Вернуть Боярство 10
Шрифт:
— Указом генерал-майора Аркадия Афанасьевича Сахарова, командующего сводной группой войск на данном участке фронте Прошкино-Лазурное, я временно назначен его первым заместителем, — отчеканил я. — Мои слова и приказы — его слова и приказы… За минувшие сутки я успел убедиться, что многие офицеры самым наглым образом пренебрегают своими прямыми обязанностями… С полного попустительства своих непосредственных командиров. И ваши подчиненные, господин генерал-майор, замечены в подобном чаще прочих. Потому приказываю — к завтрашнему дню все присутствующие в городе чародеи должны отправиться на линию боевых позиций и займутся своими непосредственными обязанностями.
Скопин явно собирался вставить свои пять копеек. Но я ещё не закончил, в повисшей напряженной тишине продолжил:
—
Глава 14
— Да кем вы себя возомнили, что бы что-то от меня требовать? — изумился Старший Магистр. — И уж тем более хоть в чем-либо меня обвинять? Нет, я понимаю — молодость и резкий рост силы вскружили вам голову, а слава лихого боевого мага затмевает разум, но это уже переходит всякие разумные границы!
— И снова оскорбления, пренебрежение и ничем необоснованное самодовольство, — покачал головой Аристарх. — Что ж, думаю, самое время преподать вам один очень важный жизненный урок, раз уж вы до сих пор его не усвоили.
Злые языки многоцветных молний ударили во все стороны, поднимая бурю маленьких, злых искр. Давление магической силы, которой не устыдился бы и Архимаг, пусть и не из числа сильнейших, а так же чувство опасности, заставляющее чувствовать себя лицом к лицу с диким монстром, полным силы хищником, готовым в любой момент тебя сожрать — всё это единым букетом смешанных ощущений ударило во все стороны, расходясь подобно кругам на воде и заставляя окружающих чародее пятиться и бледнеть от ощущения надвигающейся угрозы.
Все инстинкты твердили присутствующим, что сейчас лучше отступить подальше, уйдя с дороги воплотившейся в человеке ярости стихии Молнии. Аура боевого мага давила, сминала сопротивление и силу воли слабых, заставляла торопливо разорвать дистанцию более сильных — никто не хотел попасть под горячую руку явно теряющего терпение мага.
К чести Скопина, он лишь сделал один небольшой шажок назад — но оглянувшись и оценив количество глаз, при которых его столь явно провоцировали, скрипнул шагами и воззвал уже к своей магии, окружая себя коконом непроницаемых чар, упрямо пригибая голову и делая шаг вперед. Генерал мог бы отступить, мог бы принести извинения, пусть даже формальные, мог и вовсе попытаться уйти молча, хотя последнее ему бы явно не позволил сделать уже Аристарх — однако всё это означало потерю лица.
А терять лицо в вопросах подобного толка ему было нельзя. Рассчитывающий занять место Сахарова, ставший пусть и ситуационным, но союзником Смелова чародей создал своё положение в этих местах как раз на основе того, что все признавали — он здесь сильнейший. И второй по родовитости, после Смелова, но первопричина — именно личная сила. Промолчи он, стерпи открытый вызов — и всё, столь быстро набранный авторитет так же мгновенно сдуется. А этого себе амбициозный чародей позволить не мог — слишком многое для него было поставлено на карту, слишком близко он подошел к своей цели, занять командную должность, которая в случае успеха в будущем противостоянии сулила ему отличные карьерные перспективы. В конце концов, за особые заслуги могли даже отправить в Академию Оккультных Наук и сделать его Архимагом, благо личный талант позволял… И сделать это с громадной скидкой — суммы, которые брало это заведение за подобное возвышение, были весьма значительны даже по меркам таких Родов, как его собственный…
Все эти его резоны Хельга видела и понимала. Она вообще, с той поры как Аристарх исцелил её, стала видеть и понимать куда больше, нежели раньше. Она, бывшая когда-то одной из Верховенствующих в своём мире, только начала возвращать свою
память и пока знала о себе былой лишь в самых общих чертах — но даже так она не могла не отметить, насколько они с Аристархом различаются.Вот, например, сейчас — её возлюбленный, презрев все законы логики и политики, не задумываясь отверг её способ решить стоящие перед ними проблемы тихо и мирно, не тревожа общественность, так сказать. Нет, Аристарха подобное совершенно не устраивало — его способ был прям, как клинок его меча, и столь же опасен.
Справедливость через силу — вот так бы она назвала его принципы. Боевой маг чудовищной силы и таланта, он рассказывал ей немало разных историй о себе прошлом долгими зимними вечерами в его Родовом поместье. В те несколько недель, что стали самым счастливым временем в жизни молодой женщины и которые окончательно утвердили её в решении связать свою жизнь именно с этим человеком.
Славные истории подвигов и предательств из мира, где самой большой проблемой человека были не монстры, таинственные Разломы или даже Боги, как в её собственном — нет, там самым страшным врагом человека был другой человек. Мир, что порождал чародеев столь громадной силы и мощи, что они нарушали естественный порядок вещей, предписывавший — не может изначально смертный человек обрести вечность. Они могли, и, на взгляд Хельги, заслуженно назвали эту планку силы Великими Магами.
Его мир напоминал ей громадную банку с неисчислимым количеством пауков — и тем страннее ей казалось, что в нем к величию сумел прийти столь прямолинейный человек как он. Впрочем, именно это ей больше всего и нравилось в Аристархе. Непреклонная, упрямая решимость прогнуть мир под своё виденье, бескомпромиссность в противостояние с врагами, абсолютная уверенность в своих силах и непреклонная, могучая воля, позволяющая ему видеть мир таким, каков он есть — но не принимать его правила, а навязывать свои собственные.
Отступать? Сдаваться? Нет, это не про него… Бывшая Верховенствующая безошибочно чуяла в странном, своеобразном чародее внутреннюю силу, что вела его сквозь всю грязь и боль окружающей реальности вперед. Он был из той редкой породы людей, кому важнее была не конечная цель, а путь, по которому он идет к ней. У японцев, как знала Хельга, была очень интересная поговорка о таких, как он — у самурая нет цели, у самурая есть лишь Путь. И в этом смысле Аристарх был самым ярким примером подобной личности — его волновала лишь дорога, которой он шел. Ну а цели… Цели могли меняться в зависимости от изменений в этом огромном и изменчивом мире. И за это она так ценила и уважала своего жениха. С ним одним она могла быть уверена, что ему плевать на её статус и положение, что он ценит в ней лишь её саму — и за одно это безумно одинокая всю нынешнюю и большую часть предыдущей женщина готова была прощать ему все те глупости, которыми этот человек руководствовался в своей жизни. В конце концов, именно сильные определяют, какими правилами живет судьба народов, стран, а иной раз и целых миров — а Аристарх, безусловно, был сильным. Возможно даже сильнее, чем она на пике своего могущества… В конце концов, его чудовищные молнии, уничтожившие Младшее Божество скандинавов, были непохожи ни на что, что она видела — в этом она была уверена целиком и полностью.
Тем временем ссора явно набирала обороты. Разразившийся силой боевой маг не спешил делать следующий шаг, позволяя людям отойти подальше, а оппоненту подготовиться получше. И справедливости ради стоило отметить — Скопин, в отличии от своего младшего родственника, был достаточно опытным Старшим Магистром, а потому пренебрегать опасностью не стал и использовал выделенное ему время более чем с толком.
Барьеры вокруг боевого мага всё усложнялись и укреплялись, в ход пошли и личные артефакты, и алхимия — ничуть не стесняясь присутствующих, генерал опрокинул в себя одно за другим пять зелий. А ведь Аристарх ни единого не использовал — это Хельга знала доподлинно. Да и доспехов сегодня не надел — при себе у её жениха имелся лишь его странный клинок с провокационным для оружия аристократа названием — Меч Простолюдина. И даже тот покоился в ножнах…