Верона. Часть I

Пропускаю в комнату и Диану, что ж, входите. От обеих за версту несет перегаром.

– Пойдем, Вера, – настаивает Диана, – они нам все уши прожужжали, кто ты и откуда…

– Говорю же, я очень устала, – категорично качаю головой.

Вечеринки – это не мое. Все напьются, перезнакомятся и начнут лобзаться, а потом разбредутся по комнатам.

Завязывается разговор о завтрашних парах и о том, кому какой предмет по душе. Девчонки хихикают, рассказывая мне о мальчиках из нашей группы. Оказывается, блондин, что не сводил с меня глаз в конференц-зале, сын префекта нашего района.

– Он на тебя глаз положил, – выдает Олеся, я уже поняла, что из этой парочки она более бойкая.

– Олеся, у нее есть парень. По сравнению с ним Игорь – отстой.

– Давно вы встречаетесь?

Тут без стука в комнату входит Руссо с черным чемоданчиком, будто только что спускался за ним в машину. Вид хмурый и озабоченный. Видит девчонок и здоровается. Те, не стесняясь, с восторгом глазеют на его татуировки. От этого мне не по себе.

– Знакомьтесь, – я показываю на одногруппниц, – это Диана и Олеся, а это…

– Аристарх, – представляется вдруг Руссо и кивает обеим.

Понятно, что я чуть не навернулась с тумбочки на пол. Аристарх! Впервые встречаю человека с таким именем.

Руссо открывает чемоданчик и поворачивается ко мне.

– Я забыл осмотреть швы, – жестом он показывает мне на кровать.

Девчонки сказали, что еще зайдут, и выпорхнули в коридор. Руссо откинул пряди волос от раны и что-то недовольно пробурчал.

– Что там? – испугалась я.

– Выглядит все неплохо, но… ты мыла голову, – интонация с порицанием. – Тебе же сказали…

– Знаю, – прервала я его, – но я не могла уже ходить с грязными волосами.

Он чем-то смазывает рану и клеит тонкую полоску лейкопластыря.

– Из-за музыки поспать тебе сегодня не удастся. Но все лучше, чем ангар. Правда, детка?

– Не называй…

Нас прерывает настойчивый стук. Я поднимаюсь и открываю дверь. В коридоре стоят два незнакомых подвыпивших парня. Явно старшекурсники. Один из них, тот, что повыше, кидает мне с вызовом: «Эй, красотка! Пойдем к нам на вечеринку», нагло заваливается в комнату и натыкается на Руссо. Реакция Руссо была молниеносной: через мгновение подвыпивший парень лежал на полу с заломленной за спину рукой и орал, чтобы его отпустили. Второй застыл у входа, на подмогу не спешит. Оба уже жалеют, что постучались в мою дверь.

– Кого ты звал на вечеринку? А? Ушлепок! А ну проваливай отсюда, и чтобы за два этажа ее обходил!

Руссо поднимает студента и вышвыривает в коридор. Тот падает, ударяется о стену, но, быстро встав на ноги, бежит к лестнице, второй за ним.

– Да за тобой глаз да глаз, – говорит Руссо и поворачивается ко мне.

Не знаю, что со мной в этот момент произошло, но я вцепилась в его лицо и прильнула к губам с такой страстью, что потеряла равновесие. Руссо пришлось придержать меня за талию. Поцелуй длится всего несколько секунд, но за это время я успеваю ощутить вкус его губ, они горячие и мягкие. Внизу живота вспыхивает пожар. Новое ощущение заставляет меня усилить хватку. По коже пробегают мурашки.

– Детка, да ты сегодня огонь, – он отрывается от меня, будто хочет рассмотреть, насколько мне снесло крышу.

– Руссо! Живо убрал от нее лапищи! – сотрясает коридор негодующий голос брата.

Вздрагиваю и со страхом смотрю в сторону лестницы. Саня стоит, широко расставив ноги с черным шлемом в руке. Вид такой, что еще мгновение, и он разорвет Руссо на части.

– Тебе лучше уйти, – шепчу я Руссо на ухо.

Он с пониманием кивает, заходит в комнату и собирает кейс. Саня уже стоит в дверях, вид как у закипающего вулкана. Увидев, как Руссо выбрасывает упаковку от перевязочного материала в корзину, немного остывает, но все же провожает его яростным взглядом.

Саня входит, закрывает за собой дверь и оглядывает комнату, пытаясь понять, что тут произошло.

– Чем вы тут, черт возьми, занимались?

Моя кровать еще не застелена, на ней разбросаны фен, мокрое полотенце и туалетные принадлежности. На второй кровати лежит мой раскрытый чемодан.

– Мы как раз закончили с перевязкой, когда к нам вломились студенты с менеджерского факультета. Звали на вечеринку, но как-то уж больно по-хамски. Руссо с ними разобрался. Думаю, они теперь ко мне и близко не подойдут.

Складываю чемодан и убираю его под кровать. Жестом приглашаю сесть, Саня оставляет шлем на столе и осторожно опускается на матрас. Ох! У кого-то болят ребра. Мне хочется проявить сочувствие, но, глядя на его воинственный вид, решаю, что сейчас не лучшее время для заботы.

– Черт! Хотел о многом с тобой поговорить, но Руссо-проныра сбил с темы, – Саня тяжело вздыхает, потирает колени и несколько секунд рассматривает мои вещи. Ему всегда нужно время, чтобы настроиться на разговор. – Я хотел извиниться, тебе досталось в прошлую ночь.

– Ты не виноват…

– Виноват! – гневно выпаливает он, и я понимаю, что лучше сейчас его не перебивать. – Еще как виноват! Надо было рассказать про бой и про Аквамарин, но я привык все держать в себе. Больше так нельзя. Теперь ты тоже в Москве, мы семья, и ты уже достаточно взрослая, чтобы понять. – Саня тяжело вздыхает и отводит взгляд. – Днем звонил маме. Она подтвердила про УДО отца. Это не ему решать, Верона. Я напишу в комиссию, нельзя, чтобы его выпускали досрочно. Мама еще к такому не готова.

Поднимаю на брата глаза, полные горечи и страха. Мне кажется, что мы никогда не будем к этому готовы. Отец обрушивал на нас столько ненависти и злобы, что потребуется не один десяток лет, чтобы это забыть.

– Ты, конечно, напиши. Но мама говорила, что тюрьмы переполнены, а он уже отсидел две трети срока. Пришло время подумать, как нам защититься, если он выйдет.

Челюсти брата сжимаются, и он издает слабый стон.

– Больше всего я переживаю за тебя и маму.

– А я за двойняшек, – признаюсь брату в своих опасениях, что мучили меня последний год.

Не хочу больше говорить об отце, а то мне сегодня реально не уснуть, поэтому перевожу тему.

– Расскажи мне о своей девушке. Почему вы расстались?

– Достало все… – Саня со стоном встает и подходит к окну. – Это не то чтобы одна веская причина, а миллионы мелочей, которые подтачивали и разъедали наши отношения, как ржавчина. В один день я пришел домой и понял, что не могу больше. Не могу, и все.

– Ты уже не вернешься к ней?

– Нет, дело решенное, – Саня растирает шею, переминается с ноги на ногу. – Как только сойдут синяки, поеду к ней за шмотками, постараюсь все объяснить, чтобы с ее стороны уже не было таких выходок.