Вернувшийся из навсегда

– Чего до завтра ждать? Почему сейчас, немедленно голодовку не объявишь?

– Потому что я последователен во всём! – с пафосом похвастался Светозаров. – И если сказал, что вначале говорить перестану и не ранее чем завтра, то так и сделаю. И мои последние слова как раз и будут о голодовке.

– Ну, это всё – мальчишество. А по-мужски искренне можешь ответить? – настаивал тип с бульдожьей хваткой.

– Искренне? Запросто! Хоть и для настоящего мужчины несолидное оправдание… – словно решился узник. – Повод самый простой и невероятно банальный. На ужин обещали голубцы. А ты знаешь, насколько я люблю голубцы?

Похоже, что собеседник знал, потому что кивнул с пониманием. Может, и сам обожал эту затейливую пищу. Но его приверженность к моральному давлению на заключённых продолжала играть приоритетную роль в допросе. Что интересно, главную цель своего интереса он до сих пор не вскрыл, плутая вокруг да около, словно ждал, что узник сам проговорится или каким иным неосторожным словом покажет свою информированность.

Поэтому продолжал давить подспудно, словно утверждая: говори всё что знаешь, иначе хуже будет. И это «хуже» он решил сотворить с помощью самых низменных средств:

– Хорошая мысль о голубцах, спасибо. Я её обдумаю, и мы, возможно, поставим столик вне твоей досягаемости, где твоё любимое блюдо будет красоваться и дурманить вкусными запахами. Но есть метод и более эффективный… Ты сам не раз утверждал, что любил свою супругу, мать Бориса, невероятно. Пожалуй, больше чем какие-то голубцы. Не спорь и не пытайся отрицать это! По глазам вижу… И что ты станешь делать, если твою жену у тебя на глазах станут пользовать иные мужчины?

– Ничего. Потому что вы не сможете надругаться над её телом. Я его лично кремировал, – без малейших эмоций заявил землянин.

– Зря ты о нас такого плохого мнения. Ты увидишь свою супругу на экране, в тех записях, которые она сама делала со своими любовниками. А? Хочешь? Рассмотришь, как горят от страсти её глаза, как розовеют ланиты и наливаются упругостью её соски… как она кричит от страсти и в любовной неге…

– Ха! Да ты никак порно увлекаешься? – раздался издевательский вопрос. Но следователь нисколько не смутился:

– Ты ведь явно не поверил своему другу Дару Горскому, что такие записи твоей возлюбленной Гаранделлы существуют? А зря, твой старый приятель не врал… И если ты не пообещаешь сотрудничать со следствием по некоторым, сугубо бытовым вопросам, эти записи тебе включат. Кстати! Как раз и экран заработает, лишая тебя возможности замолчать и объявить неуместную для гурмана голодовку. Согласен?

– Что согласен? Голодать?

– Сотрудничать со следствием.

– Так я и так от всей души сотрудничаю. Разве только друзей своих не стану выдавать да соратников. А всё остальное: спрашивай, не стесняйся. Я вон даже двух шпионок, точнее, целых двух резидентов из королевства Гровуран сдал контрразведке. Так что мне вскоре законная награда от императора придёт. Думаю, нехилый такой орден получу…

– Вполне! А то и два ордена! Но меня сейчас интересует нечто совершенно иное.

– Я весь внимание. Чем смогу – помогу. Хотя сразу добавлю, что в никакие видеоматериалы не верю, да и вообще меня никаким шантажом пронять нельзя.

– То есть ты не расстроишься, увидев жену с иными мужчинами?

– Мёртвые сраму не имут! – жёстко ответил Пришелец.

Следователь с минуту после этого просто молчал, буравя заключённого тяжёлым взглядом. Давил морально, так сказать. Ну и наконец решил перейти к конкретике:

– Светозаров, зачем ты умышленно испортил свою сперму?

К чему-то подобному тот оказался готов давно, поэтому лишь хохотнул и с улыбкой стал уточнять:

– Э-э-э… это как «испортил»? Недолил или пены много? Хе-хе!..

– Нам стало известно, что это твоя вина! – повысил голос тип. – Поэтому признавайся, зачем ты это сделал?!

Шрамы на лице, конечно, мешали нормальной мимике, но наверняка удалось изобразить искреннее изумление:

– Однако! С чего это вдруг такое обвинение? Значит, все дни до того сперма была нормальная, а вчерашнюю – взял да испортил?! И каким таким варварским способом?

– Вот об этом я тебя и спрашиваю?!

– А я то же самое спрашиваю у тебя! – распалился моментально заключённый. И начал кричать дальше чуть ли не со злобой: – Кто там среди вас напортачил? Не успели как следует сохранить? Или переморозили? А теперь хотите всю вину на меня свалить? А вот вам фигушки! Выкусите! Я здесь и так незаконно в узилище сижу, так они мне ещё и порчу собственной спермы пытаются инкриминировать! Наглецы!

Следователь тоже не стал деликатничать и выбирать выражения. Сорвался не просто на крик, а ещё и с нецензурными словами и с оскорблениями. Опростоволосился, короче, оказался ему заключённый совсем не по зубам. А бить его или применить более жёсткие степени допроса – наверняка запретили. Чем землянин с огромным удовлетворением сейчас и пользовался. Полчаса они рычали друг на друга, хамили и обзывались сленговыми словами подпольщиков.

Правда, уже потом Пришелец сожалел об этом. Следователь решил привести свои угрозы в исполнение:

– Моё терпение кончилось! Ну и вижу, что сотрудничать со следствием ты не собираешься, поэтому с сего момента ты будешь на экране видеть только постельные сцены, в которых твоя любвеобильная нимфа изменяла тебе с кем попало. А попытаешься закрыть глаза, так в любом случае услышишь её стоны, которые мы сразу сделаем громче! Приятного просмотра!

Видимо, среди операторов сидел его напарник, потому что после взмаха руки огромный экран стал опускаться, а на нём появилось изображение: громадная кровать, лежащий на ней в ожидании мужчина и устремившаяся чуть позже к нему в объятия женщина. И в этой женщине Пётр с первого взгляда узнал свою Гаранделлу.

Глава 23. Опять ловушка?

Но всё-таки визит на Землю пришлось отложить. Вначале Эрлиона предупредила графа, что к нему ломится коллега, а затем и юный Хотрис Тарсон появился собственной персоной. Поздоровавшись со спешно одевающимся владельцем замка, открыватель Свинга Реальностей немедленно выложил суть:

– Этой ночью на Первой Опорной Станции, как её теперь принято называть, открылся канал перехода на Вторую. Хотел попробовать сам переместиться сегодня, но решил вначале с тобой посоветоваться.

Дмитрий даже руками всплеснул, словно в восторге неописуемом:

– Какое благородство и самопожертвование! Какая рассудительность и взвешенность в принятии решений! Ты уж извини, что я не падаю на колени и не начинаю бить поклоны твоей мудрости и дальновидности.

– Да ладно, – в том же тоне продолжил парень. – Я не гордый. Да и не пристало графу поклоны бить тому, с кого он пылинки обещал сдувать.

Сумел, сумел несовершеннолетний уроженец мира Кабаний уесть коллегу со стажем и с более грандиозными, если не сказать титаническими, заслугами перед мирами. Ведь после открытия допуска в замок Свинг Реальностей, святыню всех Торговцев, Светозаров хвалил Хотриса и прославлял, как самого великого героя современности. И чего только не обещал в порыве гордости, благодарности и чувственного умиления. В том числе не только пылинки сдувать, но и давать полную самостоятельность в решении любых, даже краеугольных для мира вопросах. Утверждал, что «…достоин, заслужил, заработал великим подвигом…», ну и так далее, и тому подобное.