова, был неплох.
Краткий миг, что быстрее биения сердца, миг, уходящий вдаль по реке времени быстрее, нежели моргает смертный — и я оказываюсь перед ним. Мой кулак, окутанный молниями всех пяти доступных мне сейчас цветов, от Синей до Зеленой, бьёт прямо по кокону, туда, где под ним должно находится солнечное сплетение сухощавого чародея.
С сухим, противным треском, будто лопается лёд, фиолетовый кокон разлетается, а мой кулак, вонзается в живот чародея — всё же чуть не рассчитал, из-за наличия кокона он оказался несколько выше, чем был прежде. Приподнялся в воздух, так сказать — кокон был хорошим заклятием, закрывающим все возможные направления атаки. В том числе и непрямые воздействия — магию Разума, Проклятия, Духовную магию…
Да вот только ещё одна слабость ритуальной магии, о которой частенько забывают, заключалась как раз в том, что заклятия-заготовки этой школы, спрятанные до поры в ауре чародея, разворачиваются значительно медленнее обычных чар. В общем-то отличное защитное заклятие не успело даже набрать силу, а мой Выпад Молний уже разрушил его.
Кстати, заклятие относительно новое для меня — чары шестого ранга, выуженные из прежней памяти. Не самое мощное, не самое эффективное в бою, по боевой мощи сравнимое со средненьким заклятием пятого ранга при относительно больших расходах маны и концентрации оно обладало громадным плюсом — его можно было использовать вот так, резко, быстро и без подготовки. Чары на случай форсмажоров, созданные мной просто так… Они обретали хоть какой-то смысл уже на более высоких рангах, чары ближнего боя, сейчас же были в настоящем бою малополезны.
Однако этого хватило. Хватающий воздух посиневшими губами чародей скрючился у моих ног, выпучив глаза прижимаю руки к животу. Я же, довольный произведенным эффектом, медленно обвёл взглядом окружающих и заговорил:
— Любить вы меня, господа, не обязаны, с этим я спорить не собираюсь. Скажу больше — если хотите, можете меня даже ненавидеть, хоть это глупо и контрпродуктивно, но дело ваше. Я не рубль, всем нравиться не собираюсь… Но вот уважать меня и подчиняться в процессе совместной работы — ваша прямая обязанность, и по законам военного времени я вполне себе имею право тех, кто нарушает дисциплину, наказывать на своё усмотрение. Главное, не убивать да не калечить… Что ж, ни убивать, ни калечить я вас не буду — идет война, и нам нужны все маги, которые есть. Однако посмотрите внимательно на генерал-майора Изюмова и запомните увиденное. Нечто подобное будет происходить с каждым умником, что посчитает себя вправе нарушать субординацию, саботировать мои приказы или ещё каким-либо образом мешать выполнению возложенной на нас задачи. Если хотите жаловаться, если чем-то недовольны — можете вызвать меня на дуэль и решить дело схваткой. В таком случае я готов даже пойти вам на встречу и позволить перед схваткой провести все необходимые приготовления, дабы вы имели возможность биться в полную силу… Но тогда уж не взыщите и вы, господа — бить буду в полную мощь, так, что от вас только пух и перья летать будут. Когда вечером пойдете жаловаться начальству, не забудьте уточнить в штабе, кто я такой и чем таким отличился в битве за Магадан.
В общем-то, после этого работа пошла куда спокойнее. Мне в спину постоянно упирался ненавидящий взгляд Изюмова, но что поделать — не было у меня ни времени, ни желания вести долгие беседы и доказывать, что меня по праву поставили главным. На это могла уйти неделя, а то и не одна, килотонна моих нервов и масса усилий — и всё это безо всяких гарантий того, что результат оправдает затраченные усилия.
Но мы на войне. И терять время в тыловом, по факту, городе, под светские беседы неспешно колдую со слишком расслабившимися за десятилетия мирного существования имперскими чародеями, что за
это время успели размякнуть и привыкнуть к мирному времени, я не собирался. Каждый потерянный в Магадане день — это отнятое у меня время на помощь в подготовке к грядущим сражениям моим собственным воинам.Но, надо признать, ритуалисты, в военных кругах имевшие репутацию своеобразных «армейских умников», ребятами были весьма неглупыми. Имей я дело с подобными настроениями среди магов-боевиков, то одной взбучки не хватило бы точно — среди этой публики пришлось бы всех Старших Магистров по паре раз поколотить, прежде чем они вняли бы голосу разума. Ну как голосу — кулаку… Правда, и обиду долго бы не таили — их раз уж удастся силой подавить, то дальше будет совсем просто. Чародеи моего пошиба народ такой — если твёрдо знает, что кулак командире больше его собственного, а родовитостью и прочими вторичными факторами разницу в силе не покрыть, то в девяти случаях из десяти будут не просто слушаться, но ещё и уважать, причем искренне.
За одну лишь мою боевую мощь эти умники меня уважать не начали. Особенно забавно было на второй день совместной работы, когда они, получив втык в штабе генерал-аншефа и поняв, что спорить с судьбой не выйдет, начали полноценно трудится. Ведь в первый день мы больше были заняты не тем, что бы распутывать чужие чары, а каким-никаким слаживанием.
Но зато дальше они сполна оценили ту зияющую меж нами бездну по части знаний, опыта и мастерства. Ритуальная магия, магия Воздуха, в особенности та её часть, что касалась молний, ну и магия Крови — это вообще три основных направления моего мастерства. Затем шла алхимия, на ступень пониже — остальные три классические стихии, после — артефакторика и всё прочее. Но даже это «всё прочее» у меня было на порядок лучше, чем у подавляющего большинства чародеев этого мира, у которых эти части магического искусства были основным направлением…
В общем, когда солнце начало уходить за горизонт, взгляды из озлобленно-неприязненных сменились задумчиво-изумленными. Для того, что бы не тянуть кота за его хозяйство, я невольно сильно раскрывался перед временными коллегами, позволяя им подсматривать и запоминать приемы, что им и не снились. Дошло даже до того, что в последний мой вечер с ними, когда я объявил, что отбываю на линию фронта, меня позвали в офицерский клуб, пропустить несколько стаканчиков и поиграть в карты. Однако даже так — душой до конца они не оттаяли и держались настороженно. Да и любовью особой не пылали… Скорее им попросту было страшновато — сколько не говори о том, что я гений и прочее, это не объясняло объем моих навыков и мастерство. Одно дело тупо набрать силы до ранга Старшего Магистра, и совсем другое — легко и непринужденно ломать и рассеивать чары, наложенные Магом Заклятий. Но, повторюсь, мне было плевать — детей мне с ними не крестить, а все, кому надо, итак в курсе моей сущности.
Моих гвардейцев числом три сотни воинов поставили на пологом берегу возле села Сетинино. Сам населенный пункт был расположен метрах в пятистах от воды, дабы не топило по весне, но тут имелся неплохой брод, который и предстояло оборонять моим воинам. И вот как раз сейчас они были заняты тем, что строили укрепления, готовя позицию — столь удобное место для переправы враг явно не упустит. Были тут и иные отряды, конечно, но костяком служили явно мои гвардейцы. Что неудивительно — один мой боец стоил десятка пехотинцев регулярных войск или двух, а то и трёх обычных гвардейцев. Всё же лучшая алхимия, отличная экипировка и уже немалый боевой опыт, не говоря уж о количестве магов в каждой сотне…
— Левее! Ещё левее, мать твою разэдак, Геннадьич! Ну ты что там, совсем избезумился? Аль ослеп на на старости лет, пень трухлявый?!
— Ты, Прошка, говори, да не заговаривайся, — прогудел в ответ пыхтящий от натуги Геннадьич. — Я, мабуть, и пень трухлявый, а всё равно с тебя, щенок, пыль то всю повытрясываю, повытрясываю! Ты давай лучше подсоби, не видишь — мана у меня кончается…
Двое магов, Ученик и Адепт, с кряхтеньем возились с каменной плитой, кои массово начали изготавливать мастные чародеи-фортификаторы. Здоровенная, весящая под тонны три, а то и четыре, она была уже четвёртой, которую укладывала эта команда — ДОТы сами себя не возведут, а на строительство укреплений квалифицированных инженерных частей у нас не имелось… Ну почти — но те, в большинстве своём, трудились сейчас в совсем иных местах. Там, где по расчетам Добрынина будет направление главного удара врага. В остальных местах справлялись кто как мог да с божьей помощью…