Вернуть Боярство 7
Шрифт:
— Умри! — взревело каменное создание с закованным внутри Младшим Магистром.
Настоящая темница из камня мигом вскинулась вокруг чародея, надеясь сковать, заточить внутри себя — несмотря на неказистый вид, в ловушке чувствовалась немалая сила. Добротно, быстро сплетенная, вовремя использованная и подстрахованная настоящим валом земли, что подобно двум цунами спереди и сзади накатывали на неё, забыв о том, что вообще-то здесь суша, а не океан, и такое её поведение недопустимо…
Опытный и опасный противник. Вернее, не так — опытный и имеющий потенциал при большой удаче, хорошем наставнике и доступе к действительно стоящим знаниям, а не тому, чему могли научить в их Роду… Хмыкнув, Пётр перестал вскинул руку и щелкнул, сплетая первое из тех
Воздух дрогнул, сплетаясь в несколько потоков и отбрасывая прочь саму логику и законы природы — верный признак действительно искусной магии, того, чего не постыдились бы и боярские Рода из числа древнейших…
Магия Звука и Тьмы сплелись, порождая чудовищный, извращенный симбиоз — и заклятие Ночного Грома, специально предназначенное для подобных ситуаций, ударило во все стороны, буквально сметая всё на полсотни метров вокруг. Несмотря на то, что заклятие било вкруговую, основная сила была сконцентрирована Петром на каменном гиганте, являющемся источником магии.
Бывший агент Тайной Канцелярии, а ныне верный вассал Николаевых-Шуйских ощутил, как в груди разгорается огонек восторга. Заклятие шестого ранга, крайне экономное в плане энергии, дало эффект, который с лихвой окупал все те жуткие боли в каналах маны, от которых он страдал в процессе освоения этих чар.
Цунами из земли и клетку расшвыряло далеко в стороны, сам же Доспех Стихии изумлённого Младшего Магистра грохнулся на спину, покрывшись сеткой мелких трещин. И при этом резерв опустел лишь на десять процентов!
— Брат! — взревел незнакомый голос. — Брат, держись! Я иду!
Пётр закрутил вокруг себя ветра, укутываясь в шторм как в тёплое одеяло, сплетая огромные чуть светящиеся темным крылья из Воздуха и Тьмы. Одна, две, три… Наконец на пяти парах закрывших крыльев чародей остановился — это был пока что его предел. А вокруг вспыхнуло слепящее синее пламя — правда, Огня в нём не имелось ни грамма. Используя выигранные магом Земли несколько десятков секунд, он успел достаточно тщательно приготовить свой удар.
— Ледяное пламя?! Да ладно! — удивился Смолов.
Вот это уже серьёзные чары — вполне сопоставимые с его прежде сильнейшим из изученных в академии ударом слияния обеих школ магии. Видимо, он не ошибся — Глава Рода некогда служил в Тайной Канцелярии, и именно оттуда растут корни у его странного артефактного комплекса с сигнализацией…
Затрещали его крылья, лопаясь одно за другим — вражеский Магистр бил наверняка, в полную мощь, не собираясь давать второго шанса Петру. Процентов сорок от общего резерва, а то и все пятьдесят, прикинул Пётр.
Может, использовать артефакты? — мелькнула мысль. — Нет, не стоит. Их мало, и лучше держать про запас…
Противник попался неожиданно опасный — примерно той же силы, что он сам прежний. Вот уже и третья пара крыльев, треща, начала развеиваться, а сам Пётр ощутил, что всё глубже и глубже проваливается в землю. Ледяное пламя обращало её в мелкое ледяное крошево, не способное удержать вес взрослого человека и поглощая внутрь — и тем самым подготавливало второй удар вражеского Старшего Магистра.
Когда ледяное крошево, окружающее Смолова со всех сторон на десятки метров во все стороны (в том числе и наверх) внезапно начало сливаться и стремительно твердеть, он понял — пора действовать. В этом заклятии ощущалось два потока энергии — Младший и Старший Магистры объединили усилия. А ведь эта парочка умеет на удивление синхронно работать… Такое очень редко встретишь. Видимо, братья действительно были близки, раз добились такой синхронности.
Ледяное пламя и промороженное крошево земли сливались в смертельную ловушку, в огромный кристалл, внутри которого Пётр и сгинул бы, не промороженный, так раздавленный — фокус с Ночным Громом здесь ему бы не помог, это он ощущал ясно. Ну тогда держите…
Лёгкое мысленное усилие —
и тончайшее воздушное лезвие вскрыло вены на обеих руках. Третье, последнее на данный момент из освоенных умений Аристарха Николаевича — хотя, скорее, недоученное, как и с крыльями. Тех в оригинале должно ведь быть не пять, а девять пар…Впрочем, сомневаться времени не было:
— Луи рэнне мириэн, Маргатон!
— Ну наконец, смертный! — раздался насмешливый голос в его разуме.
А затем распахнулись врата измерений, открывая путь на План Воздуха — туда, где обитал элементаль, с которым он начал постепенно заключать договор, надеясь приручить весьма могучего, даже по меркам своих сородичей, стихийного духа. Самостоятельно открыть врата Пётр был пока не способен, а элементаль не стал бы этого делать, пока не заключит договор… Но вот разок ударить как следует по просьбе своего потенциального контрактора — готов был запросто!
Сперва Смолову показалось, что ничего не получилось и он вот-вот встретит грудью удар вражеской магии — последняя пара крыльев Воздуха и Тьмы уже едва держалась. Но секунду спустя он понял, что не ощущает никакого давления, да и вообще — вокруг больше не бушует пожар из ледяного пламени.
По мысленной связи с элементалем пришла странная эмоция — что-то вроде одобрения за выбор сильных врагов и осуждения за то, что его знакомство с этим миром было таким коротким. А затем врата в иной план реальности закрылись, и Пётр обнаружил себя на дне огромной воронки, в самом её центре. Сотня метров в поперечнике и глубиной не меньше полусотни — удар вышел в четко очерченных им границах… Но такой мощи, что маг лишь покачал головой в удивлении. Да насколько ж силён этот элементаль?!
Ауры Младшего Магистра не ощущалось — несмотря на явно большую прочность, чем у большинства магов его ранга, Доспех из камня не выдержал знакомства с чистой, безудержной мощью Воздуха. А вот искалеченная, оборванная, едва живая аура Главы Рода Терентьевых ещё ощущалась… Видимо, направил все силы, как собственные, так и источника магии, на свою защиту. Что ж, так даже лучше — будет кого допросить. Очень тщательно, со всем пристрастием допросить…
Глава 17
На большой, на удивление сухой поляне были пришвартованы несколько десятков воздушных судов. Почему на удивление сухой? Потому что в славном столичном Петрограде третий день погода радовала проливным дождём, вышедшей из берегов Невой и превратившимися в натуральное болото пригородные земли из числа тех, что не были во владении аристократии и, соответственно, хоть сколько-то защищены чарами от подобных казусов.
Велика матушка Россия, обширны её поля да леса, да только неизменны в ней две беды — дураки да дороги… И если на дороги мне, в общем-то, наплевать, то вот столичные дураки вызывали у меня натуральное омерзение. Город с сотнями разветвленных каналов, в котором каждый уважающий себя Род держал небольшую флотилию лодок, прогулочных катерков и даже роскошных яхт, плавающих по неисчислимым каналам, коих здесь было куда больше, чем в Венеции моего прошлого мира, сверкающие золотом дворцов Императорской семьи и высшего дворянства кварталы знати затмевали любую из мировых столиц… И на фоне всего этого великолепия — кварталы Нижнего Города, заселенного небогатыми мещанами и бедняками, всеми теми рядовыми жителями столицы, что пекли хлеб, изготавливали на бесчисленных производствах многочисленные товары, подметали и убирали улицы и занимались ещё тысячей и одним делом, без которых мегаполис просто встанет — их кварталы регулярно топило, и молодые аристократы (что бояре, что дворяне — тут у них царило полное единодушие) обожали плавать на небольших катерах и развлекаться видом беспомощных людей — с рекой приходили и мелкие чудовища, и учащались случаи грабежов, разбоя и убийств. Нижний Город становился любимым местом поиска острых ощущений у столичной золотой молодежи, и они активно пытались затянуть в этот омут и меня… Вот только что мне слабые речные твари да