Вернуть истинную

Не до внутренних разногласий пока.

— Что с Анилой? Она смогла вернуться в человеческую ипостась?

— Нет, Лин, — теперь я отчетливо вижу страх на лице будущего родственника.

Вот же мать-Луна подсуропила. Самого контролера в тести подсунула. Но не смотря громкое звание, я отчетливо понимаю, что он такое же живое существо, как и я, как и моя истинная. И ему не чужды переживания и страхи.

— Сколько дней уже прошло? Пять? Шесть? — закидываю новыми вопросами.

И охреневаю от ответа.

— Восемь. Оковы сорвали на второй день, как дочка появилась в доме. Тянуть дальше было опасно.

— Мне нужно к ней, Джейкоб, — произношу уверенно. — Я вытащу свою девочку даже из лап смерти.

Даю обещание одновременно с Бурашем. Волк уже сейчас готов лететь во весь опор на любые расстояния, не щадя себя и меня. И отдать жизнь, если потребуется.

— Нужно, Фуров, — соглашается контролер. — Очень нужно.

В эту минуту на меня смотрит уже не только переживающий отец, но и сверхсущество. Сильное и волевое. Призванное защищать каждого двуликого на планете.

— У нас есть всего сутки, чтобы вытащить Анилу, — произносит он отрывисто и резко, — иначе ее душа не сможет вернуться из-за грани и навсегда останется в ипостаси волчицы. Но и это еще не всё. Даже когда вернется, моя дочь не будет обычной оборотницей. И ты должен это понимать, как никто. Анила — взрослая девушка, да, но Золотинка — новорожденная волчица. И пока последняя не войдет в стадию зрелости, полноценной пары оборотней у вас не будет. Про детишек я даже не говорю. Подумай, Лин, сможешь ли ты ждать свою истинную около двух десятков лет? Сдерживать собственного зверя, чтобы не причинить Золе вреда? Помогать ей становиться на лапы, как новорожденному щенку и всему обучать? Защищать обеих девочек, человека и зверя, от косых взглядов и длинных языков? Подумай об этом хорошенько, Фуров. И отступи, если сомневаешься. Назад дороги не будет, я не позволю. Моя дочь настрадалась так, что другим и в кошмарах не снилось. Отныне я никому не позволю ее обижать. Особенно тебе, ее истинному.

— Я подумал, — отвечаю без пауз и следом уточняю, поднимаясь из кресла. — Когда выдвигаемся?

Мне не нужно время на размышления. Мое решение неизменно. Я, как и Бураш, не готов был отказаться от любимой, даже когда считал ее простым человеком. А уж теперь тем более от нее не отрекусь. Последую всюду. И буду ждать столько, сколько потребуется, чтобы она поправилась. Хоть всю жизнь.

И все у нас будет прекрасно. Мать-Луна не зря провела нас через такие испытания, чтобы, в конце концов, разделить. Не верю.

Мы будем вместе и будем счастливы.

А пока у нас есть Солана. И Джейкоб. Так что, как-никак, а семья уже совсем не маленькая.

Глава 43

АНИЛА

— Привет, моя хорошая, — негромко и нежно-нежно произносит Лин, стоит попытаться открыть глаза. — С возвращением, Ани.

— При… — открываю рот, но вместо слов получается какой-то сип.

— Подожди, не разговаривай, я дам воды, — правильно истолковывает мою неудачную попытку сглотнуть пересохшим горлом истинный.

А в следующее мгновение губ касается непонятно откуда взявшаяся фарфоровая чашка, и божественно-прохладная вода наполняет и насыщает обезвоженный организм.

Матушка-Луна, как мало для счастья надо.

После нескольких глотков вновь откидываюсь на подушки и стараюсь отдышаться. Чувствую себя старой развалиной, которую совершенно не слушаются ни руки, ни ноги.

— Лин, — произношу все еще хрипло, с трудом приподнимая ладонь, чтобы коснуться столь дорогого сердцу лица. — Ты же мне не снишься, да? — уточняю, не до конца веря глазам.

— Нет, родная, не снюсь, — улыбается шире истинный, накрывая мои пальцы своими, и жмурится, будто я его королевской лаской одаряю.

— Я смешная? — уточняю происхождение его непонятного взгляда, изучающего меня с каким-то неправильным слишком теплым блеском. — Растрепанная? Сонная? Что?

— Самая красивая на свете, — звучит неожиданный ответ.

— Я? — переспрашиваю на всякий случай, потому что поведение Фурова больше тянет на сладкие грезы, чем реальность.

— Ты, Ани, только ты, — заверяет, поглаживая тыльную сторону кисти.

— Хорошо, — киваю несмело.

Конечно, ничего хорошего я пока не вижу, скорее, странности одни, но они мне, если уж не врать самой себе, очень нравятся.

Кстати, про «вижу». Слегка поворачиваю голову, чтобы осмотреться и понять, где я есть. Комнату в доме отца узнаю мгновенно по огромному окну во всю стену. Но странное дело, кажется, будто в последний раз я видела ее не день или два назад, а словно месяц или больше того, год.

Да-ну, бред какой-то.

— А ты что тут делаешь? — догадываюсь уточнить главное.

Меня не столько волнует нахождение двуликого в спальне, сколько само присутствие на территории Джейкоба.

Как он сюда попал? Как нашел? И его пропустили? А что папа? И где он?

Вопросы наслаиваются один на один, образуя в голове кашу-малу, от чего в висках начинает пульсировать.

И все же превалирует совершенно другая мысль — Лин не пострадал на шахте. С ним все в порядке, и мы с Золей теперь можем чуть более спокойно выдохнуть и не изводить себя переживаниями.

С Золей…

Мысль царапает какой-то неправильностью.

Будто что-то упускаю.

Кручу ее и так, и эдак. И, наконец, понимаю, что не так: волчица молчит. И это когда Фуров тут, совсем рядом?

Стараюсь заглянуть в себя поглубже, увидеть свою красавицу-вреднючку, которая ни разу не пропустила появления истинного, а тут затихарилась и не издает ни звука.

Золя? Золотиночка моя хорошая? Эй! Спишь что ли? Золя? Не молчи же. Не пугай меня, хулиганка! Ну, Золь, ну, пожалуйста! — пытаюсь дозваться вторую сущность, но натыкаюсь на глухую тишину.

Зажмуриваюсь и стараюсь еще и еще раз призвать проказницу к ответу. Бесполезно, а в душе зреет понимание, что что-то случилось. Что-то не так.

— Тише-тише, Ани, родная, ты чего так разволновалась? — Лин подсаживается на край постели, одной рукой обхватывает мою ладонь, сжимающую ткать пододеяльника до треска, а другой касается щеки, заставляя раскрыть глаза. — Что случилось? Чего испугалась?

Несколько мгновений вглядываюсь в его взволнованные синие озера и шепчу:

— Я не чувствую, я не чувствую.