Вернуться в сказку

Дождь моросил… В какой-то момент Георгу показалось, будто бы на его лицо капают не капли воды, а капли крови. Мужчина поднёс руку к лицу, чтобы убедиться в этом. Нет, на его лице была всё та же вода… Самая обычная. И настроение начало стремительно портиться. Обычно кровь, заменявшая воду, знаменовала в его видениях что-то не слишком хорошее. В последний раз, когда кровь появлялась в его видениях, это означало гибель. Гибель его матери… Хоффман вздрогнул. В последний раз он видел видения девять лет назад. Это было слишком давно. Он отвык от такого.

Принцесса Мария вошла в комнату и поинтересовалась, как идут дела у её гостя. Девушка была бледна, её лицо казалось измождённым, хотя вряд ли её напрягали тяжёлой физической работой; она сама, казалось, похудела с того времени, как Хоффман видел её в последний раз. Девушка была слишком спокойна, мужчине даже показалось, апатична. Впрочем, кто, как не он, мог знать причину такого внешнего вида принцессы Марии? Девушка подошла к своему гостю и спросила, как именно ей стоит поступить в том случае, если её дед не будет одобрять её сделку с графом из соседнего королевства. Тот задумался… А девушка не была так уж глупа… Если она думала о том, что ей предстоит сделать, если… Нет, определённо, он был о ней худшего мнения! Хоффман посмотрел в окно, чтобы снова почувствовать дуновение того спасительного ветра, и замер… Из окна той комнаты, которую ему выделили, можно было увидеть многое, что не было видно из других окон. В частности, девушку в странной одежде, с какой-то тряпкой в руках, которая пыталась взломать изнутри ворота. За которыми стояла разъярённая толпа. Хоффман резко повернулся к принцессе. Та по-прежнему ничего не понимала. Девушка удивлённо смотрела на то, что происходило там, совсем недалеко от дворца, но даже не двигалась с места.

И Хоффман понял: действовать надо быстро. Иначе всё снова будет слишком… Не так, как хотелось бы графу. А ведь неисполнение планов — не очень приятная вещь. Георг схватил принцессу Марию за запястье и потянул к выходу из комнаты. Перед глазами графа вдруг встала картинка: трупы стражников, стоящих около ворот дворца. Он ускорил шаг. Нельзя было терять ни минуты. Обычно то, что появлялось в его голове после иллюзии крови, всегда было правдой. И Хоффману не слишком хотелось проверять это именно сейчас.

— Куда ты её тащишь?! — услышал граф возмущённый голос того мальчишки.

Нельзя передать словами, как сильно мужчине хотелось придушить сейчас этого паршивца. Впрочем, для успешного окончания того задания, на которое его послал Делюжан, нельзя было показывать своё раздражение. Граф должен показаться девушке добрым волшебником, готовым претворить все её мечты в жизнь и спасти её от всего плохого. Он не может сейчас позволить себе быть грубым с этим мальчишкой. И тем более, он не может позволить себе ударить этого противного простолюдина. Не сейчас. В конце концов, не зря же он уже девять лет работал на этого пройдоху Делюжана! Граф Хоффман всегда славился отменной выдержкой, а значит, он и сейчас прекрасно сможет держать себя в руках.

Мари вдруг закричала. Внезапно перед её глазами возникла картина, до дрожи пугающая ребёнка. Она просто смотрела на пол, куда Джордж случайно опрокинул стакан с водой, и кричала. На глазах у девочки были слёзы. Она боялась подходить к тому месту, где сейчас была лужица воды. Мать подбежала к ней, чтобы узнать, что случилось, и несчастный ребёнок сбивчиво начал говорить. Женщина покачала головой. Нельзя допустить, чтобы её муж услышал это. Он никогда особенно не любил Мари и Джорджа. Элис не могла понять, почему. Конечно, Джордж был несколько странным ребёнком, но это был вовсе не повод ненавидеть этих двоих детей…

Элис никогда не понимала своего мужа. И вряд ли она когда-нибудь сможет понять этого человека. Она никогда не любила его, и он вряд ли любил её. Это был просто брак по расчёту. Брак, который оказался для лорда Блюменстроста очень невыгодным… Тогда умер отец Элис, и она в один момент из любимой супруги стала кем-то вроде прислуги. Теперь в этом доме её слово не значило ничего.

Но Аннэт была долгожданным и любимым ребёнком. Её любил даже Дэвид…

— Перестань верещать! Никакой крови тут нет! — вдруг услышала миссис Блюменстрост и вздрогнула. Её муж уже был здесь.

Девочка заревела ещё сильнее. Вряд ли женщина могла сделать что-то сейчас. Она боялась даже обнять дочь в присутствии мужа. Что уж говорить о каком-либо возражении? Она вылетела бы из его дома вместе с детьми. Подумать только: она могла остаться на улице, одна, беременная и с тремя маленькими детьми… Нет, такой судьбы она не хотела…

Оставалось только притворяться, что она не видит и не слышит ничего… Оставалось только делать вид, что ей безразлична судьба двух её младших детей…

Мари снова закричала. Девочка отшатнулась от матери и кинулась к двери. Отец схватил её за руку. Страх с головой накрывал пятилетнего ребёнка, но он не мог сделать ничего… Мари боялась своего отца. Если бы тут были Джордж и Аннэт, всё было бы гораздо проще. Они смогли бы помочь ей…

— Пожалуйста, послушайте меня! Аннэт плохо! Помогите ей! Пожалуйста! Ей ещё можно помочь! Пожалуйста…

Дэвид раздражённо посмотрел на дочь. Его тяжёлый взгляд заставил девочку замолчать. Ему не нужен ребёнок с психическим заболеванием. А в наличии оного у Мари сомневаться уже не приходилось. Мужчина презрительно фыркнул и повернулся к жене. Та с безразличным видом сидела на полу и смотрела куда-то в сторону. Подумать только, ему досталась женщина с психическим заболеванием! Притом это заболевание передаётся по наследству… Как ещё назвать мать, безразлично глядящую на то, как обижают её детей, Дэвид не знал…

Мария была слишком подавлена новостью об ухудшении состояния её матери и вряд ли могла ясно соображать. Нет, девушка прекрасно понимала, что что-то происходит сейчас, но что именно, сил понять не было. Мысли разбегались, не давая сосредоточиться на чём-то конкретном, и девушка ничего не могла с этим поделать. Георг Хоффман что-то понимал гораздо лучше, смысла сопротивляться ему Мария не видела. Да, этот человек внушал не слишком много доверия, но он был единственным её знакомым, кто разбирался хоть в чём-то. Альфонс не мог помочь ей сейчас: он понимал даже меньше её самой. Реми, Седрик, Кая, Леонард — все они были далеко от дворца короля Генриха. К кому, кроме Георга Хоффмана, принцесса могла обратиться? Стоило только успокоить себя тем, что выбора у неё не было. Она могла только связаться с этим человеком…

Альфонс шёл за Хоффманом и Марией. Ему не хотелось оставлять подругу наедине с этим человеком. Отчего-то Хоффман очень не нравился парню. Этот мужчина, определённо, был умён. И от этого становился куда более опасным. Оставлять с ним Марию… Мало ли что сможет придумать этот тип?! Тем более, Мария была слишком сильно подавлена навалившимися на неё событиями. Она вряд ли могла что-то предпринять. Девушка, казалось, была недовольна тем, что Ал сопровождал её сейчас, хоть и старалась не показывать это.

Хоффман вёл за собой принцессу Марию и её слугу — как назвать этого парня иначе, мужчина не знал. Шли они молча, и это несказанно радовало графа. Не хватало ещё, чтобы голова болела ещё больше из-за болтовни каких-то глупых детей. Наверное, Георгу следовало послушать старого врача, который настоятельно рекомендовал ему принимать те таблетки, но тогда Хоффман решил совсем по-другому. Да и стоило ли сейчас беспокоиться насчёт этого? Нужно было думать о том, что его миссия может провалиться, а вовсе не о каких-то глупых головных болях. В конце концов, это только его проблемы.