Вернуть изобилие

Его глаза коротко сверкнули.

Табита присела на корточки, проверила световые сигналы на его панели и задала последовательность команд. Затем с тамбурином в руке повернулась, чтобы вернуться через дверь в кабину. Робот, спотыкаясь, брел за ней. Табита посмотрела на тамбурин. Встряхнула его для пробы. Поставила ногу на трап, ведущий в кабину пилота. Подняла глаза.

Там что-то стояло, зловеще нависая над ней, похожее на раздетое пугало; или на вырванный с корнем куст; или на разбитое дерево. Оно наклонилось к ней, скрипя и сгибаясь в самых невероятных местах.

Табита глотнула.

— Г-гектор? — сказала она.

46

Фраск зашипел. Звук был похож на шипение зеленых прутьев в огне.

Табита отступила на шаг.

Внезапно, вращая бедрами и дергаясь, фраск сошел вниз по трапу. Его движения напоминали чем-то походку аиста; или плохо слушающуюся команд марионетку.

В тусклом освещении он был поразительно похож на ожившую вязанку хвороста. Его тело было длинной, выпуклой массой светло-коричневых волокнистых трубок, из которого торчали четыре похожих на веревки руки и две тощие ноги, вид у них был такой, словно их вставили в тело, или они выросли под каким-то совершенно произвольным углом, как виноградные лозы. Он был гол, хотя с тем же успехом можно говорить и о том, что насекомые раздеты. Его броней было его собственное тело.

Фраск стоял у подножия трапа совсем рядом с Табитой. Он возвышался над ней. Он разглядывал ее, склонив голову на плечо. Его глаза были глубоко посажены, круглые и черные, как ягоды, они были очень маленькими и блестящими.

— З-з-звез-з-долет, — произнес фраск.

Табита отчетливо расслышала слово, хотя его голос трещал так, что можно было подумать, что включилось ее радио.

— Да, — отозвалась Табита. — Мой звездолет.

Двигаясь очень медленно и все время стоя к нему лицом, Табита протиснулась мимо фраска и поднялась по трапу в кабину. Существо провожало ее глазами.

— Меня зовут Табита Джут, — очень отчетливо произнесла Табита. — Можешь называть меня «капитан».

Она отвернулась от фраска, чтобы положить тамбурин, но он снова зашипел, и Табита подскочила.

Она медленно протянула руку, положила ее на ремни кресла, готовая сесть в него. Затем снова обернулась, глядя вниз на фраска. Он все еще смотрел на нее. Табита подумала, интересно, что он вообще понимает и насколько опасен, если его напугать.

— Твои друзья очень беспокоятся за тебя, — сказала она.

Фраск покачал головой, вращая ей, как штопором.

— Марко Метц, — сказала Табита. — Близнецы Зодиак. Твои друзья.

Похоже, он ничего не понял.

Табита показала рукой через разбитое ветровое стекло на гротескный лес снаружи:

— Они все там, ищут тебя, — сказала она и уселась в свое кресло.

Тогда он пришел в движение. Он тут же примчался вверх по трапу и встал рядом с Табитой, так близко, что это стало ее раздражать.

Ветви, из которых состояло его тело, были узловатыми и казались жесткими, как кости. В некоторых местах между ними можно было просунуть палец. Насколько Табита могла видеть, он весь состоял из веток.

— С-с-система, — прошипел он. Он в изумлении уставился в ветровое стекло и неожиданно выбросил одну из своих рук перед собой. Его когтистая рука с громким стуком опустилась на пульт.

— С-с-солнечная система, — сказал он.

— Венера, — отозвалась Табита. — Это Венера.

Она старалась не смотреть на когтистую лапу, лежавшую на ее пульте. И спросила:

— Ты умеешь ремонтировать плексиглас? — Ей пришло в голову, что он, может быть, смог бы это сделать, если бы захотел. Она вспомнила, как они строили Изобилие, скручивая его костяную ткань из вакуума, из пены частиц.

У фраска на лице появилось какое-то выражение. Его физиономия сложилась по длине внутрь. Впечатление было таким, словно сушильный поднос неожиданно разбился на две части, хотя движение было направлено внутрь. Казалось, он хочет всосать в себя половину лица.

Табита содрогнулась.

— Слушай, я очень занята сейчас, — быстро сказала она. — Мы долго не протянем, твои друзья и я, если я не запущу корабль, так что, если ты не возражаешь, ступай лучше назад в трюм и подожди их там… — Табита сделала недвусмысленный жест в сторону трапа. — Я постараюсь их вызвать и сообщить им, что с тобой все в порядке, ладно?

Лицо тут же разгладилось и приняло правильную форму. Если ее вообще можно было считать правильной. Рот фраска все еще был открыт. Между его маленькими прутяными зубками свисали яркие струйки слюны.

Он не двинулся с места.

Табита осторожно протянула руку к пульту и включила свое аудио.

— Элис, тут фраск, а я не знаю, понимает ли он меня, что мне делать.

Ответа не было.

— Ну, давай же, Элис, ты же только что была здесь, я знаю.

По-прежнему ничего.

— Черт!

Табита вызвала Саскию. Она пробовала все местные частоты в надежде, что выйдет на нее через всю эту статику. И неожиданно для себя, отчаянно надеясь, что Саския жива:

— Алло, алло, Саския, ты меня слышишь?

Последовал ответ. Голос Саскии пел:

— …к солнцу, пока не сольемся воедино, почти начали, дыша… мы… бежали, к с…

Сигнал проходил безобразно, но она явно бредила на грани срыва. Табита закрыла глаза. Ее отчаянию не было предела. Эта планета забирала их, одного за другим…

— Алло… бита… слышишь?

Это была Саския. Пение продолжалось: это был Могул.

— Саския! Где ты?

Фраск рядом с ней резко пошевельнулся. Когда он двигался, что он делал очень внезапно и конвульсивно, все его ветви перестраивались, так, словно они были эластичными трубками, протянутыми между крошечными странными наростами. Затем, когда он останавливался, что он тоже проделывал очень неожиданно и при этом застывал намертво, ветки снова становились твердыми, как кость.

— …Убежал, — говорила Саския. Или Могул, Табита уже не различала.

Очень издалека доносился и голос Марко:

— …Иду к тебе, — сказал он. — Через пару минут.

Он все еще давал обещания.

— Ваш приятель здесь, — передала Табита, сама не зная, кто ее услышит, если услышит вообще. — Ваш приятель здесь. Он здесь.

Фраск снова коротко дернулся:

— С-с-служи мне, — сказал он. Звук «м» у него был больше похож на «н». «С-с-служи нне».

Табита начала злиться:

— Ты хочешь лететь на Титан? — спросила она и снова указала на трюм: — Тогда ступай туда, сядь и заткнись.