Вернуться живым невозможно

— Есть! Мы недооценили Карагаба. Видимо, президент знал о замыслах коменданта, потому что ночью к Тайбе неожиданно подошли две пехотные и одна мотострелковая бригады вооруженных сил Бутара. Подошли по личному приказу президента. О чем тут же было доложено Дуни. В сложившейся обстановке бывший военный комендант не нашел лучшего варианта, как бросить штаб мятежников и вылететь, по предварительным данным, то ли в Пакистан, то ли в Лаос. Оставшиеся без главаря мятежники обратились к Карагабу с уверениями в полной лояльности. Впрочем, это не помешало их утром арестовать. Так что переворот в Бутаре не состоялся.

Гордиенко спросил:

— А как ты считаешь, Александр Михайлович, Карагаб знал о планируемом боевиками Флинта нападении на наше посольство и ГРЭС?

— Подтверждения этому нет.

— Ясно! Больше вопросов не имею! До связи!

— До связи!

Гордиенко вернулся в кабинет посла.

Соколовская только что положила трубку, объяснив советнику:

— Звонил посол США. Выразил негодование действиями террористов, восхищение стойкостью наших солдат и офицеров, а также предложил посильную помощь, в том числе и в усилении охраны посольства. Я поблагодарила его, но отказалась.

Посол заметила, как задумчиво застыл у окна командир отряда спецназа «Рысь». Спросила:

— Думаете, полковник, о следующей операции?

Клинков ответил неожиданным вопросом:

— Вы могли бы, Виктория Константиновна, запросить из Тайруна по своим каналам отдельный спецборт? И сделать это открыто, так, чтобы запрос стал известен в окружении Карагаба?

Соколовская удивилась:

— Конечно! Но зачем нам отдельный спецборт?

Клинков проговорил:

— Для доставки через соседнее государство в Россию тел, скажем, двадцати погибших при штурме сотрудников посольства и тридцати якобы убитых террористами строителей.

На этот раз удивился и Гордиенко. Они с Соколовской переглянулись.

— Но зачем это вам, Сергей Сергеевич?

— Долго объяснять! Но подобный маневр существенно облегчит мне и отряду выполнение последующей задачи.

Соколовская спросила:

— А вы не подумали, что эта дезинформация выйдет за пределы Бутара, Тайруна и вызовет непредсказуемую реакцию в самой России?

— Подумал. «Дезу» следует пустить здесь, на Востоке. В России ее закроют. Я позабочусь об этом.

— Если это вам не удастся?

Полковник, взглянув на Соколовскую, извлек станцию спутниковой связи, вызвал Шаповалова:

— Центр! Я – Рысь! Прошу ответить!

Генерал-лейтенант не заставил себя ждать.

— Рад тебя слышать, Рысь! Уже получил сообщение об успешно проведенной против Флинта контракции, поздравляю!

— Спасибо! У меня к вам просьба, Андрей Александрович.

— Слушаю!

Клинков довел до Шаповалова суть задуманного им плана с использованием дезинформации по якобы имевшим место при штурме объектов с российскими гражданами потерям. В его докладе часто звучало имя Абдель и кличка Флинт.

— Теперь вам ясно, Андрей Александрович, для чего мне необходима дезинформация на Востоке?

— Ясно, Сергей Сергеевич! Я понял тебя. Ты сейчас где находишься?

— В кабинете посла!

— Передай, пожалуйста, трубку уважаемой Виктории Константиновне!

Полковник выполнил распоряжение генерала.

Соколовская, прекрасно знавшая, какое положение занимает в системе безопасности государства генерал-лейтенант Шаповалов, ответила:

— Слушаю вас, генерал!

Говорил Шаповалов недолго.

Спустя три минуты посол передала трубку Клинкову:

— Хорошо! Я сделаю все, что нужно спецслужбам.

Она обратилась к советнику:

— Анатолий Семенович, обеспечьте вызов из Тайруна в Тайбу спецборта, а также через резидента разведки сбросьте в город дезинформацию о пятидесяти погибших в ходе нападения террористов наших гражданах. При этом на запросы официальных властей все категорически опровергать. Средства СМИ на территорию посольства не допускать. Связь со мной заморозить до особого распоряжения.

Гордиенко кивнул:

— Есть, Виктория Константиновна!

В кабинет вбежала секретарь:

— Виктория Константиновна, Анатолий Семенович! Командир взвода охраны доложил, что территорию посольства окружили танки! Неужели опять нападение? Но…

Соколовская оборвала секретаря:

— Лена! Успокойся! И передай капитану Родионову, что подошедшая военная техника прислана президентом Бутара для внешней охраны нашего ведомства.

Девушка облегченно вздохнула:

— Слава богу! А то я подумала…

Посол вновь не дала секретарю договорить, посоветовав:

— Иди, Лена, и думай в приемной, перед этим не забыв выполнить то, что тебе поручено.

Секретарь покинула кабинет. Следом за ней вышел Гордиенко. Клинков вновь извлек станцию:

— Советник? Я – Рысь!

Мещерин ответил:

— На связи, Рысь!

— Можете высылать вертолеты. Их пролет через Бутар согласован нашим послом с президентом Карагабом!

— Значит, переворот Дуни сорвался?

— Сорвался, генерал!

— Ну вот и славненько! А вертолеты высылаю! План эвакуации отряда не изменился?

— Нет!

— Добро!

— Жду транспорт!

— Он скоро будет, полковник! До встречи!

— До встречи!

Клинков переключился на командиров групп, приказав быть в готовности к посадке на вертолеты. Семью медсестры Лилиан Каран, доставленную в посольство, решено было взять с собой в Тайрун. Ну и, естественно, мистера Вильяма Харта, Флинта, которому в дальнейшем отводилась очень важная роль, о чем сам британец если и догадывался, то наверняка ошибся в деталях.

Вставив станцию в чехол, полковник взглянул на Соколовскую:

— Ну вот и все здесь у вас, Виктория Константиновна!

— Покидаете нас?

— Покидаем.

— Если не секрет, впереди сложное задание?

Клинков улыбнулся:

— У нас, госпожа посол, легких заданий не бывает.

— Да, будь моя воля, я вам памятники при жизни ставила бы!

— А мы бы их тут же убирали.

— Почему?

— Потому что чем меньше о нас знают, тем дольше мы живем. И потом, памятники – это удел мертвых, а мы умирать не собираемся. Данную привилегию оставляем противнику.