Вернуться до катастрофы

– Здравствуй, - сказал Никодим, - а все потому, что зарядку не делаешь.

– Отстань, - настоятель грузно опустился на стул около кровати, вытирая выступившие на лбу капельки пота, - вот душа у меня не на месте.

– Что ж так?
– Никодим с жалостью разглядывал покрывшегося красными пятнами друга. Еще бы, ровесники, а насколько он - Никодим - сильнее! А все дороги. То туда пешком, то еще дальше. Летал Никодим редко - тяжело с его-то весом, но ходить по горам, тренировать и сердце и ноги, да и голову тоже, упрямо не переставал. Хотя уже столько раз предлагали то в ключники, то в смотрители спален уйти. Отказывался. И сейчас: полежит недельку, и пойдет снова.

– Нашел я эту тетрадь, нашел!

– настоятель решил не спорить, а сразу перейти к делу.

– Какую? Не помню.

– Да ты можешь и не знать. Дневник майора. Может, эти дети, наш Васька и та девочка, что в городе видели, попали сюда не случайно? Понимаешь?

– Не понимаю. Там написано, как им вернуться?
– Никодим приподнялся на локтях и поморщился - движение разбудило боль.

– Нет, старый дурак! Здесь написано, что произошло пять сотен лет назад. Где и в какой последовательности!

– И что нам это дает?

– Не знаю. Знал бы, не пришел к тебе. Вот смотри, читаю: "Первый взрыв на Армянской АЭС в десять ноль-ноль. Затем, в десять пятнадцать, на Ростовской", понимаешь, цепь взрывов. Со всех сторон. Указывается время и место, где произошли взрывы.

– А где Васька?
– Никодим грозно посмотрел на настоятеля, - где пацанчик?

– С Максом к буку пошел. Может, найдут там что?

– Что ты там хочешь найти?

– Путь в прошлое.

– А как сгинет парень? Попадет в эти взрывы! Пусть бы у нас оставался, - Никодим попытался сесть, кривя лицо в судорожной гримасе боли, и упрямо сдвигал ногу к краю кровати.

– Что ты делаешь?

– Полечу. Я к буку тому полечу!

– Успокойся, я велел Максу все осмотреть, не входя в дупло, как мы с тобой и договаривались. А ты и летать-то уже разучился, небось?! Что-то я тебя не видел на крыльях давненько.

– Вот, увидишь!

– Прекрати истерику!
– настоятель навис над Никодимом, грозно сжимая кулаки.
– Бегать, прыгать и летать - дело уже не твое! Наше дело - думать! А они сейчас поедят и пойдут тихохонько. Макс мальчик умный. Глупостей не наделает.

Никодим бессильно откинулся на подушки. Вернувшаяся боль и принятые ночью капли лишили его сил. Настоятель подсел ближе, открыл клеенчатую грязно-зеленую потрепанную тетрадь, и они долго читали дневник офицера погранвойск, узнали последовательность взрывов, поняли объем возникшей катастрофы. Дальше дневник повествовал, как майор выводил группу солдат из зараженного места. Единственное, что они смогли - дойти до монастыря, где постепенно один за другим погибли от лучевой болезни. Последние записи сделаны православным монахом. Майор надиктовал обращение к жене и детям. Он надеялся, что эта катастрофа не погубит все население Земли.

Глава двадцать пятая

Испытание

Макс оказался веселым и словоохотливым парнем. Всю дорогу он старался веселить Ваську. Рассказывал, как двойки получал, когда учился, как Никодим их наказывал за прогулы. Любили ученики сбежать с какого-нибудь скучного урока и улететь либо в лес, либо в ущелье. Васька почти не слушал. Он шел, насупившись, глядя под ноги. Очень беспокоил Ваську оставленный в одиночестве больной Никодим. Не видел он ни неба синего, ни веселой летней зелени, ни голубых цветущих пролесков вдоль тропинки, не слышал шума потока справа внизу, даже мостки через речку, очень шаткие, почти не заметил. Проскочил на одном дыхании.

После мостков поднялись по склону вверх. Тут что-то Макса насторожило. Он придержал Ваську за плечо и прислушался. В это время веселый, насмешливый голос прозвучал сзади:

– Поздно вслушиваться.

Путники оглянулись и увидели троих парней в черных штанах и майках. С заправленными луками в руках. Осталось только тетиву натянуть. Макс толкнул Ваську вперед, крикнул:

– Беги, за бугром взлетишь!
– развернулся и пошел на противника.

Васька раздумывал всего секунду, побежал, но ему навстречу из кустов поднялись еще трое таких же, одетых в черное, парней. Васька остановился, мгновенно оценил ситуацию: Макс дрался с тремя парнями так, будто единоборство, а не молитва, - его основное занятие. Васька понял, что троих Макс одолеет, если он, Васька, это трио отвлечет на себя. Васька взглянул вперед. Парни медленно, вразвалочку, один даже в зубах чем-то ковырялся, шли к нему. Недолго думая, Васька шмыгнул влево. Там, за поворотом, он помнил каждое дерево. Со свистом и улюлюканьем троица кинулась следом, но Васька уже свернул еще левее, помчался вниз, выскочил на поляну, взмыл вверх и под прикрытием крон деревьев полетел к монастырю.

Но перед ним снова появились парни в черном. Он не понял, те же, или другие, нырнул вниз, между двух сосен, приземлился, прислушался. И побежал вниз, к потоку. Он споткнулся о вылезший на тропу корень сосны и упал прямо в руки одного из преследователей. Они спокойно ждали около мостика. Заломили Ваське руки назад, над крыльями, и повели вниз и вправо. Вдоль шумящей бурной реки. Внизу был еще один мостик, из новых бревен, мокрый от брызг. Через него Ваську перенесли. Дальше на поляне, устланной зеленым травяным ковром, Васька увидел три палатки, покрытые молодыми зелеными ветками. Сверху, от мостков, смотрелось, как кустарник. Около одной из палаток лежал связанный Макс. Ваську посадили рядом. Лицо у монаха было измазано кровью, расцарапано, руки связаны сзади, одно крыло, Васька понял, повреждено.

– Макс, ты как?
– шепотом спросил Васька.

– Сказал бы...

– Что теперь?

– Будем ждать. Часа через четыре нас искать начнут.

Перед Васькой на поляну выскочил заяц. Он сел, принюхался и рванул в кусты. Васька попробовал ослабить веревку на руках. Не получилось. Из палатки вышел один из воинов. Он нес две керамические миски. Подойдя к пленникам, сказал:

– Уважаю. Обоих. Надо же, как дрался!
– он поставил на пенек миски, присел около Макса, развязал руки.
– Лежи, а то добавлю!
– Воин связал ноги Макса вокруг щиколоток.
– Ешь, и не вздумай бежать! Скоро Аглая здесь будет со всем войском. От вашего монастыря камня на камне не оставим.

Парень перешел к Ваське и проделал ту же операцию: развязал руки, но связал ноги. Васька сел, помог сесть Максу. В мисках оказалось варево из каких-то бобов, щедро приправленное свежими помидорами. Оба накинулись на еду, словно не ели неделю, по меньшей мере. Тот же воин вынес им чай. Васька спросил:

– А кофе нет? Хотя бы растворимого?

– Что это? Кофе? Впервые слышу.

Парень пошел к палатке, несколько раз оглянулся. Максим дождался, пока тот скроется, и спросил:

– Ты и правда из прошлого?

– Не знаю.

– Я в книгах старинных читал. Напиток такой, особый - кофе. У нас не растет.

– Так купите. В Африке, кажется, растет.

– Нету, Васька, ни Африки, ни Азии. Ничего нет. Кроме нас.

– Как? Я все хотел спросить у Никодима, про кофе. И вообще, про все.

– Да. Пятьсот лет, как ничего нет, - Макс попробовал развернуть крылья и поморщился от боли.
– Не улететь нам, Васька.

На крышу одной из палаток опустился голубь. Он загулил, стал кланяться, низко опуская голову. Выскочил парень в черном, подставил растопыренную ладонь, голубь перешел к нему. Заграбастав птицу, парень скрылся в палатке.