Вернуться! (Эмигранты)
Шрифт:
Из открытой двери в тайный ход еще сильнее несло речной сыростью.
– Жо, найди лом или кувалду. Или молот какой-нибудь. Тащи сюда, - сказала Катрин, поправляя неудобный пояс с мечом.
Мальчик бледно улыбнулся:
– Кэт, я не уверен, что смогу их использовать, ну... не по назначению. Честно говоря, я и смотреть-то тоже...
Катрин глянула ему в глаза:
– Не надо спорить, кадет.
Цензор, скорчившийся на коленях у их ног и с ужасом следивший за разговором, заскулил, увидев как юный разбойник повернулся и отправился на поиски страшных инструментов.
–
Воды в коротком подземном ходе было уже по щиколотку. Цензор прошлепал к двери своего тайного убежища, сел, прислонившись к металлу.
– Я все равно не открою. Можете меня убивать. Тебе ничего не достанется. Я всегда подозревал, что ты обыкновенная разбойница.
Катрин кивнула:
– То-то у тебя так вставал. Значит, жизнь хочешь положить за ценности свои несусветные? Мужественный поступок. Идиотический. Кто тебе, драный бабуин, сказал, что я на твои сокровища несметные зарюсь? Нет, дверь мы открывать не будем.
– Лжешь! Ты всегда лжешь! Кто клялся мне в верности? Кто от любви рыдал, в ногах валялся? Комедиантка. Грабительница бесстыдная. Ты мне все кости сломала. Клятвопреступница.
– Кулацкая ты морда, преторианец, - вздохнула Катрин.
– Вон как осмелел, когда несметные сокровища спину подпирают. Вша ты, умственно отсталая. Ты, может быть, последний раз в своей жизни с живым человеком разговариваешь. Зачем врешь? Оскорбляешь меня зачем-то. Я же с тобой спала, ублажала плоть твою обезьянью. Уж хуже оскорбления для женщины не придумаешь. А насчет остального бреда... О любви мы с тобой и словом не обмолвились. Тебе, кобелю, не до мелочей было. В верности я тебе не клялась. Если плакала, то уж отнюдь не от любви пламенной. Насчет клятв - единственное что обещала - что жить будешь долго. Даже не сомневайся - связанному и запертому в этом подвале тебе и трое суток истинной вечностью покажутся. Уж в этом можешь мне поверить.
Мужчина застонал:
– Что тебе нужно? Я не открою дверь. Я не самоубийца. Кэтти, отпусти меня, тогда ты получишь все, что пожелаешь...
– он захрипел от удара в бок.
– Если я услышу еще раз эту проклятую "Кэтти", я тебе язык вырежу, - утомленно предупредила Катрин.
– Не зли меня, сучонок.
– Хорошо, - с трудом выговорил он.
– Я не буду. Что ты от меня хочешь? Дверь я не открою.
Катрин его снова ударила:
– Надоел со своей дверью. Я сказала, что не притронусь к ней.
Бывший Цензор с трудом встал на четвереньки:
– Что ты от меня хочешь?
– Мне нужна исповедь. Кто ты и откуда. Без интимных подробностей. Расскажешь правду - поживешь еще.
– Это тайна. Я... я не могу, - мужчина пытался и не мог вздохнуть.
– Тогда другое дело. Я с большим уважением отношусь к тайнам. Останешься здесь. Вместе с тайной. Пока не околеешь, будешь гордиться своей стойкостью.
– Ты обманешь, - в отчаянии простонал Цензор.
– Нет никаких гарантий, что...
– Гарантий нет, - согласилась Катрин.
– Ну какие гарантии дают мертвецам? Смешно ведь. Ты труп, и этого уже ничто не исправит. Я могу позволить тебе дышать, жрать и срать, но воскресить и я уже не могу.
– Я не понимаю.
– В том-то и беда. Вообще-то, забавно - я желаю покорности от кадавра. Прямо некромантия какая-то.
–
Тебе я нужен?– в голосе голого существа мелькнула надежда.
– Ты в своем уме? Кому нужен мертвец? Фу, мерзость какая. Мне любопытна твоя история. Расскажешь - разрешу подышать какое-то время.
– Ты обманешь. Я тебе не верю.
– Я дам тебе обещание при своем человеке. Надеюсь, ты не считаешь, что ради обмана такой вонючки, как ты, я буду позориться перед своими? Сейчас Жо придет.
– Этот черноволосый мальчик? Он твой любовник? Ты спишь с детьми, развратная грабительница.
На этот раз Катрин дала себе чуть больше воли. Пленник крепко приложился затылком о дверь. Его вскрики и мольбы глухо отдавались во влажном воздухе.
– Не бей! Умоляю! Я буду молчать! Я случайно!
– Я тебе советовала помалкивать, - напомнила Катрин, морщась. Из носа бывшего Цензора снова капала кровь, и вообще, корчащийся в луже он действительно напоминал результат какого-то крайне неудачного некромантского опыта. Собственно, так оно и было.
Сверху затопали шаги.
– Ни лома, ни молота здесь нет. Я тяжелый топор нашел, - сказал Жо, глянул на пленника и явственно сглотнул.
"Вывернет мальчишку", - подумала Катрин. "И винить его за это я не буду".
Она забрала неуклюжий топор из рук парня. Цензор заерзал, забиваясь в угол прохода, застонал:
– Не нужно! Ты же пообещала!
– Исповедаешься? Да или нет?
– Да! Да!
– он зарыдал.
– Только пообещай не бросать меня здесь. Пусть я умру, но только не здесь! Пообещай при нем! Я хочу дышать, просто дышать. Видеть солнце.
– Странно, зачем мертвецам солнце? Перестань выть. При Жо обещаю: если ты расскажешь все без утайки - ты отсюда выйдешь.
– А дальше?! Я хочу услышать обещание полностью.
– Дать обещание трупу? Звучит мерзко. Ты дышишь, пока мне не надоест. Без всяких там условий. Если выходишь отсюда, то, что ты называешь жизнью, полностью принадлежит мне. Пока я не решу, что ты слишком воняешь, и пользы от тебя нет ни на грош.
– Я могу быть очень полезен. Хорошо, я буду рабом, ты не оставляешь мне выбора. Но не бей меня, не унижай моего достоинства.
Катрин засмеялась:
– Многовато болтовни. Торопись, пока я вообще не передумала. Ты ведь не человека продаешь. Труп, навязывающий собственный костяк втридорога - да где это видано? Зачем мне вообще что-то обещать?
– Нет, вам нужен корабль, - всхлипнул Цензор.
– Значит, нужен и я. Без меня, без моей магии...
– Обойдемся, - неожиданно сказал Жо.
– Ты и вправду мертвяк. Мужчины себя так не ведут. А с электродвигателями, пусть и незнакомыми, мы как-нибудь разберемся.
Цензор в ужасе уставился на худого мальчишку:
– Кто вы такие? Я не понимаю...
– Я тоже не понимаю, - пробурчала Катрин.
– Мертвец жутко болтливый попался, а здесь отвратительно сыро. Жо, ты почему веревки не захватил?
– Нет! Я хочу жить!!!
– бывший Цензор взвыл так, что Жо отшатнулся.
– Леди, я ваш раб. Ваша вещь, я грязь и пыль, - только не оставляйте меня здесь. Мне рано умирать.
– По-моему, сегодня самое время, - скривилась Катрин.
– Ну, да где нам понять логику трупа? Давай, повествуй о своей героической жизни. С самого начала, но без лирических отступлений...