Верный рыцарь, или Ужин в городе миллионеров

Олеся встала и вытряхнула из пакетов одежду прямо на кровать. Яркий ворох тряпок разлетелся по покрывалу.

– Вот, cмотри! – Она потрясла в воздухе чем-то похожим на лоскуток материи. – Кофточка из последней коллекции Версаче. А это платье – от Ральфа Лорена. Это – от Диор. Чего тебе еще надо? – фыркнула она.

– Ладно. Если надо одеться в эти шмотки, я оденусь. Сидите здесь. Я одну минуту.

Я схватила первую попавшуюся под руку тряпку и скрылась в ванной.

Фиолетовое платье из шелка красиво облегало мою фигуру, но жало под мышками и было, на мой взгляд, слишком коротко. Вырез тоже был чересчур, но это платье для вечера, cказала я сама себе, и поэтому крой у него соответствующий.

Я накрасила ресницы, распустила волосы по плечам и перекинула их вперед.

Когда я вышла к Максу и Олесе, то по округлившимся Олесиным глазам и улыбке, расплывшейся на лице Макса, я поняла, что произвела фурор.

– Неплохо, – выдавила Олеся. – Очень даже неплохо. Только надо еще накраситься поприличней. – Она раскрыла сумочку и достала оттуда помаду.

– Лови!

Я поймала на лету серебристый тюбик.

– Этот оттенок подойдет к платью.

Я стерла рукой верхний слой помады и мазнула по губам.

– Теперь порядок, – кивнула Олеся. – Можем выезжать. Да, еще туфли. Я взяла несколько пар разных размеров, примеришь в машине. А потом мы едем в парикмахерский салон.

– Это еще зачем? – нахмурилась я.

– Для маскировки надо перекраситься. Если что, тебя запомнят в другом облике. Ясно?

– Да, Ник, так будет лучше, – поддержал ее Макс.

– Еще сейчас линзы вставь, – протянула мне небольшую коробочку Олеся. – А полный макияж тебе сделают там же, в парикмахерской.

Я перевела взгляд на Макса. Не дрейфь, говорил его взгляд, я с тобой. Я смотрела и молчала, вбирая в себя Максову улыбку, серые глаза, светлые волосы, которые он любит откидывать назад таким хорошо знакомым мне движением, я помнила, как он смеется, как ходит, какие у него крепкие руки и светлые волоски на загорелой коже. Я смотрела на него и боялась, что вижу все это в последний раз. И наверное, в моих глазах отразился этот испуг, потому что Макс подмигнул мне, а через секунду стал серьезным.

– Со своей стороны я тоже должен сделать подарок такой очаровательной девушке. Сейчас, Лесь, она спустится вниз.

– Долго ждать я не стану.

– Одну минуту, Лесь.

Мы остались одни, и у меня пересохло во рту. Тягучий горький привкус обволок небо.

– Макс! – шепнула я.

– Я должен дать тебе часы. Ну, ты помнишь, я говорил тебе о них.

Я забыла обо всем и вспомнила только что.

– Конечно, помню, – и для большей убедительности я кивнула. – Разве я могла забыть?

Макс достал из своей борсетки часы и надел их мне на руку.

– Вот это – механизм включения, – показывал он на небольшое колесико сбоку. – Как окажешься на вилле – включай. Поняла?

– Естественно.

Часы были красивыми и на вид дорогими.

– Как только все будет позади – сразу звони мне на мобильный. Поняла? Сразу же!

– Макс! – снова шепнула я. – Обними меня. Мне так холодно.

Он притянул меня к себе.

– Ты вся дрожишь.

– Ага.

Даже в его объятиях холод не хотел отпускать меня.

– Ладно, все. Мне пора. Только не провожай. Оставайся здесь. Иначе мне будет еще хуже.

Я чувствовала, что еще немного и я разревусь во весь голос. Надо пулей вылетать на улицу, пока я не разразилась слезами и воплями.

Макс крепко поцеловал меня, но я ничего не почувствовала. Я оттолкнула его и понеслась по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Олеся с недовольным видом сидела в ярко-красном «Бентли».

– Наверное, муси-пуси разводили, – съехидничала она. – Еще слезки на прощание пустили.

– Отвали, а!

Что-то в моем тоне сигнализировало Олесе: со мной лучше сейчас не связываться и меня не цеплять. Уроки жизни эта девица усвоила неплохо, потому что она нахмурилась и замолчала.

– Замнем. Туфли примерь. Там на заднем сиденье пакет с шузами лежит.

Я выбрала черные босоножки с ремешками спереди. Размер мне подходил, да и на ноге обувь выглядела неплохо.

– Я надену эти.

– Надевай! – кивнула Олеся. – Жалко, что ли.

Мы заехали в салон красоты, мне там выкрасили волосы в светло-рыжий цвет и cделали макияж. Посмотрев в зеркало, я себя узнала с трудом. Губы казались более пухлыми и соблазнительными, глаза сияли ярче в дымке теней. Я была похожа на какую-то модель.

– Ну как? – спросила меня Олеся, когда мы садились в машину.

– Вау!

Она как-то разом поскучнела и потеряла ко мне интерес, даже подкалывать перестала. Олеся вела машину аккуратно, сосредоточенно глядя на дорогу. Мы проезжали мимо бутиков, продуктовых магазинов, жилых домов, где на балконах и лоджиях стояли цветущие растения в горшках, мимо пальм, которые росли здесь, как у нас в Москве тополя. На меня Олеся не обращала никакого внимания, но я была этому даже рада, потому что разговаривать с ней мне было абсолютно не о чем, а выслушивать ее шпильки тоже не хотелось. Ехали мы недолго, дорога вильнула вправо, мы поехали вверх по склону горы и через несколько минут уперлись в ворота.

– Сейчас охранники выйдут, – шепнула Олеся. – Ты все помнишь, что тебе говорили?

– Да.

– Тогда держись.

К нам направлялись два амбала в серых костюмах, похожие друг на друга как две капли воды. Судя по внешнему виду, они были кавказцами.

Олеся опустила боковое стекло и широко улыбнулась.

– Олеся Воронина. Я приглашена на вечеринку вместе с подругой. Вот приглашение, – махнула она красивым приглашением с золотым тиснением.

Один из секьюрити взял приглашение и стал внимательно изучать его, точь-в-точь как пограничники загранпаспорта при пересечении границы. Если бы на приглашении были фотки, я не сомневаюсь, что они были бы основательно изучены и сверены с оригиналом. Повертев приглашение, один из охранников отдал его Олесе и махнул рукой.

– Проезжайте.

Ворота открылись, и мы оказались на открытой стоянке, где уже стояли роскошные тачки.

– Мы не первые и не последние, – констатировала Олеся, вылезая из машины. – Ты не забыла, что тебя зовут Марина Морозова.

– Нет.

– Тогда пошли. Постарайся от меня не отставать. Терпеть не могу тащиться.

Мы пересекли зеленую аккуратно подстриженную лужайку, такую ровную, что казалось, ее подстригают каждые два-три часа, чтобы не одна травинка не выбилась из общего ряда, – и вышли к дому.

Он построен с размахом, но получился довольно безвкусный, на мой взгляд; чем-то напоминал Дворцы культуры пятидесятых годов прошлого века. Дворец с колоннами. Либо Багдасариев выбрал такую виллу по своему вкусу, либо отгрохал заново, руководствуясь собственными эстетическими представлениями об архитектуре.

Около дворца народу было немного. Но только мы поднялись по ступенькам к широкому крыльцу, как навстречу к нам шагнул невысокий человек в черном.

Он кивнул Олесе, и та достала приглашение. В отличие от двух амбалов, он быстро осмотрел его, потом перевел взгляд на нас, кратко кивнул, и мы вошли в дом. Я оказалась в настоящей зале с огромной хрустальной люстрой, фонтаном посередине и мягкими диванами вдоль стен. Народ в зале группировался в небольшие кучки, то там, то здесь порхали длинноногие девицы в мини-платьях или полупрозрачных блузках, демонстрирующих выпуклости груди.