Вернуть Веру
Шрифт:
– Если ей вдруг что-то понадобится… Лекарства, там, или, я не знаю, что, дайте знать.
Женщина растерянно кивнула. Я развернулся на пятках и, уже не оглядываясь, быстро зашагал прочь. Жара душила. Я замотался и забыл включить в тачке кондер. Забрался в душный салон. Опустил голову на руль и несколько раз глубоко вдохнул, убеждая себя забыть обо всем, что случилось. Просто вычеркнуть из памяти, будто ничего и не было. Обычно у меня с этим не возникало проблем. Я запросто переступал через все плохое и двигался дальше. Но только не в этот раз. Какая же дурацкая ночь!
Я тронулся с места, прибавил газа. В этот предрассветный час дороги были почти свободны, и я мог дать волю своей девочке.
– Ну, что? Что они сказали, Кир?!
– Что ты хорош, но твой материал слабо вяжется с политикой канала.
– Да чтоб тебя!
– Слушай, я знаю, что ты рассчитывал на эту работу, но…
Но… но… но! В этом чертовом бизнесе всегда находилось какое-то «но». Каждый раз побеждал тот, чья рука волосатее. Здесь связи решали все. Иногда мне начинало казаться, что я не прошибу эту стену.
– Ты меня слышишь, Стас? Хрен с ним, с этим шоу. Зато у тебя куча корпоративов. Десятка зелени - как с куста. И проезд, конечно, оплачивают. Ну, что скажешь?
Скажу, что меня достали эти корпоративы, сколько бы денег они мне ни приносили. Слишком мелким мне это все виделось. Я же хотел заниматься чем-то действительно стоящим. У меня был проект классного вечернего шоу, и я бы душу продал, чтобы получить возможность сосредоточиться исключительно на этом. Я обивал пороги всех более-менее стоящих каналов, но результата не было. И мне чем дальше, тем сложнее было поддерживать в себе веру в то, что меня, наконец, заметят.
Я плеснул себе немного виски в стакан и залпом выпил.
Я плеснул себе немного виски в стакан и залпом выпил.
– Ты коней-то попридержи. На сцену через пять минут, - одернул меня Кир. – Кстати, мне тут шепнули, что среди гостей дочка Пестова. Говорят, у нее после развода с мужем кукуха того… вот родители и отправили ее сюда развлечься.
– Серьезно? – я даже шею вытянул, чтобы разглядеть в толпе дочь одного из самых влиятельных в шоу-бизнесе персонажей.
– Угу… Вон, если мне не изменяет память, видишь ту, с ежиком на голове?
– Ты уверен, что это она? – недоверчиво протянул я.
– Она-она. Не хочешь подкатить? – заржал Стас.
– К ней? Разве похоже, что я так сильно изголодался по женскому обществу?
– Да шучу я, шучу… Даже связи Пестова не стоят того, чтобы мутить с его дочкой. Хотя, конечно, с таким тестем, как он… Эх! Ты только прикинь, какие бы перед нами открылись возможности... – Кир пошевелил бровями и снова заржал, а потом отвлекся на кого-то из артистов. Он отвлекся, да. И думать забыл о том, что ляпнул. Я же вцепился в его слова, как шакал в украденную исподтишка кость. Выступил с трудом. А когда мой номер закончился, не давая себе передумать, спустился в импровизированный зал, хоть это было запрещено правилами, и без всяких усилий склеил Нику. В тот момент я совершенно не задумывался о моральном аспекте того, что делаю… Я думал лишь о себе. Мне даже как-то льстило, что такая правильная девочка, как она, повелась на меня. Делало ли это меня подонком? Теперь я понимаю, что да. А тогда… Тогда меня это не волновало.
Я трахнул Нику в тот же вечер. Совершенно неромантично, у стенки, едва мы вошли в ее номер. Воспользовавшись её душевным состоянием, да… Я даже свет ей не дал включить. Опасаясь, что вообще ни черта не выйдет, ведь она мне даже не нравилась. Но потом оказалось, что волновался я зря. В этом плане у мужиков довольно просто все устроено. Стоило мне ощутить ее тесноту и жар – все случилось само собой. Я вбивался в нее снова и снова, с
какой-то отчаянной злостью. Уже тогда ненавидя себя за то, что фактически продавался, как самый последний жиголо, но еще не осознавая природу этого чувства. А она так нежно вздыхала, всхлипывала… и принимала в себя эту злость. Незаслуженную. И неправильную… Мягко сжимая меня внутри, отчего у меня перед глазами разве что только искры не сыпались. И низко, с придыханием повторяя это бесконечное «Ста-а-ас»…Где-то за спиной просигналили. Я очнулся, приходя в себя. Нажал на газ, проезжая на зеленый на последнем перед поворотом к дому перекрестке. Еще каких-то пару часов назад казалось, что я усну, едва только переступлю порог спальни. Но это было до того, как я нашел девчонку… и Нику… И до того, как эта встреча подняла осевшую на дне души муть.
Я поплелся в душ. Долго стоял, хватая губами льющуюся сверху воду. Впрочем, нисколько не сомневаясь, что не отмоюсь от того, что сделал, сколько бы себя ни тер. И как бы теперь ни старался стать лучше.
А перед глазами на репите картинка – Ника уходит прочь в обнимку с другим… Похер… казалось бы. Но почему-то как раз и не было. Я не знал, чего хочу больше – понять, почему так, или и дальше оставаться в неведении. Ведь вряд ли бы мне понравилась правда.
В конце концов, мне удалось убедить себя оставить все как есть. Пять лет прошло с тех пор, как мы расстались с Никой. Самое умное, что я мог сейчас сделать – не ворошить…
Я выбрался из душа, закинулся таблеткой снотворного и лег в кровать. А утром проснулся от того, что оглушительно громко орал телефон. Дерьмо! Кому я мог понадобиться? Все мои были в курсе, что у меня выходной. Так какого хрена? Еще и незнакомый номер… На такие звонки я обычно не отвечал, но в то утро, дернул черт – и я принял вызов.
– Алло!
– Станислав?
– Да. Это я. Чем обязан?
– Это Иванова Лидия Михайловна. Заведующая педиатрическим отделением второй окружной. Вы вчера оставили свой номер нашему специ…
– Да-да. Я помню… Что-то случилось?
– Как сказать. Если ваше желание помочь найденной девочке все еще в силе…
– Конечно, - перебил я смущенный лепет женщины.
– Отлично. Тогда, думаю, вам будет лучше подъехать.
– Это еще зачем? Разве я не могу перевести деньги на счет больницы или, я не знаю, куда там обычно переводят?
– Понимаете, ситуация очень сложная. И, боюсь, речь пойдет об очень значительной сумме, поэтому нам бы не мешало все обсудить при личной встрече. Поверьте, я бы не отвлекала вас, если бы ситуация не была критичной.
– Девочка больна серьезней, чем показалось?
– Боюсь, что так.
Да чтоб его! Я перевернулся на живот. Дотянулся до лежащих на тумбочке часов, прикидывая, сколько времени мне понадобится на то, чтобы добраться.
– Буду через полтора часа. Устроит?
– Конечно. Скажете, что вы ко мне. Вас проводят.
– Напомните еще раз, как вас зовут, - вздохнул я, а после отбросил трубку и пошел в ванную, ругая себя за то, что ввязался в какую-то непонятную мне авантюру, вместо того чтобы выспаться, как планировал.
– Думаешь, сделаешь что-то хорошее, и все тут же наладится? – спросил у собственного отражения. Хмыкнул, покачал головой и открыл кран.
Я не знаю, когда понял, насколько пуста моя жизнь. Возможно, это случилось года через два-три после того, как я получил все то, к чему так долго и упорно стремился. Когда, забравшись на самую высокую гору, осмотрелся и понял, что все… Я здесь. В полном одиночестве. Растеряв по дороге всех, кто мне был дорог и близок. Неуверенный даже в том, что такие люди в принципе были в моей жизни. Что я хоть кому-то позволил стать мне дорогим… в этой бешеной грязной гонке без правил.