Вернуть Боярство 20
Шрифт:
Духов в такие штуки сильных запихнуть сложно — по каким-то причинам те не очень любили подобные вместилища. А сами по себе они были слишком тупы… В прошлом, когда алхимия не позволяла слишком уж сильно и в товарных количествах боеспособную пехоту в лице гвардейцев, а магов было относительно немного, они ещё были достаточно эффективны, но сейчас…
Впрочем, о таких здоровенных я и не читал. Да и вряд-ли на страже своей столицы враги бы оставили совсем уж бесполезный древний хлам, чай не совсем уж идиоты.
Я неслышной тенью скользил слева от основной колонны нашей пехоты, накинув на себя максимум маскирующих чар. Моя рана все ещё не позволяет мне развернуться на полную, но частично ущерб от неё уже исцелен — далеко не весь, но уже лучше, чем ещё пару дней
— Аристарх Николаевич, не дело раненому Главе Великого Рода идти на штурм в первых рядах, — ворчливо заметил Гриша Дорохов. — Ты не рядовой боец, на от тебя зависят судьба и благополучие десятков, а то и сотен тысяч человек. Не следует без крайней необходимости рисковать собой!
— Когда я вышел на бой против британцев ты против не был, — с усмешкой заметил я также посредством телепатии. — Тогда, помниться, расклад был для меня куда тяжелее — и ничего, сдюжил же. Да и вообще — как-то даже подозрительно много заботы от того, с кем я ещё недавно был врагами.
— Я именно потому сейчас с тобой и иду, что в прошлый раз даже предположить не мог, что ты по доброй воле сунешь голову в пасть льва, — сварливо ответил Архимаг. — Касательно же заботы — я тебе слово давал, что верен буду, коль ты своё слово сдержишь. Ты всё обещанное исполнил чин по чину — ныне ж мой черед слово держать. Я буду верен тебе — с того дня и до последнего дня! И раз уж я командир твоей дружины, а ты столь безрассуден, что так и норовишь в каждую драку лично влезть, то даже не надейся, что я тебе позволю одному шастать!
— Дал же Творец-Всесоздатель вассала… — изобразил я скорбную покорность судьбе. — Вам бы ещё научиться себя скрывать нормально, и было б здорово. А так вы лишь сами привлекаете внимание. Как бы не вышло, что это я вас буду вынужден защищать, а не вы меня.
— Мы о себе, Глава, уж как-нибудь позаботиться сумеем, не сомневайся, — заверил меня Григорий. — Народ у тебя в Роду подобрался ладный — опытный, быстро учиться и экипирован любо дорого смотреть. Я, признаться, был приятно удивлен, когда увидел, насколько ты щедр к своим людям в этих вопросах.
Сотни боевых магов под предводительством моего командира дружины двигались в некотором отдалении от меня, метрах в пятистах. Мы ещё не подошли к пролому в стенах, остановившись поодаль и наблюдая за схваткой.
Шведы били со стен прямо по городу, всеми силами пытаясь нанести максимальный урон наступающей армии — и при этом совершенно очевидным образом наплевав на потери среди гражданских. Наши бойцы, понеся первые потери, тоже перестали считаться с жизнями горожан — если кто-то путался под ногами или, упаси Творец, пытался как-то мешать или давать отпор, маги и воины быстро и навсегда решали этот вопрос. Тем не менее, нарочно бойню в городе мои войска не устраивали. Не могу сказать, что дело в их благородстве или, упаси боже, милосердии — у не первый год подряд воюющих, постоянно рискующих жизнью бойцов такой глупости просто физически в головах было неоткуда взяться — а в том, что до них было доведено, что любому, кто вместо подчинения приказам командиров решит поразвлечь себя грабежами и насилием тут же оторвут башку. Не разбираясь и не глядя на былые заслуги.
Самое худшее, что может случиться в процессе штурма такого города, как Стокгольм — это потеря управляемости войсками в бою, если те вдруг решат заняться куда более веселым и приятным делом вроде разграбления города. Тогда поражение станет практически неизбежно — и потому наши, не столь уж многочисленные в масштабах города-миллионника, силы сосредоточены
лишь на главной задаче.Каменные викинги сошлись в беспощадной рубке с пилотируемыми големами и весьма предсказуемо проигрывали. Не обладающие никакими активными боевыми или защитными чарами, они были способны лишь бить, колоть и рубить своими здоровенными каменными орудиями, относительно неплохо, надо признать, зачарованными — третий ранг, не меньше.
Единственными их достоинствами были многочисленность и огромная физическая сила. Двигались каменные викинги раза в полторе резвее обычного человека — в сравнении с пилотируемыми големами они казались неуклюжими деревенскими увальнями против гвардейцев. Но всё равно — хорошо, что я решил действовать максимально сберегая жизни своих воинов, на манер аристократов этого мира, а не так, как предписывала военная наука в толковании большинства генералов Имперской Армии. Первые, вкладывающие немало времени, средств и усилий в каждого своего воина предпочитали не подставлять их без крайней нужды, вторые же, командующие не Родовыми, а Имперскими войсками, частенько видели в подчиненных расходный материал…
В общем, я правильно сделал, настояв, что возглавят штурм отряды пилотируемых големов — ибо сойдись с каменными истуканами живые гвардейцы, особенно на довольно узком и не оставляющем пространства для маневра участке в проломах, и наши потери были бы огромны, даже с учетом того, что у нас не рядовые солдаты, а гвардейцы. Защитные купола магов второго-третьего ранга больше нескольких ударов зачарованного оружия каменюк бы не выдержали, и уж тем более даже зачарованный доспех не спас от ударов столь грозных, многотонных орудий истребления живой силы противника…
Зато наши стальные болваны были весьма хороши. Големы держали удар на отлично, даже легкие, физической силой уступали не слишком сильно, а уж о том, сколько у них было возможностей бить боевыми чарами и говорить нечего.
Враги ожидали, видимо, что первой в пролом ринется обычная пехота — над землей стелился ядовитый зеленый дым, от которого у человека бы явно не прибавилось здоровья. По земле бегали потоки странного красного пламени, постоянно били сверху вниз каменные и стальные колья — от небольших, в метр высотой, до здоровенных дур четырех-пяти метров. Периодическим земля расступалась под ногами сражающихся исполинов, поглощая их и тут же смыкаясь — шведы не стеснялись с сопутствующим ущербом своим големам, что были куда более хрупки, чем наши техномагические машины. Смыкающиеся волчьи ямы были по-настоящему опасны лишь легким големам, средние и тяжелые машины уровня Младших и Старших Магистров вырывались из них в течении четырех-шести секунд.
На моих глазах несущий на броне герб Шуйских тяжелый пилотируемый голем с одной руки разрядил прямо в торс набегающему на него справа вооруженному огромным боевым молотом каменному викингу свою монструозную, размерами с не самое легкое и мелкокалиберное полевое орудие винтовку. Металлическая пуля размерами с небольшое ядро, искрясь от чар Молнии, разнесла творение шведских артефакторов и продолжила свой полет, отрывая конечности и кроша торсы находящимся дальше каменным исполинам.
Одновременно пилот Шуйских заставил свою машину присесть, пропуская над головой взмах двуручной секиры другого противника и срубая чуть выше колена ногу сражающегося с его товарищем врага. Рывок вперед и вверх — металл таранит не успевшего вернуть назад своё оружие каменного противника. Сверкнула вспышка — какие-то чары Огня сдетонировали не хуже снаряда, разрывая врага на куски, а убранная за спину винтовка сменилась щитом, выставленным на пути чужой дубины. Цельнометаллический артефакт из прочнейшей зачарованной стали, не уступающей крепостью лобовым бронепластинам линкора, скользящим блоком уводит вражеский удар в сторону, а из-за спины Шуйского легкий голем с гербами Морозовых бьёт с наплечной пластины мощным Водяным Буром, уничтожая врага. Обе машины рвуться дальше, в образовавшуюся прореху, и скрываются у меня из виду, а земля на том месте, где они находились секунду назад, разверзается — но добыча ускользнула из-под удара…